минут я решил повторить попытку и снова заколотил в переборку. На этот раз меня, видимо, услышали, потому что не прошло и полминуты, как поднялась крышка люка и яркий луч фонаря скользнул вниз.

— Будьте так любезны, дорогие гости, перестаньте барабанить.— Голос у Генри был чрезвычайно недовольный.— Поспали бы лучше.

— Где наши чемоданы? Нам нужно переодеться в сухое. Моя жена промокла насквозь.

— Даю, даю,— проворчал он.— Идите сюда, оба.

Мы подошли. Он спустился вниз и, приняв сверху от кого-то, кого мы не видели, четыре чемодана, отошел в сторону, чтобы пропустить того, кто спускался следом. Это был капитан Флек: с револьвером, фонарем и окутанный парами виски. Этот запах принес приятное разнообразие в душную вонь трюма.

— Прошу прощения, что заставил ждать,— радостно провозгласил он.— Замки на ваших чемоданах очень хитрые. Итак, Бентолл, у вас нет оружия?

— Конечно, нет.— Было, но осталось под матрасом в отеле «Гранд Пасифик», — Что это за вонь здесь?

— Вонь? Неужели? Он принюхался с блаженством знатока, склонившегося над бокалом «Наполеона». Копра и плавники акулы. В основном копра. Говорят, очень полезно.

— Да уж, конечно,— буркнул я.— И сколько же нам придется торчать в этой дыре?

— Это вам не яхта...— возмутился было Флек, но вдруг осекся.— Не знаю, посмотрим. Может быть, еще несколько часов. Завтрак в восемь.— Он осветил фонарем все помещение и сказал уже несколько виноватым тоном: — Нам нечасто приходится принимать на борту женщин, мадам, во всяком случае, таких. Надо было, конечно, получше все прибрать. Не снимайте на ночь башмаки.

— Это еще почему?

— Тараканы.— Он сокрушенно покачал головой.—  Любят кусать за ноги, подлюки. — Он быстро направил луч фонаря на одну из стен, и мы тут же увидели парочку темно-коричневых усатых монстров не менее двух дюймов в длину, которые поспешно скрылись из виду.

— Какие... огромные!..— прошептала Мари Хоупман.

— Это из-за копры и машинного масла,— мрачно объяснил Генри.— Их излюбленная пища, не считая ДДТ. Мы им галлонами скармливаем все это. Те, что вы видели, детишки. Родители слишком умны, чтобы появляться на свету.

— Ну ладно, хватит,— оборвал столь увлекательный рассказ Флек и сунул мне в руку фонарь.— Возьмите, пригодится. До завтра.

Генри дождался, пока голова Флека исчезнет в люке, вытащил пару досок из тех, что ограничивали проход, и положил на чемоданы. Получилась платформа фута в четыре высотой.

— Спите здесь.— Он кивнул на сооружение. — Другого места нет. До завтра.— С этими словами он исчез, и крышка люка плотно закрылась.

Ну что ж поделаешь, если больше негде? Так мы и спали плечом к плечу на кровати из чемоданов и досок. Во всяком случае, Мари спала. А у меня было над чем поразмыслить.

ГЛАВА ВТОРАЯ.

Вторник, 8.30 — 19.00

Три часа кряду она спала как мертвая. Я едва слышал ее дыхание. Со временем движение судна становилось все менее плавным и, наконец после одного из наиболее сильных толчков, Мари проснулась, и я заметил в ее глазах смятение, может быть, даже страх. Через несколько минут она, видимо, вспомнила все, что произошло накануне, и села.

— Привет.

— С добрым утром. Ну как, лучше?

Корабль еще раз основательно тряхнуло, наверху заколотились друг о друга ящики, и Мари схватилась за доску на нашем ложе.

— Долго я не протяну, если будет так продолжаться. Ничего не могу с собой поделать. Не выношу качки. Который час? Половина девятого на твоих? Как поздно! Куда все-таки направляемся?

— То ли на север, то ли на юг. Качка бортовая, значит волна у нас на траверзе. Я мало что понимаю из географии, но хорошо знаю одно: в это время года пассаты дуют с востока на запад, гоня волну. Вот и остается только север или юг.

Я спустил ноги с нашей шикарной кровати и прошел по центральному проходу к тому месту, где были не загороженные ящиками вентиляционные отверстия. Подошел по очереди к каждому и потрогал потолок с левого и правого борта. Слева он был явно теплее. Значит мы все же двигаемся в южном направлении. Ближайшей землей должна быть в таком случае Новая Зеландия, приблизительно в тысяче миль отсюда. Удовлетворенный полученной информацией, я уже хотел было удалиться, но услышал голоса. Они доносились сверху — слабо, но все-таки слышно. Я вытащил из-за рейки ящик, встал на него и прижался ухом к вентиляционной трубе.

Она, вероятно, выходила из радиорубки и благодаря своей форме служила идеальным рупором для приема и усиления звуковых волн. Мне было слышно тарахтение морзянки, а внакладку — беседа двух людей. Настолько отчетливо, как будто они разговаривали в трех футах от меня. Но вот беда, разговаривали они на языке, который был мне незнаком. Понять я все равно ничего не мог и посему спрыгнул со своего постамента, водрузил ящик на место и вернулся к Мари.

— Что ты там так долго делал? — укоризненно спросила она. Бедняга, ей было совсем не по себе в этом мрачном смердящем склепе. Впрочем, и мне тоже.

— Прошу прощения. И все же ты должна оценить мои старания. Я окончательно убедился в том, что мы направляемся на юг, и к тому же обнаружил, что можно запросто подслушать, о чем говорят люди на верхней палубе.— Я рассказал ей о результатах своих исследований.

— Эго может пригодиться.

— Еще бы! Есть хочешь?

— Как тебе сказать...— Она скорчила гримасу и погладила живот.— Не могу утверждать, что из меня плохой моряк, но эта вонь...

— Да уж. А вентиляция ни к черту. Но мне кажется, чаю все же можно было бы выпить. — Я подошел к переборке и напомнил о своем существовании тем же способом, что и несколько часов назад. Минуты не прошло, как люк открылся.

Я зажмурился от яркого света, ворвавшегося в пашу могилу. Кто-то спускался. Узколицый, худой, скорбного вида человек. Имя его было Генри.

— Что за шум?

— Нам обещали завтрак,— напомнил я.

— Вы его получите через десять минут.— Сообщив эго, он ушел, закрыв за собой крышку люка.

Даже скорее, чем он обещал, люк снова открылся, и появился коренастый молодой человек с темными курчавыми волосами. Он аккуратно спустился с лестницы с деревянным подносом в руках, приветливо мне улыбнулся,прошел по проходу и водрузил поднос на один из ящиков рядом с Мари. Потом снял крышку