Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Скоро вам принесут поесть.— В голосе его снова проскользнула виноватая нотка.— А пока я решил предложить вам выпить.
— А что там? — я кивнул на кувшин. Цианистый калий?
— Скотч, — коротко ответил он и, налив два стакана, содержимое своего проглотил в один присест.— Как миссис Бентолл? — Мари спала, повернув голову лицом к нам, почти полностью спрятав его под волосами.
— Пусть спит. Ей нужен отдых. Кто отдает вам приказы на все это, Флек?
— Приказы? — Он пошатнулся, по сохранил равновесие. По всей видимости, у него была чрезвычайно высокая переносимость алкоголя.— Приказы? Какие приказы? Чьи приказы?
— Что вы собираетесь с нами делать?
— Не терпится выяснить, Бентолл?
— Я просто в восторге от всего происходящего. А вы не слишком общительны, должен заметить.
— Лучше выпей еще стаканчик.
— Я и не начинал. Сколько вы еще собираетесь нас задерживать?
Он подумал, потом медленно с расстановкой произнес:
— Не знаю. Ты не столь уж далек от истины, я действительно в этом вопросе не главный распорядитель. Есть человек, которому позарез захотелось с вами встретиться.— Он опрокинул в себя еще порцию виски.— Но сейчас он в некоторой растерянности.
— Он мог бы сказать вам об этом до того, как вы забрали нас из гостиницы.
— Нет, тогда он не знал. Радиограмма пришла всего пять минут назад. Он еще раз свяжется с нами в 19.00. Ровно. Вот тогда вы и получите ответ на ваш вопрос. И мне кажется, он вам придется по душе.— В голосе его проскользнула какая-то мрачная интонация, и она мне не понравилась. Флек перевел взгляд на Мари и долго молча смотрел на нее.— Красивая женщина у тебя, Бентолл.
— Красивая, Флек. И к тому же моя жена. Так что смотри в другую сторону.
Он послушался моего совета и взглянул на меня. Выражение лица у него было жесткое и холодное, но было в нем и еще что-то, чего я никак нс мог ухватить.
— Будь я на десять лет моложе или хотя бы на полбутылки трезвее, Бентолл, ты бы мне за эти слова заплатил передними зубами.— Он мечтательно посмотрел на морскую зеленоватую гладь. Стакан виски застыл в руке.— У меня есть дочь. Всего лишь на год-два младше твоей жены. Она сейчас в Калифорнийском университете. Изучает искусствоведение и думает, что ее старик служит капитаном в Морском флоте Австралии.— Он поболтал виски в стакане.— Ну и пусть себе думает. Наверное, лучше, если она вообще больше никогда меня не увидит. Но если бы я только узнал, что не смогу ее больше видеть...
Я понял. Я не Эйнштейн, но все-таки нескольких ударов по башке мне достаточно, чтобы сообразить очевидное. Солнце шпарило как безумное, но я уже этого не ощущал. Мне не хотелось, чтобы он осознал, что говорит не только сам с собой, но и со мной тоже, поэтому я спросил:
— Ты ведь не австралиец, Флек?
— Разве нет?
— Нет. Выговор присутствует, но какой-то ненатуральный.
— Я англичанин, так же как и ты, но мой дом в Австралии.
— Кто же тебе за все это платит, Флек?
Он поднялся, собрал на поднос пустые стаканы и бутылки и ушел, не сказав ни слова.
Только в половине шестого вечера Флек приказал нам спускаться вниз. Может быть, он узрел где-то на горизонте другое судно и побоялся, что нас увидят, когда оно подойдет ближе, а может, просто решил, что хватит с нас блаженствовать наверху. Перспектива возвращения в вонючую крысиную нору не вызывала у нас восторга, но и сопротивляться мы не стали. Во-первых, выспавшись за целый день, чувствовали себя гораздо лучше, а во-вторых, погода испортилась: солнце скрылось за тяжелыми черными тучами, подул холодный ветер, и, того гляди, должен был начаться дождь. Ночь предполагалась не из веселых. Но именно такая должна была устроить капитана Флека, а нас, по моему разумению, и того больше.
Крышка люка захлопнулась за нами, и задвижка тоже вернулась на свое место. Мари слегка дрожала и крепко обхватила себя руками.
— Так, наступает вторая ночь в «Рице». Надо было тебе попросить еще батареек. Этих нам для фонаря на всю ночь не хватит.
— А нам и не надо. Прошлую ночь худо-бедно перебились на этой консервной банке, а этим вечером, как только стемнеет, ее покинем. Если выйдет так, как задумал Флек, то с чугунными гирями на ногах, а если так, как задумал я, то без них. Если бы я любил держать пари, то поставил бы на Флека...
— Что ты хочешь сказать? — прошептала Мари.— Ты ведь был уверен, что с нами ничего не случится. Вспомни, какие ты приводил доводы, когда мы сюда попали ночью. Еще сказал, что Флек не похож на убийцу.
— Я и сейчас так считаю. По своей натуре не убийца. Во всяком случае, он сегодня целый день накачивался виски, пытаясь умиротворить свою совесть. Но в жизни человеку частенько приходится делать то, что противно его естеству, даже убивать. И причины бывают разные: шантаж, отчаянная нужда. Я разговаривал с ним, пока ты спала. Похоже, что тот, по чьему распоряжению я здесь оказался, больше во мне не нуждается. Для чего я был нужен — не знаю, но конец операции, видимо, не предполагает моего непосредственного участия.
— Он сказал тебе, что мы... что нас...
— Прямо он ничего не сказал. Просто намекнул, что человеку, который организовал похищение, я больше не нужен... или мы не нужны. Окончательное решение должно прийти к семи часам, но из того, что и как говорил Флек, я понял, что особой надежды нет. Кажется, ты старине Флеку пришлась по душе, но говорил он о тебе так, как будто ты — уже прошлое. Эдак трогательно и печально.
Она потянула меня за руку, заглянула в глаза, и в ее глазах вспыхнул свет, которого я раньше не замечал.
— Мне страшно. Знаешь, как странно, я вдруг заглянула в будущее, ничего там не увидела и испугалась. А ты?
— Конечно, мне тоже страшно! — возмутился я.— А ты как думала!
— Мне почему-то кажется, что ты не боишься, только говоришь об этом. Я уверена, что
