У Риты же и Саши реакция поначалу была бурной, а потом они все забывали. Вот и сейчас, ближе к дому, Рита и Саша начали постепенно остывать, а потом увидели загадочную дорожную машину с насадкой в виде громадного штопора и, споря, зачем такая машина нужна, отвлеклись окончательно.

Костя же на машину хотя и посмотрел, но как-то без интереса и потом, уже дома, внезапно заявил шепотом, что он больше не Костя.

– А кто ты? – заинтересовался Петя.

– Я мартышка Чича!

– Обезьяна, значит? – уточнил Петя.

– Мартышка! – уточнил Костя с такой простой и чистой убежденностью, что у Пети даже заржать не получилось. Он только буркнул:

– Ну-ну! Трудись, брат! Труд сделал из обезьяны Дарвина!

И мартышка Чича радостно принялась трудиться.

Вика и Алена очень обрадовались, что Костя стал мартышкой. Алена сделала ему хвост из пояса купального халата и нарисовала фломастером усы и нос, поставив на самом кончике большое черное пятно. До вечера мартышка Чича прыгала по стульям и питалась исключительно фруктами. Потом она вспомнила, что у нее нет ветки, а ведь мартышки живут на деревьях!

– Зато у нас есть шведская стенка! Мартышки вполне могут жить и на шведской стенке! – сказал папа.

Обычно Костя побаивался шведской стенки из-за слабой левой руки, которая мешала ему надежно цепляться, но сейчас залез на самый верх, вставляя между перекладин локоть и периодически опираясь на него.

– Нет, ладонью! Разрабатывай левую руку! Ты же мартышка! Как ты будешь лазить по деревьям? – закричала мама.

И Костя стал цепляться левой кистью, правда для надежности страховался еще подбородком. Бабушка Маша и прабабушка Зина смотрели на мартышку и качали головой. Потом бабушка Маша ушла куда-то и, вернувшись, подстелила внизу поролон, чтобы Костя, если соберется падать, упал на него.

У мамы в запасах обнаружились два сухих шоколадных тортика. После ужина она разделила их на всех, и все дети быстро съели свои куски.

Все, но не Вика. Вика любила делать все обстоятельно. Убрать со стола, вытереть крошки, налить себе чаю, а потом торжественно съесть уже с чаем. Но часто бывало, что, пока она раскачивалась, кто-нибудь из голодной мелочи похищал ее вкусности и съедал, а Вика потом впадала в отчаяние и начинала умирать.

По опыту Вика прекрасно знала, чем все обычно заканчивается, но не изменяла своим привычкам. Сегодня она решила использовать для охраны своего куска мартышку Чичу. Мартышка Чича с радостью согласилась оказать помощь своему старшему собрату человеку, в которого она должна была со временем превратиться в результате ударного труда.

Перед тем как уйти, Вика еще раз напомнила Косте, что он мартышка, а мартышки едят только бананы, апельсины и прочие фрукты.

– Понял? Я скоро вернусь!

– Хорошо, – сказал Костя и, помахивая хвостом, стал охранять кусок торта.

Первой к торту сунулась Рита, но Костя метко махнул хвостом, и Рита убежала с воплем: «Маме кажу-у-у!» Потом под стол стал подлезать Саша, решивший атаковать торт снизу. Но подлезать ему было сложно из-за кухонного уголка, а просовывать руку еще труднее, поэтому мартышка Чича успела схватить кусок торта, сунуть его себе под майку и спастись на шведской стенке. Сопя и помогая себе подбородком, она взлетела на самый верх стенки и уселась там, опасливо глядя вниз. Похититель тортов Саша прыгал внизу. Он и на шведскую стенку бы влез, но побаивался бабушки Маши, которая была недалеко и легко могла объявить какой-нибудь генеральский, адмиральский или фельдмаршальский час.

Пришла Рита и сообщила, что нажаловалась маме.

– Ну и молодец! – похвалил Саша.

Рита задумалась.

– Пойду кажу маме: Саша казал «молодец!» – пробурчала она себе под нос и убежала, стараясь ничего не забыть по дороге. Рита начала говорить совсем недавно, но как-то сразу, без перехода, довольно длинными предложениями.

– Видимо, накопилась критическая масса и произошел прорыв! – сказала мама.

Она уже забыла, как папа, когда родился Петя, передавал ей в роддом записку: «Читай ребенку вслух и показывай буквы!» – а сама она едва не рыдала, шаг за шагом обнаруживая, что в год Петя не говорит, в два не читает, а в три не пишет стихи. Только ребенку к четвертому, несколько раз наступив на одни и те же грабли, мама и папа разобрались, что ребенок приобретает навык не тогда, когда этого хотят родители, а тогда, когда он сам до этого навыка дозревает.

Мартышка Чича сидела на шведской стенке и бдительно охраняла торт. Внизу прыгал Саша и делал попытки оторвать у нее хвост. Мартышка прекрасно понимала, что грозит ее хвосту, и пыталась втянуть его повыше, туда, где он был бы в безопасности. Но втягивать хвост мартышке было нечем, потому что двумя пальцами правой руки она сжимала торт, оставшимися тремя держалась за турник, локоть левой был на шведской стенке, а ноги были подсунуты под верхние перекладины.

В какой-то момент Саша подпрыгнул выше обычного и сумел-таки схватить край хвоста. Мартышка издала трагический вопль, торопливо затолкала торт под майку, просчитала все варианты и с диким грохотом обрушилась брату на голову.

Ничего ужасного не произошло, даже при том, что они пролетели мимо поролона. Саша прекрасным образом уцелел, мартышка Чича тоже не пострадала и, оседлав Сашу, принялась с ужасными воплями его бодать. Из кухни к ним подбежала Алена и растащила драчунов по разным углам. Попутно Алена случайно взглянула Косте на майку. Белая майка была на груди уже какой-то не очень белой. Даже, пожалуй, черной.

– Дай посмотреть! Ну-ка! Что у тебя там? – крикнула Алена и лизнула майку языком. – Шоколад!

Она задрала Косте майку, и они увидели раскрошившийся торт. Мартышка Чича была удивлена не меньше Алены, потому что и думать уже забыла про торт.

– Это Викин, да? Теперь конец! Она ни за что не будет есть раскрошившийся! – заявила Алена.

– И что делать? – спросил Саша.

– А что тут сделаешь? Ничего уже не сделаешь! – трагическим голосом сказала Алена и быстро сунула в рот обломок торта. Саша схватил второй, а мартышка Чича, позабыв, что питается только фруктами, поспешно затолкала в рот все оставшееся.

Через несколько минут явилась Вика. Она уже заварила чай, отрезала тоненький кусочек лимона, водрузила его на край чашки и теперь отправилась за тортом.

– Ну и где мой торт? – спросила она, по-королевски протягивая руку.

– Вот! – мартышка Чича укоризненно ткнула пальцем в запачканную шоколадом майку.

– Вижу. А где остальное?

– Мы съели! – сказала мартышка и ткнула пальцем чуть ниже, на уровне пупка.

С горестным воплем Вика метнулась к Косте. Костю заслонила собой Алена.