Остановили яростный порыв,

И звёзды посчитав, я зашагала к дому.

На улице был спутанный июнь.

Все месяцы в одну попали карму.

Немыслимо, как хорошо быть в ванной,

И греться, вылив в воду розовый шампунь.

Какой немыслимый и сказочный июль,

Я ожидаю, сея беспорядки.

Купила пальму, что сидит на грядке,

И платье, как рассветная лазурь.

Альбом для фото с пламенным сердечком.

Зачем? Не понимаю до сих пор.

Уже не раз, затеяв этот спор,

Сама себе кажусь я очень странной.

А дальше… Будет август и дожди.

И чай, увы, с малиновым вареньем.

И провожая лето, в эти дни,

Не выдам осени ни грусти, ни сомненья.

Ну а пока, я вижу сны о том,

Что это лето будет очень долгим.

И пальма вырастет, и буду я свободной,

И подарю друзьям смешной альбом.

Август

Шептала Августу: — Не уходи! Останься!

Уж выросли птенцы, и розы отцвели.

Забот так мало, можно наслаждаться,

Вдыхая аромат раскрашенной листвы.

И звёзды ярче, ведь туманный вечер,

Куда скорее просится в карман.

Приберегу, потом тебе отдам,

Когда ты скажешь, что останешься навечно.

Я понимаю, у тебя дела.

Грибы в лесу, на огородах плеши,

Расстроенные безутешно дети,

К трудам готовые, увы — едва.

А я? Ну, как же я?

Мой Август, я люблю тебя!

Вчера, под пледом, с чашкой чая,

Ты мне читал чудесные стихи.

И мне казалось, я стихи те знаю,

Ведь были эти строчки о любви.

Не уходи! Я свадебное платье,

Сошью чудесней, чем у всех невест.

В нём белого не будет, нет.

Лишь яркая листва, да кружево небес.

Да, знаю, любишь ты всё то, что собрала я.

Прошу лишь у тебя — не уходи!

Давай начнём роман — сначала,

Нарушив правила и сотворив мечты!

Оставалось лету — песню спеть, последнюю…

Оставалось лету — песню спеть, последнюю…

В долине трав созревших да нескошенных…

В туманах утренних, прохладных, наземь сброшенных,

В садах отцветших, потерявших стать…

Где клумбы вялые, давным-давно — заброшены….

И лето пело августом ликующим,

Последним цветом ярких рукавов.

Даря садам тот аромат чарующий,

Шарлоток и сливовых пирогов.

А разве мало?

Нет! Спасибо августу!

Он кормит нас, он дарит нам покой.

И тихо охнет, сбросит вниз усталую

Охапку листьев старый красный клён.

И детвора, что в праздности по улицам,

Слонялась парами, устав от кутерьмы,

Вернётся в школы…

Но сначала — августу,

поклонятся,

до самой, до земли….

По улицам бродила

По улицам бродила,

Рассвет встречала.

Вокруг себя не замечала

Ни суеты, ни звездопада.

Лишь листья мне шептали: «Надо!

Спеши, спеши, иди быстрее.

Возможно, ты ещё успеешь».

Но я спешить не собиралась.

Зачем? Вокруг такая благость.

Свобода, ночь и просто лето.

Что может быть милей на свете

Для сердца бедного — отрада.

И больше ничего не надо.

По улицам бродила,

Рассвет встречала.

Босая, кудри растрепала.

Впустила ветер в них погреться,

Дала платком своим одеться

Чужим плечам, больным, усталым.

А листья мне шептали: «Надо!

Спеши, спеши, иди быстрее.

Возможно, ты ещё успеешь».

Но я опять не понимала.

Зачем? Ведь я и так устала.

Куда бежать, когда с рассветом

Мы позабудем это лето.

И будем просто — заблуждаться,

Мечтая до него добраться.

Общество

Остывшее общество

Поэтов остывшее общество,

В ладонях осталось пеплом.

И всех, кто были хорошими,

Я отпускаю с ветром.

Летите, как воля вольная.

Душа успокоит чувства.

В стране, где стихи не читают,

Поэтам становится грустно.

Они замыкаются искрами

И прячутся под одеяла,

Такая нехитрая истина,

В тех временах, что настали.

Но будут другие, яркие,

Ведь время бежит по кругу.

И вот уже видим Байрона,

Он тоже томится со скуки.

И Пушкин, ломая перья,

Кричит, чтоб подали чаю.

И дерзкая поступь Есенина,

Ведёт его к пьяным подвалам.

А дальше наступит эпоха,

Когда уважали поэта,

Ведь всё, что они слагают,

Есть искра вечного света.

И где-то, мелкими буквами,

Снизу у пьедестала,

Напишет любимый читатель,

«Поэта сегодня не стало».

Два мира

У каждого, Родина разная.

Моя — это крошечный мир.

И воздух через окошко,

И то, на недолгий миг.

Москва для других столица,

Но для