В ее словах слышались сарказм и даже некоторая горечь. Лили, удивившись, посмотрела на нее через плечо.

— Ты слышала?

— Насколько мне известно, тебя видели с нашим… печально известным новым соседом, — сообщила Лора, прищурившись. — И не говори мне, будто не знаешь, кого я имею в виду.

Кувшин в руках Лили дрогнул.

— Ты имеешь в виду мистера Оливейру? — небрежно спросила она, разливая кофе. — Сливки, сахар?

— Нет. — Лора отмахнулась и сделала глоток, а потом, видимо, осознала, что кое о чем забыла. — Спасибо.

— Не за что.

На самом деле Лили не чувствовала к ней особого расположения. Поняв, что Лора твердо намерена оставаться на кухне, она извинилась и пошла отнести одну из кружек в кабинет.

— Это Лора Мэтьюс, — с наигранным равнодушием сообщила она. Отец посмотрел на нее вопросительно. — Да, я тоже удивилась.

Когда Лили вернулась на кухню, Лора, встав из-за стола, наливала себе вторую порцию.

— Ты же не против?

— Да нет, угощайся. — Лили пожала плечами. Она добавила немного молока в свой кофе и опустилась на стул напротив Лоры. — Так в чем дело?

— О чем ты? — спросила Лора, притворяясь, что ничего не понимает.

— Почему ты здесь? — сухо уточнила Лили. — Ты нас обычно не навещаешь.

Лора вздохнула, а затем, собравшись с мыслями, выдала истинную цель своего визита:

— Расскажи мне об этом мистере Оливейре. Я так поняла, ты неплохо его знаешь.

— Вовсе нет. — Лили была полна решимости не допустить подобных откровений. — Насколько мне известно, он думает о том, чтобы инвестировать в наше агентство. Вот и все.

— В самом деле? — Лора поставила кружку на стол и посмотрела на Лили скептически. — Зачем тогда ты обедала с ним пару дней назад?

Лили покраснела, не в силах сдержать естественную реакцию.

— Я с ним обедала, да. Он спас меня, когда я чуть не попала под автобус, а потом настоял, чтобы мы пошли куда-нибудь, где я смогу прийти в себя.

— Как мило. — Лора, судя по интонации, ей не поверила. — Не знала, что Оливейра такой заботливый.

— Не знала? — И снова Лили послышался какой-то подтекст в ее словах. Она осторожно спросила: — Разве твой отец не дружен с ним?

— С чего ты взяла? — фыркнула Лора.

Лили нахмурилась:

— Полагаю, с того, что теперь дом на Оркид-Поинт принадлежит ему.

Лора сердито на нее посмотрела:

— Вижу, ты уже слышала о неприятностях Гранта в Лас-Вегасе. Наверное, тебе сказала эта мерзкая старушка.

Лили от удивления приоткрыла рот.

— Какая мерзкая старушка?

— Ну, та, что работает на вас — или работала. На Оркид-Кей ничего не происходит без того, чтобы об этом не узнала жрица вуду.

— Если ты про Диди…

— Конечно, я про Диди, если ее так зовут. — Лора говорила с презрением. — Она меня никогда не любила, но люди вроде нее всегда завидуют успешным людям вроде Гранта…

Лили хотела было возразить, но придержала язык.

— Как бы то ни было, — продолжила Лора, — Грант не продавал наш дом Оливейре. Оливейра купил его у человека, который выиграл его у Гранта в одной довольно подозрительной партии в покер.

— Понятно.

— Итак, — настойчиво повторила Лора, — расскажи мне об Оливейре. Что вы с ним обсуждали? Ты была у него?

— Что за глупости! — Терпение Лили подходило к концу. — Я же тебе сказала, что почти его не знаю. Его интересует агентство, а не я.

— Ну, если Пита Майерса не подводит разум, он будет держаться от Оливейры подальше, — быстро произнесла Лора. — И тебе советую поступить так же. Он совсем не твой уровень.

— Что ж, спасибо за предупреждение, — бесстрастно отозвалась Лили. — Но я достаточно взрослая для того, чтобы принимать решения.

— Но не в отношении таких мужчин, как он, — возразила Лора. — Бьюсь об заклад, ты даже не в курсе, что его признали виновным в торговле наркотиками. Поэтому он и уехал из Нью-Йорка в такой спешке.

— Его не…

Лили хотела сказать, что Рафа не признали виновным ни в чем, но ее слова сыграли бы только на руку Лоре.

— Поэтому и жена его бросила, — со знанием дела продолжала Лора. — Хотя я слышала, что недавно они снова начали видеться. Возможно, она его простила. Кто знает? — Она глотнула еще кофе. — Извини, если я расстроила тебя, Лили, но тебе следует понимать, с кем ты имеешь дело. Если бы твой отец не был постоянно погружен в свои древние документы, он бы уже заметил, что происходит.

— Папа не постоянно погружен в древние документы, — рьяно запротестовала Лили. Ей хотелось, чтобы Лора ушла.

— Не важно, — безразлично отозвалась Лора. — Я просто подумала, что надо тебя предупредить, вот и все. Этому человеку нельзя доверять.

Раф подумал о том, чтобы занести книгу для отца Лили в агентство. Так он мог бы снова увидеть ее и при этом не дать ей повода решить, что он хочет наладить с ней отношения. Ему не хотелось, чтобы между ними возникла неловкость — на тот случай, если он все же решит инвестировать в фирму Пита.

По крайней мере, так он говорил самому себе.

Кроме того, ему надо было еще раз встретиться с Майерсом. Тот по электронной почте направил ему свой отчет о прибылях и убытках, и Рафу требовались пояснения по некоторым цифрам.

С другой стороны, прийти в агентство даже под таким предлогом было бы неестественно. Как ни посмотри, проще оказывалось отвезти документ преподобному Филдингу лично.

Раф выбрал время, когда Лили, по его расчетам, должна была находиться на работе.

Припарковавшись у дома, он посмотрел на часы и увидел, что сейчас всего одиннадцать. Еще несколько часов до того, как агентство закроется на обед, если оно вообще закрывается. Несколько часов до того, как должна будет вернуться Лили.

Однако по пути к двери Раф заметил, что Лили работает в саду на заднем дворе. Кажется, она обрывала отцветшие растения и бросала их в небольшую тележку — наверное, чтобы потом использовать как компост.

Лили выглядела потрясающе в белой рубашке без рукавов и джинсовых шортах, которые открывали ее стройные ноги. Было заметно, что под рубашкой на ней нет бюстгальтера, а старые шорты едва прикрывали ее ягодицы.

Господи, о чем он только думает? Рафу очень хотелось развернуться и пойти обратно к машине. Но тут что-то, возможно какое-то шестое чувство, заставило ее поднять голову и посмотреть на него.

И в этот момент стало уже поздно менять решение.

На лице Лили отразилось изумление, а на ее щеках проступили красные пятна.