— Док, как можно украсть у меня паспорт? Человек толькоруку протянул, а я уже услышала. Паспорт в сумке лежит, где ему и положено, а явведу родную милицию в заблуждение и сообщу, что свистнули. Лишний паспорт непомешает. Тем более что я планирую выйти замуж.

Уж на что Док спокойный мужик, но глаза выпучил и даже вилкууронил.

— За кого?

— Еще не знаю. Желательно, чтобы он сразу послебракосочетания отбыл за границу. Сыскать такого будет нетрудно.

— Варвара, что ты болтаешь? — нахмурился он.

— Я посвящаю тебя в свои планы, неужели не ясно? Мывозвращаемся в родной город, народ вокруг любопытный, спросят, к примеру:откуда бабки, а я им — от верблюда, то есть от мужа, муж у меня за границейбольшие деньги зашибает, а я здесь живу не тужу.

— Ты надеешься, что, если сменишь фамилию, тебя ненайдут?

— Кто, Док? Кто меня ищет?

Квартиру продали, паспорт я получила, и мы, погрузивнехитрый скарб в новую машину, отбыли в столицу нашей родины. Свой план ярешила осуществлять поэтапно. Москва как раз и была первым этапом. Для начала яустроила Дока в приличной гостинице, а себя в больничной палате. Здесь яприобрела роскошную улыбку, наконец-то избавилась от шрамов, а также от ребра(одного я лишилась два года назад, а так как слышала, что они парные, решила,что второе мне совершенно ни к чему), в результате у меня образоваласьвосхитительная талия, такая умопомрачительно тонкая, что кое-кто в Голливуде,узнав об этом, хлопнулся бы в обморок. После талии взялись за бюст. Вообще-тоон сам по себе был неплох, но трое уродов его малость подпортили. Благодарячудесам современной медицины очень скоро он стал краше прежнего, чему я от душипорадовалась. В мой облик были внесены еще кое-какие изменения, Бог знает чтоможно купить за деньги.

Больницу я покидала, мысленно визжа от восторга и потираяруки. Доку перемены не пришлись по вкусу.

— Ты стала совсем другой, — с грустью заметил он,после того как минут пять пялил на меня глаза. Я же говорю, Док романтик, оченьему хочется кого-то спасать, быть нужным и все такое. Вот если бы я слегла скакой-нибудь каверзной болезнью или окончательно свихнулась, он бы порадовался.Сидел бы рядом, держал за руку и утешал. Но у меня на этот счет свое мнение.

Я поцеловала его и ласково пропела:

— Это я, Док, я. И я тебя очень люблю.

— Это не правда, — улыбнулся он. — Но дляменя главное другое. Ты знаешь что.

— Конечно. Я тебя люблю, и ты мне очень нужен.

— Спасибо. — Он распахнул дверь машины и помог мнесесть. — Ты самая красивая женщина в мире.

— Спасибо, — передразнила я, и мы отправились вгостиницу.

Мое появление там по произведенному впечатлению напоминалонебольшое извержение вулкана. Сотрудники, постояльцы и прочие праздныеграждане, пока я оформляла бумаги, нарезали круги вокруг. Это радовало: денежкине пущены по ветру, и толк от операций явно был.

В номере, отослав Дока, я устроилась перед зеркалом иуставилась на себя. Внешность у меня очень удобная, завязала «хвост» назатылке, потупила глазки — красавица-скромница, маменькина дочка; прямойпробор, улыбка до ушей, в глазах веселые черти — болтушка-хохотушка, душакомпании; взбила волосы в высокую прическу, взгляд в упор — роковая женщина, даи только. Пока этих трех масок более чем достаточно.

Я удовлетворенно кивнула и прилегла, решив немногопоразмышлять, в каком месте лучше встретить будущего супруга. Остановилась наказино. Вот еще одна из особенностей моего характера: после памятной встречи сМонахом мне следовало бы относиться к данному публичному месту с опасением идаже страхом — по крайней мере, дурные воспоминания всколыхнуть во мне онопросто обязано, но я, как видно, из духа противоречия, выбрала именно казино. Ирешила искать себе мужа там, предварительно отправившись с Доком на разведку.Казино должно быть приличным, а посетители людьми состоятельными. Как раз однотакое сыскалось очень быстро. Располагалось оно в здании соседней гостиницы, имы не замедлили в нее переехать, благо средства нам это позволяли и свободныеномера тоже нашлись.

Ближе к ночи Док облачился в дорогой костюм, выглядел он внем весьма элегантно и сам себе нравился, хоть и шутил, что данный нарядпридает ему облик «нового русского». Новый или старый, не скажу, но Док теперьпоходил на главу процветающего банка, а отнюдь не на заштатного врача изгородской психушки, чему я по понятным причинам от души радовалась. Я наделавечернее платье и обрадовалась еще больше: что ни говори, а быть красивойженщиной, да еще при деньгах, очень приятно.

В казино мы вошли вместе, но, войдя, сразу разделились. Докиграл по маленькой, а я шныряла между столов, приглядывалась и прислушивалась.Поначалу мое внимание привлек господин неопределенного возраста с вкрадчивымиманерами. Поторчав поблизости минут пятнадцать, я поняла, что дядька ох какнепрост и держаться от него следует подальше. Вот тут я и заприметила будущегосупруга. Высокий, худой, в светлом костюме, при ярком галстуке, он ослепительноулыбался, проигрываясь в пух и прах. Я устроилась поблизости, устремив взгляд впротивоположную сторону. Через пятнадцать минут улыбка сползла с его лица,потом вспотели руки, а еще через полчаса взгляд остекленел, а на лбу выступиликрупные капли пота. Дела у парня были хуже некуда. Вот как раз такой мне и былнужен.

К тому моменту, когда он спустил все денежки, оставив себекое-какую мелочь, я знала о нем все, что хотела, и отправилась следом. Мыстолкнулись в дверях, то есть я заспешила, пытаясь проникнуть в распахнутую имдверь, а он, пребывая в сильнейшем волнении, этого не заметил. Задел меня локтем,поднял взгляд и торопливо извинился, открыв дверь пошире.

Я улыбнулась проникновенно и даже призывно. Парень былболтун и бабник и в другое время вцепился бы в меня клещом, но сегодня женщиныего не интересовали. Почти не интересовали.

— Извините, — еще раз повторил он, стрельнулвзглядом, убедился, что я без спутника, и стал прикидывать, стоит ли пригласитьменя в бар на последние деньги. Я решила, что стоит, и сказала:

— Вы отдавили мне ногу, с вас чашка кофе.

Он засмеялся, хоть без особого веселья, и мы пошли в бар.Там и познакомились.

Звали его Максим, и через неделю он собирался отбыть заграницу, правда, мне об этом не сказал. Сидел и думал, что ему со мной делать.И шанс упустить обидно, и настроение дохлое. Я решила поднять его настроение иласково предложила:

— Знакомство лучше всего продолжить у меня в номере.