Как, младшой, не возражаешь?

– Не люблю сразу после сна завтракать.

– Это ты напрасно. Солдат должен уметь в любой момент принимать харч. Верно, старшина?

– Так точно, товарищ капитан! – ответил Махоткин. – Как говорится, был бы только повар парень свой.

– Верно мыслишь, Трофим Иваныч, – в отличие от Бегичева Свят заметно повеселел. – Иди корми солдат. А мы пройдемся, аппетит нагуляем да на людей поглядим. Может, нашему холостяку удастся невесту присмотреть.

Махоткин хохотнул и убежал.

– Не состоится сватовство. Женских платочков не видно, – мрачно возразил Бегичев. – Народу много, да все наш брат солдат.

– Действительно, зеленого цвета густо, все каски и пилотки маячат. Немудрено: три эшелона разом пришли.

– Не три, а четыре, – поправил Бегичев. – На запасном пути платформ двадцать с танками.

Размахивая руками, к ним торопливо, почти бегом шел вдоль вагонов Калинник.

– Спешит, – усмехнувшись, заметил Свят и многозначительно вздернул брови. – Ты заметил, младшой, политрук-то в наш вагон зачастил.

– Думаете, из-за Лидочки?

– И думать нечего.

– Зачем напраслину на человека возводить?! – воскликнул Бегичев.

– Не наблюдателен ты, брат, а еще разведчик. Но я против замполита ничего не имею. Парень скромный, рук не распускает…

Калинник выглядел озабоченным. Вид его настолько разнился с привычной манерой поведения, что Свят оборвал себя на полуслове.

– Говори, – потребовал он.

– Получена директива Военного совета.

– Дальше.

– Предложено разъяснить солдатам военно-политическую обстановку на Востоке и задачи войск…

– Виктор Макарович, не тяните. Что разъяснить? – взмолился Бегичев.

– Советское правительство денонсировало договор о нейтралитете с Японией. Надеюсь, понятно?

– Куда ясней, – тихо, как бы про себя, сказал Свят. – Значит, все-таки война. – Он боднул головой невидимого противника и повторил: – Война!..

Глава III. Раскатились пути-дорожки

Десантные баржи ткнулись в песок и резко остановились. С бортов посыпались в воду солдаты. Не удержавшись, падали, сбитые волной, роняли оружие, неуклюже поднимались и, смеясь, перекликаясь, устремлялись к берегу, нелепо вскидывая ноги.

Свят наблюдал за высадкой отряда. Зрелище это ничего, кроме раздражения, у капитана не вызывало. Даже люди его батальона, фронтовики, знавшие, почем фунт солдатского лиха, и те действовали далеко не лучшим образом, а о новичках и говорить не приходилось.

«Не бойцы, а мокрые курицы, – с досадой думал Свят. – Ну какая из них морская пехота?.. Многие большой воды в глаза не видели. Смех и горе!»

Он стоял на зыбкой палубе старой посудины с изъеденными ржавчиной бортами, будто в насмешку названной флагманским судном. Остальные, изрядно потрепанные, с допотопными двигателями баржи без вооружения даже при большой фантазии вряд ли можно было назвать боевыми кораблями. А именно так они объявлялись в приказе, придававшем отряду плавсредства для обучения и подготовки к предстоящей операции.

Не таким представлял Свят десантный отряд, громко именовавшийся 15-м особым отдельным. Когда в штабе армии ему предложили возглавить специально создаваемое подразделение десантников, он подумал, что ослышался.

– Как? – переспросил. – Мне?..

Мелькнула шальная мысль: не знают, что медики когда-то запретили ему прыгать. Но радость оказалась преждевременной.

– Морскими, – уточнил кадровик.

– Какое же я имею отношение к морю? – спросил Свят.

– К морю, может, и никакого, – услышал в ответ. – Но вы десантник. Два с лишним года провоевали в частях ВДВ на различных командных должностях.

