— Уверена? — Голос предательски дрожит. Сейчас бы все бросить и вернуться домой, но я не трусиха, я не сбегу, поджав хвост. Чтобы побороть страх, надо с ним встретиться. Но, святые печенюшки, как же мне страшно.

— Абсолютно, — снова сжимает руку Вайолет. Ее глаза подведены черным карандашом, а волосы заплетены во французскую косичку. Очень красиво. Я снова поворачиваюсь к окну. Мы находимся в богатой части Линдейла около скал. Дома здесь дорогие, и каменный особняк перед нами не исключение. Даже в темноте он выглядит потрясающе. Как можно засорять такую красоту пьяными подростками?

— Ладно, я готова.

С огромным трудом заставляю себя выйти из машины, и мы шагаем по дорожке к дому. Вайолет слегка покачивается на каблуках, я же благодарю небеса, что надела удобные ботинки и джинсовое платье. С каждым шагом музыка становится все громче и громче, точно как биение моего сердца. Навстречу нам попадается пара ребят, но они слишком поглощены весельем, чтобы отвлечься на новых гостей.

— Грин! — раздается позади знакомый голос, когда мы подходим к дому.

Остановившись на верхней ступеньке, я оборачиваюсь и вижу, как к нам приближается Алек. На нем черные узкие джинсы и майка с вырезами по бокам; волосы растрепаны, на лице ни следа от моего перманентного зла. В одной руке он держит банку пива, другая спрятана за спину. От одного взгляда на него я испытываю мгновенное облегчение.

— Привет. — Оглядывая меня, он подходит ближе. — Выглядишь отлично.

Это что, комплимент? Выгляжу отлично…

— О, с-спасибо, — запинаюсь я. — Ты тоже ничего.

Как только слова слетают с губ, я тут же о них жалею. Какой идиотский ответ! Ну почему, когда так надо, фильтр между моим мозгом и ртом превращается в кучку пепла? И сама я сейчас сгорю от стыда.

— Какие милости. — Алек громко смеется. Вот позор…

— Она хотела сказать, ты выглядишь секси, — вмешивается в разговор Вайолет, с дразнящей улыбкой откидывая косичку назад. — Просто напоминаю, милашки мои, что я тоже здесь!

— Ну давай, Райли, похвали ее, — усмехается Алек.

— Нет, ну что вы, не стоит, — картинно отмахивается подруга. — Сравнивать нас, это как сравнивать Victoria’s Secret с вареньем из виктории; я все понимаю.

— Ну-ну, не говори так, — смеюсь я, легонько похлопывая ее по руке. — А где остальные?

— В доме, — подсказывает Алек, но внутрь не приглашает. — Хотите выпить?

Он протягивает мне банку пива, и я морщу нос. Никогда не была поклонником алкоголя, а пиво — это уже совсем гадство. Не понимаю, как можно пить его ради удовольствия. Выражение отвращения на моем лице не ускользает от Алека. Он по-детски высовывает язык.

— Расслабься хоть немного. С пивом будет веселее, даю слово.

— Ты плохо на меня влияешь, — бормочу я, но банку к губам подношу. Делаю большой глоток противной жидкости и морщусь от вкуса. Мерзость, как и ожидалось, но я выпиваю еще немного и возвращаю банку удивленному парню. Да, мне тоже не верится, что я пью, но, если алкоголь поможет успокоить нервы, я готова немного пострадать.

— Отвратительно.

— Мерзость, — соглашается Алек, ухмыляясь, — но мы все равно его пьем.

Он поворачивается к Вайолет и предлагает ей банку, но та только качает головой.

— Сегодня я «трезвый водитель».

Алек переводит на меня изумленный взгляд.

— То есть ты собираешься напиться? Это будет интересно.

— Если вдруг застукаете меня за распитием водки а-ля «живем один раз», немедленно уводите с вечеринки.

— Ни за что! Пьяная Райли может быть забавной. Уж точно забавнее трезвой Райли. — Алек снова предлагает мне пиво, и я, не задумываясь, вливаю в себя еще. Единственный алкогольный напиток, который мне нравится на вкус, это клубничный сидр. Все остальное — пиво, вино, водка — оставляет после себя лишь неприятное послевкусие. Ну, зато после выпитого пива мне становится чуточку спокойнее. А может, это Алек так на меня действует. Я словно таю под взглядом его синих глаз.

— Пьяная Райли будет реветь или упадет в обморок, — смеется Вайолет. — Совсем не весело.

— А что насчет текилы с тела? — подмигивает мне Алек. — Если захочешь, разрешу использовать мой пресс.

Заманчиво.

— У картофелины не бывает кубиков, — шепчу я достаточно громко, чтобы Алек услышал.

Вайолет прыскает.

— Кто сказал, что я картофелина? — Алек хватает меня за руку, и не успеваю я опомниться, как ладонь касается его теплой кожи, и я чувствую, как под моими пальцами напрягаются мускулы его руки. Я готова растаять от его прикосновений, но, разумеется, признаваться в этом не собираюсь. Вместо этого грубо отнимаю руку.

— Мистер Картофельная Голова, — выпаливаю я, — твои руки не так впечатляющи, как ты думаешь.

— Врунья. — Алек вызывающе наклоняется ко мне, и я напрочь забываю о дыхании. Как неловко находиться в такой близости от него: сердце бьется ужасно, потеют ладони. Я не должна так на него реагировать!

— Может, оставить вас наедине? — вмешивается Вайолет. — Я тут явно третье колесо.

Алек отступает от меня.

— Ви, трехколесных унициклов не существует, — комментирует он.

Подруга только закатывает глаза и поворачивается ко мне:

— Я пойду внутрь, гляну на гостей. Встретимся через пять минут на кухне, хорошо? — Она бросает укоризненный взгляд на Алека. — И не называй меня «Ви».

— Договорились. — Я киваю, хотя мне совсем не хочется оставаться с Алеком. Но стоять в одиночестве не хочется сильнее. Проводив глазами подругу, я поворачиваюсь к Алеку.

— Вернешься к друзьям?

— Сначала здесь кое-что закончу. Тебе лучше пойти за Вайолет.

Он ставит банку с пивом на боковину лестницы и поднимает руку, которая до этого была спрятана за спину. Рассмотрев, что он держит в руке, напрягаюсь. Сигарета?

Только когда он прикуривает, до меня доходит, что что это не сигарета, а самокрутка. Парень подносит ее к губам и выдыхает сладкий, дурманящий дым, обжигающий ноздри.

— Алек, это косяк?

Он смотрит на меня невозмутимо.

— А если и так, что с того? — В голосе не остается и намека на веселость, в глазах таится напряжение. Лучше не продолжать. Да и имею ли я право останавливать его, мы ведь едва знакомы. Секунду-другую изучаю парня, потом качаю головой.

— Ничего.

На лице парня мелькает тень удивления. Думал, я обрушу на него праведный гнев, но, честно говоря, я знаю, что у меня нет права голоса. Это его решение. Несколько секунд мы смотрим друг на друга, и я, не сморгнув, выдерживаю его пристальный взгляд. Интересно, о чем он думает. Наконец, губы парня складываются в улыбку.