– Идем. Холодно.

   Кейман протянул было руки, намереваясь взять меня на руки. В голове тут же вспыхнула до неприличия яркая карикатурная картинка: как адепты, прилипнув к окнам, с интересом наблюдают за тем, как я верхом на директоре еду из леса.

   — Нет уж, спасибо, хватит с меня. Пешочкoм пойду.

   – Как скажешь. - Кейман пожал плечами.

   Мы неспешно двинулись к школе. Неспешно, потому что быть независимой женщиной я передумала минуты через две, после третьего впившегося в ногу камня. Но еще оставалась девушкой гордой, поэтому молча ползла, стиснув зубы так, что они грозили раскрошиться. Вряд ли Кейман всего этого не понимал, но справедливо решил, что спасение утопающих – дело ног самих утопающих.

   – Что значит сон? Я видела замок и долину…

   – Какой замок? Опиши.

   Вот как может девушка из двадцать первого века описать замок? Большой, каменный, башенки такие вау, а окошечко такое вжик. Об архитектуре Штормхолда я знаю еще меньше, чем о земной.

   – Стоял на утесе, над долиной. С круглым большим окном на центральной башне.

   – И вокруг деревья?

   – Только ңачали расти. Я видела, как они пробиваются из-под земли. Мерзкие такие, жуткие.

   – Акорион строит себе дачу, – усмехнулся совершенно не к месту Крост. – Во время войны он сделал замок своей резиденцией. Восстанавливает утраченные позиции.

   – Давай его вымаңим и убьем, а?

   – Я начинаю тебя бояться. Хотя вру… я давно тебя боюсь. Убить бога не так-то просто. Это ты у нас человек и можешь покинуть мир, заразившись лесной лихорадкой от какого-нибудь гнилого корня, а с Αкорионом все сложнее. Его можно запереть на Земле, меня – в подземном мире,тебя – в кладовке со швабрами. А вот убить… нас нельзя, а тебя жалко.

   — Но Таару же ты как-то убил.

   Кейман едва заметно поморщился, а я испытала нечто похожее на мрачное удовлетворение. Да, я буду ездить по больной мозоли каждый раз, когда его прошлое будет ездить по моей. Когда не смогу пойти на свидание, потому что неадекватный бог угрожает каждому, кто ко мне прикоснется. Когда буду ползти из леса с раскалывающейся головой после мерзкого и мрачного сна.

   – Это сложно объяснить.

   — Не сомневаюсь.

   – Спосoбы есть, нужно оружие, но его больше не существует. Я его уничтожил.

   Недальновидненько. Зато очень в духе смертных – психануть, натворить дел, а потом думать, как все вернуть обратно. Даже легче стало, в чем-то Кейман совсем не отличался от людей. И от меня.

   Когда мы подходили к школе, взгляд невольно взметнулся вверх, к окнам директорской комнаты. Интересно, он специально выбрал себе апартаменты с видом на задние ворота, чтобы приглядывать за ушедшими в самоволку адептами?

   А еще там горел свет,и я отчетливо увидела жеңский, удивительно знакомый, силуэт. Ноги к этому времени так ломило и жгло, что я не удержалась от подколки:

   – Я испортила магистру Ванджерии свидание?

   – Ты привнесла в него определенную нотку интриги.

   – Да, а в свое мне еще предстоит эту интригу развеять.

   – Если ты о Сайзероне,то можешь держать театральную паузу ещё неделю. Твой воздыхатель наказан и лишен прогулок в город за подожженный антикварный стул.

   – Габриэл поджег стул?!

   А таким прикольным парнем показался.

   – Если тебя это утешит,то отчасти это произошло случайно. Но за то, что баловался с артефактами и попался – получил. Видишь, как удобно, проблема решилась сама собой.

   – Да уж, - пробурчала я. - Удобнее только магазин на диване. Можно я схожу полетаю? Не хочу спать.

   — Нет.

   — Но почему?!

   – Потoму что я не хочу будить тренера, чтобы он за тобой присмотрел. А сам планирую… м-м-м…

   – Интриговать с Ясперой дальше, я поняла.

   – Мы обсуждаем учебный план.

   – Очень смешно.

   – Я вообще-то сеpьезно.

   – Обсуждайте что хотите. Если мне нельзя летать и спать,тогда я пойду… не знаю, попрактикуюсь в магии.

   – Демоны, ну зачем я открыл эту школу?! – Кейман обратил взор наверх.

   Как будто оттуда ему кто-то мог ответить.

   – Хорошо. Иди, полетай. Но если ты грохнешься с крыльев и умрешь, я не буду заказывать оркестр, а тихонько закопаю в школьном лесу.

   – Договорились. Кстати… у Таары был кулон?

   – Кулон? - Кейман нахмурился. – Их были сотни. Почему ты спрашиваешь?

   – Видела его во сне. Он вывалился из расколовшегося дерева. С черным камнем, как те, что присылал Акорион.

   – Нарисуй, я посмотрю. Но не помню, чтобы какой-то из них имел особое значение.

   «Посмотрю в книжке», – подумала я, а вслух очень вежливо попрощалась и очень быстро ушла – пока Кейман не передумал разрешать мне летать. Откровенно говоря, засыпать снова было страшно. Повезло, что я отрубилась в школьном платье, а не то Кейман ловил бы меня по лесу в пижамке. Надо записать на видном месте: не спать голой!

   Я быстро переоделась в спортивную форму, схватила крылья и понеслась в зал. Час-другой полетаю, вспомню навыки, утраченные за лето, потом успею принять душ до очередей и отправлюсь на завтрак. Затем будет поход в город, а к обеду начнет клонить в сон так, что я вернусь в школу, упаду на постель и просплю в аккурат до следующего утра. Без снов и блужданий.

   В спортивном зале горел слабый свет, как будто из всех светильников включили только парочку,или… или в воздухе зависли два огненных шара, освещая угол с манекенами для отработки ударов мечом. Первым порывом, когда я узнала в полуобнаженном парне ди Файра, было бесшумно развернуться и сбежать, но где я и где «бесшумно»? Дверь, которую я слишком сильно толкнула, ударилась о стену – и Бастиан обернулся.

   Даже в слабом желто-оранжевом свете от его огня я увидела длинный тонкий шрам, пересекавший грудину. Вне сомнений, мой взгляд ди Файр заметил.

   – Что тебе здесь надо? - поинтересовался он.

   – Это общий зал. Я пришла потренироваться.

   – В три часа ночи?

   Я многозначительно кивнула на истерзанный манекен и меч, зажатый в руке огневика. Пожав плечами, Бастиан вернулся к своему занятию. Мне как-то расхотелось летать, но уйти сейчас – значит, признать поражение. Так что я отошла в конец зала и расправила крылья.

   Вряд ли в этом году меня возьмут в команду. В прошлом взяли – и что из этого вышло? Все соревнования провалялась в лазарете. Тот оглушительный провал мне будут припоминать еще долго. А в новом учебном году наверняка придет куча талантливых первокурсников.