– Это не одно и то же, – упавшим голосом возразил он.

Перспектива попасть в морскую пехоту была не очень-то по душе. Свят попытался объяснить свою позицию: с тактикой морского десантирования знаком слабо; чтобы изучить специфику, нужно время, а на подготовку к операции отводится минимальный срок.

– С вашим-то боевым опытом да не справиться? – укоризненно покачал головой кадровик. – Не пойму, чего вы опасаетесь. Матушка-пехота остается пехотой, как бы ее ни доставляли к месту боя: по воздуху, земле или воде.

– Так-то оно так, – вынужденно согласился Свят, – но лучше бы…

– Я по личному делу составил о вас, товарищ капитан, иное мнение! – Офицер сделал выразительную паузу. – Впрочем, если вы категорически возражаете…

Это было сказано таким тоном, что отказаться Свят уже не мог.

– Когда и где принимать отряд? – спросил он отрывисто.

– Вот это другой разговор! – обрадовался кадровик. – Но понимаете… Тут такое дело, Иван Федорович, отряда пока еще нет.

– Не понял…

– Приказ подписан. Ядро составит ваш батальон. Недостающее количество людей, не беспокойтесь, мы вам дадим…

Ничего себе задачка – начинать с нуля. Свят хорошо знал, как трудно формировать новую часть, когда нет ни кола, ни гвоздя.

– Зато вашему отряду предстоит выполнить задачу особой важности, – попытался подсластить пилюлю кадровик. – Всем необходимым мы вас обеспечим!..

«Как же, обеспечили – старыми калошами да необстрелянными первогодками, – с горечью думал Свят, продолжая наблюдать за высадкой десанта. – Даже пулеметов, положенных по штату, еще нет. А надувные лодки? Обещали доставить на той неделе… Ох и доберусь же я до интендантов! Отряд спецназначения, а снабжают его как обозную команду!»

Солдаты выскочили на берег и теперь бежали по песчаному косогору, полого поднимавшемуся к лагерю десантников. Махоткин, ставший старшиной отряда, предлагал поставить палатки подальше, километрах в двух от залива, под защиту сопки. Там, бесспорно, было бы удобнее. Рядом ручей – чистая питьевая вода, да и затишек, ветры не так свирепствуют. На что другое, а на их отсутствие здесь пожаловаться нельзя. Но Свят решил иначе. Он приказал разбить лагерь неподалеку от моря. Оно тут неласковое – холодное и бурливое. Пусть солдаты привыкают…

Над дюнами взметнулось «ура». Ударили короткие автоматные очереди. Свят вынул часы из нагрудного кармана: все шло по плану, только гораздо медленнее, чем намечалось.

«Атака опорного пункта началась с опозданием на сорок минут», – отметил про себя капитан. Он взял автомат, еще раз оглядел хорошо просматривающийся с катера берег и легко перемахнул через борт. Вода доходила до пояса и была ледяной – это в июле-то!

За линией палаток Свят догнал солдат. Заметив отставшего командира взвода, он издали погрозил ему. Лейтенант прибавил ходу, зная, что сегодня на разборе ему крепко достанется. При солдатах командир никогда не позволял себе ругать офицеров, зато потом…

– Подтянись! – крикнул он.

Бойцы, увидев в цепи кряжистую фигуру Свята, увеличили темп. Его не то чтобы побаивались – больше уважали. Солдаты, особенно те, кто прошел с ним по фронтовым дорогам, знали: командир никому, себе в том числе, поблажки не даст.

Громче, стройнее зазвучало «ура». Снова ударили пулеметные очереди. Полетели гранаты, захлопали взрывпакеты. Солдаты ворвались в траншеи «противника», сокрушая стоявшие там макеты и чучела, неудержимо покатились вперед. Теперь их трудно было остановить. Азарт боя захватил людей, и Свят почувствовал удовлетворение. Он давно познал на практике справедливость простой, но великой воинской мудрости: чем больше пота в учении,