– Это он уже ясно продемонстрировал, – вздохнул я.

– Что-то тут не так, – пробормотала бабуля.

– Ты не можешь спуститься? – спросил я. Крохотный гоблин ни за что не станет связываться с ней, даже если он принц и с ним армия стражников с изогнутыми мечами.

– Ни за какие коврижки! – отрезала бабуля. – Мне тут уютно, как мушке за рамой! Это вы его впустили, сами и разбирайтесь. Просто наступите на малявку.

Я изо всех сил застонал в крикофон.

– Но вот что, пацан… – я уже почти отвернулся, но бабулин голос меня остановил. – Держи ухо востро. Норные гоблины ни за что не вышли бы на поверхность без очень, очень серьёзной причины. Что-то хитрокрученное творится.

Вернувшись к лихорадочным поискам, я наконец обнаружил бутылки с жабным грогом в коробке у самой лестницы в погреб, ухватил столько, сколько мог унести, и поспешил обратно в вестибюль.

Я не мог выкинуть из головы картину: Нэнси стоит в окружении стражников. Что мы натворили, пустив в отель сумасшедшего малявку размером с тыкву?

Если нам повезёт, ванна с пузырьками в фонтане достаточно поднимет настроение Грогбы, и он наконец успокоится и перестанет выкрикивать безумные приказы всем подряд.

Я свернул за угол возле столовой, прошёл в арку, ведущую в вестибюль, и…

Остановился и ахнул при виде открывшегося мне зрелища. Как это произошло?! Меня же не было всего минут пятнадцать!

В вестибюле царил полный хаос. Куда ни посмотри, везде копошились норные гоблины. Они переворачивали мебель и разбивали вазы.

Папа стоял возле нескольких разлёгшихся жен-гоблинок, одетый в отрепья, как гоблины-слуги. В руках он держал опахало, сделанное из рукоятки метлы и газетных страниц.

– Обмахивай нас, раб! – командовали гоблинки с кислым видом. Папа мотал опахалом туда-сюда; судя по выражению лица, он не мог поверить в происходящее.

– ГРО-О-О-ОР! – завывал Хоггит, на спине которого ехал Королевский Крикун. Мой бедный дракончик брыкался, чтобы сбросить с себя эту старую гнилую репу, но Королевский Крикун крепко держался за его уши.

Пылевушки шуршали по полу, пытаясь удержать на головах серебряные подносы с закусками. И…

– МАМА! – ахнул я, едва не уронив бутылки с грогом.

Моя бедная мама стояла посреди вестибюля, у фонтана, вместе с гоблинскими танцовщицами живота, одетая в такие же, как у них, звенящие кофточку и юбку. Откуда они взяли вещи её размера?

Пытаясь повторять танцевальные движения гоблинок, она в ужасе посмотрела на меня. ЧЕСТНОЕ СЛОВО, мама иногда слишком серьёзно относится к работе с клиентами.

Я бросился к ней.

– И не думай, КОРОТЫШЁНОК! – заорал Грогба. Я оглянулся на него.

Гоблинский принц стоял на горе из разорванных книг из нашей библиотеки и размахивал одной из папиных клюшек для гольфа.

– Как весело! – засмеялся он, указывая на бедного мистера Квакума. Несколько гоблинов-музыкантов обвязали кончик его длинного языка вокруг перил лестницы и дёргали за него, словно это струна контрабаса.

– Сто лет так не веселился! – сказал Грогба. Он замахнулся клюшкой для гольфа выше головы, отпустил её и восторженно забулькал, глядя, как она пролетает через весь зал и разбивает одно из окон у парадной двери.

Я не мог поверить своим глазам. Гоблины катались по перилам центральной лестницы и раскачивались на светильниках. Один даже кидал дротики в большой портрет прапрапрадедушки Абрахама, который висел над стойкой регистрации вместе с отзывами в рамках.

Если так будет продолжаться, от отеля ничего не останется.

Как раз в этот момент вестибюль наполнился шумом, и все гоблины застыли на месте.

– Что это? – спросил Грогба, спрыгивая со своей горки из испорченных книг. – Всем молчать!

В вестибюле стало тихо, и все прислушались.

В разбитое окно у парадной двери лились звуки набережной Брайтона. Для меня этот шум был настолько привычным, что я его практически не замечал, но норному гоблину смесь из музыки, смеха, шума машин и крика чаек должна была взрывать мозг.

Принц подбежал к окну и попытался выглянуть в него. Но даже на цыпочках он никак не мог до него дотянуться.

– Вы! – крикнул он семье Мырг. – Сюда. СЕЙЧАС ЖЕ!

Мы все молча наблюдали, как принц Грогба приказывает циклопам встать на четвереньки и образовать живую лестницу. Затем он проковылял по их спинам и выглянул в разбитое окно.

– ЁЖКИ-ДУРЁШКИ, ПОВЕРИТЬ НЕ МОГУ! – заорал он через несколько секунд. – Лживые, обманные, коварчатые ЛЮДИШКИ!

– Что не так, ваше гоблинство? – спросил я, сгрузив бутылки с грогом на ближайший стол.

– Меня обжулячили! – вопил принц Грогба. – Обхрустели!

– Не знаю, о чём вы… – сказал я. Не хватало ещё, чтобы этот гоблин стал ещё злее!

– Не знаешь?! – Грогба указал прямо в дыру в окне. – Не знаешь, мошенническая обдурительская морда?! Тогда это что?

Я проследил за коротеньким пальцем Грогбы. Он указывал на море.

– ТАМ БАССЕЙН НАМНОГО БОЛЬШЕ МОЕГО! – воскликнул он.

– Это море… – начал я.

– Это моё! – принц выглядел так, словно у него вот-вот случится самый сильный приступ гнева в этом столетии. – Я его хочу!

– НЕЛЬЗЯ! – вырвалось у меня. Грогба в ужасе ахнул. Не думаю, что ему хоть раз за всю жизнь говорили это слово.

– Нельзя? НЕЛЬЗЯ?! – его лицо побагровело. – Я ПРИНЦ ГРОГБА! Я ХОЧУ ЭТОТ СИНИЙ ГИГАНТСКИЙ БАССЕЙН! И НЕМЕДЛЕННО!

– Но он полон людей!

– Людей? – Грогба произнёс это слово так, словно оно оставляло дурной привкус во рту. – Пф-a! Я просто прикажу им ПРОВАЛИВАТЬ!

Прежде чем кто-нибудь успел его остановить, Грогба спрыгнул с подоконника, одним толчком живота распахнул парадные двери и просеменил наружу, под обеденное солнце.

– НЕТ! – закричала мама. Она пробежала через вестибюль, звеня своим костюмом. – Фрэнки! Останови его! Нельзя, чтобы люди его увидели!

Я развернулся к дверям и увидел, как Грогба удаляется по садовой дорожке. Скоро он окажется на набережной, где ходят сотни туристов-людей.

– Быстрее! – пропыхтела мама, пролетая мимо меня с зажатым носом. Из-за заклинания на пороге ей в нос бросилась вонь брюссельской капусты. Она её терпеть не может!