— Но на самом деле, — вмешиваюсь я, — она убежала искать сердце Исполина. Да?

“Дёрг”, — один задней лапкой. Это значит “да”.

— Сердце кого-кого? — принц скептически поднимает бровь.

— Ты разве не слышал легенду? Мой папа рассказал, что тут есть такое место, где можно загадать желание, и оно исполнится.

— Ну и глупости, — закатывает глаза Корвин. — Если бы это было правдой, то все уже давно нашли бы его, назагадывали себе королевств и богатств, и начался бы бардак.

— Пожалуй…

— И с чего она вообще побежала его искать одна?

Ири насупливается и зыркает на Роксану.

Та вздыхает и тихо говорит:

— Это из-за меня… Извини, за мои слова, маленький оборотень кролик. Я… была не права.

Ири гордо задирает носик, а потом величественно кивает… насколько это, конечно, возможно при её миниатюрных размерах.

— Она простила тебя, — расшифровываю я.

— Спасибо, — Роксана смущённо убирает за ухо светлую прядь.

Корвин с теплотой поглядывает на будущую невесту. Неужели, любуется? Ох, уж эти волки! Лучше бы думал о ране! Хоть брат и заявил, что яд на него не действует, но лицо Корвина слишком бледное, а на висках выступила испарина.

Правда ли всё хорошо?

Я оглядываюсь кругом. Деревья уходят вершинами в вечернее небо, пахнет влажным мхом и древесной корой, в густых кронах стрекочут насекомые, приветствуя скорое наступление сумерек.

Мы — четыре ребёнка посреди дремучего леса. Без оружия. Без знаний о выживании.

Скоро солнце исчезнет за горизонтом и потемнеет так, что мы и собственного носа не разглядим. К тому же небо заволакивают тучи… значит, ночь будет безлунной. Возможно, пойдёт дождь… он окончательно смоет наши следы и запах.

Ещё неизвестно, какие чудища выползут на охоту!

Вдобавок живот урчит, требуя еды. Я с тоской вспоминаю ароматные блюда, которыми ломились столы на празднике Руанда. А я нос воротила, вот дурочка! Теперь буду знать, что в любой ситуации, лучше на всякий случай вдоволь наесться! Вон, папа и Дерек не упускают случая полакомиться — едят и едят, словно у них не желудки, а бездонные бочки!

Интересно, как там они?

Мама, наверное, плачет…

А папа собирает поисковую группу.

Да и дядя Алан с тётей Викторией наверняка ужасно волнуются за Корвина! Насколько я их знаю, на поиски своего единственного наследника они должны были отправить целую армию!

Но тогда, почему нас всё ещё не нашли? Неужели мы так далеко забрели? Или следы запутывает магический лес?

В любом случае — это дело времени! Нас обязательно найдут!

— Ну как, принцессы, силы остались? — спрашивает Корвин, отвлекая меня от печальных мыслей. — Готовы выслушать план?

— Да, — киваем мы с Роксаной. Ири навостряет уши.

— Хорошо. Я уверен, нас скоро найдут, — произносит брат, подтверждая мои мысли, — но на всякий случай будем исходить из варианта, что ночь мы проведём в лесу. Скоро стемнеет, в темноте идти опасно, а значит, надо найти укрытие для ночёвки. Когда я делал обход, то заметил неподалёку пещеру. Судя по царящим внутри запахам, она пустая. Но всё равно надо быть начеку. Я хочу, чтобы больше мы держались вместе. А по пути к пещере поищем еды. Возражения?

Возражений нет.

Пока идём к пещере, внимательно смотрим по сторонам, и — вот удача! — находим несколько кустов с дикой малиной, а чуть позже Роксана замечает растущие в корнях деревьев грибы. Для меня они выглядят незнакомо, но Роксана срывает их, с улыбкой рассказывая, что видела, как такие же грибы собирала её няня и относила на кухню.

“Значит, они точно съедобные!”

Корвин по дороге собирает валежник и камнем царапает на стволах стрелочки, на случай, если здесь пройдёт поисковый отряд.

Пещера оказывается просторной и заброшенной. Наверное, раньше в ней жили звери, но из-за поселившейся неподалёку монстро-змеи они или ушли, или погибли.

Грот тянется вглубь каменистого холма. Вход заметить непросто, он скрыт за низкими кустами, и чтобы проникнуть внутрь, надо пригнуться.

Пока мы с Роксаной таскаем ветки и сухую траву для импровизированных кроватей, Корвин пробует организовать костёр. Он сооружает из сухой коры маленький шалашик (размером с локоть) и пытается поджечь конструкцию снизу, используя силу трения. Для этого надо быстро-быстро крутить палочку, чтобы заставить другую, трухлявую деревяшку, загореться.

Из-за раненой руки дело у Корвина движется медленно, и в итоге я прихожу на помощь. Добавив к конструкции немного сухого мха, я сама берусь крутить палочку. И через десять минут у меня получается добыть мой первый огонь!

“Ха! — мысленно ликую я. — Вот бы показать это Дереку! Я и без магии справилась!”

Корвин тут же подсовывает занявшееся пламя под шалашик, и вскоре у входа в пещеру полыхает настоящий костёр. Языки поднимаются к небу, рождая в душе волшебное чувство победы. Пусть маленькой, но такой важной!

Когда окончательно темнеет мы, уставшие, рассаживается возле костра — спиной к пещере. Пламя рыжими отсветами освещает наши лица. Ири сидит рядом со мной, грея лапки и кушая собранную днём малину.

Мы с Роксаной жуём пожаренные на веточках грибы. Они совершенно невкусные, всё равно что жевать смолу. Несмотря на голод, я проглатываю всего пару кусочков, зато Роксана ест ужин с удовольствием.

Пока сидим, я рассказываю ей полную историю про “лесного исполина”, а Роксана вспоминает несколько легенд своего королевства. Больше всего меня впечатляет рассказ о первых змеях-оборотнях, которые раньше якобы были драконами, но отдали крылья за земную любовь.

Огонь мерно потрескивает ветками. Небо нависает чёрной бездной. От дыма немного слезятся глаза, но я не отсаживаюсь от костра. Мы с Роксаной пытаемся шутить и улыбаться, будто всё в порядке, а сами то и дело с тревогой поглядываем на Корвина.

Состояние брата явно ухудшилось.

Обессиленно свесив голову, он сидит, привалившись спиной к стене пещеры.

Корвин только пил воду и отказался от еды. Лицо у него белое, как пергамент, а вокруг глаз залегли тёмные круги. Он делает вид, что всё в порядке, но даже со своего места я вижу, как дрожат его плечи.

Похоже, началась лихорадка.

“Правда ли яд на Корвина не действует? Или ранение оказалось серьёзнее, чем мы считали?” — с тревогой думаю я.

Страх точит сердце, как червь — яблоко.

— Корвин, — жалобно зову я, подходя к нему в который раз за вечер, — позволь проверить рану.

Принц открывает веки и смотрит на меня больными глазами. Белки — алые от потрескавшихся сосудов, а зрачки настолько расширены, что затопили радужку. Дыры, а не глаза.

— Всё нормально, Адель, к утру всё пройдёт, — брат пытается улыбнуться, но получается такая