Я шагнула через порог, огляделась. Комнатка была крохотной, всё пространство занимали шкафы с папками, компьютерный стол — компьютер тоже имелся, — принтер, сканер, сейф, здоровенный ксерокс и парочка стульев. Типичный такой «отдел кадров», только маленький.

Петрович подтвердил мою догадку, объяснив:

— Здесь у нас что-то вроде отдела кадров, а заодно и местная бухгалтерия. Ну и так, документы всякие. Садитесь.

Он сел за стол, включил компьютер, я опустилась на ближайший стул и вытянула паспорт из сумочки. Про свой вопрос уже умудрилась забыть, но Петрович, как оказалось, помнил.

— Я решил, что Глеб Викторович взял вас, потому что он всё съел. В прошлые разы не доедал. Это логично.

И тут меня осенило, кого мне напоминает этот парень. Шерлока Холмса в молодости! Умный, важный, логичный. Трубку в зубы — и будет копия.

— Давайте паспорт, — продолжал он с той же важностью. — Пока просто оформлю на вас карточку, закажу пропуск. Вы когда к работе приступите, через две недели?

— Нет. Через неделю. — Не знаю зачем, но я пояснила: — Ресторан, в котором я работаю, закрывается.

— Ясно. — Петрович вздохнул и, к моему удивлению, разоткровенничался: — Многие из-за этого ковида работу потеряли. Из наших, правда, только садовника пришлось менять — прежний не может постоянно сидеть здесь на карантине, у него ребёнок маленький. Взяли нового.

— А что у остальных нет детей или семьи? — откровенно поразилась я.

— У кого как, — ответил управляющий, начиная печатать. Кстати, вслепую. Полезный навык, всё хочу им овладеть, но то времени не хватает, то сил. — У меня нет. Кошка только была, но умерла в прошлом году.

Одинокий парень с котиком, какая прелесть! А я думала, таких не существует.

— Что касается остальных… Шофёр и его дочь живут много лет на территории дома, а городскую квартиру сдают. Наша старшая горничная давно на пенсии, муж умер, дети взрослые, справятся без неё до конца карантина. У остальных горничных тоже… свои обстоятельства, но в целом вполне могут побыть здесь хоть до конца года.

— А охрана? — Я вспомнила парня в камуфляже. — У них нет жён, детей, родителей?..

— Родители есть, жён и детей нет, — впервые за разговор Петрович улыбнулся. — У нас тут вообще на весь дом ни одного женатого мужчины сейчас. Раньше был Геннадий Иванович, ваш предшественник, но коронавирус его сразил.

— Кошмар, — вырвалось у меня. Я до сих пор помнила собственную госпитализацию, которая случилась в апреле. — Жив?

— Жив, но в ближайшее время нетрудоспособен.

Я задавала вопросы ещё и ещё, управляющий отвечал, и к концу диалога я пришла к выводу, что человек он вполне нормальный. Слегка замороженный и с мажорством у него перебор, но в целом — сотрудничать можно.

Заодно узнала много другой важной информации. И о брате Глеба Викторовича, которому раньше принадлежал этот дом, и об Алисе («сущий кошмар стала после смерти родителей, хотя раньше была обычная девочка»), и об Альбине Алексеевне. Так звали девушку Глеба Викторовича, и, судя по выражению лица управляющего, в восторге он от неё не был. Подробностей никаких рассказывать не стал, просто пожал плечами, вздохнул и сказал:

— Возможно, мы просто к ней не привыкли ещё. Эльмира Игоревна была совсем другим человеком.

— Каким? — сразу уточнила я и едва не улыбнулась, когда Николай ворчливо пробормотал себе под нос:

— Нормальным…

11

Зоя

Домой я в тот день вернулась навеселе. Нет, не пьяная — просто весёлая донельзя. Сбылась мечта идиота! То есть Золушки-Зоюшки — она переезжает во дворец! Дальше сказка явно пойдёт по другому пути, ибо в наличии только принц без короля, зато с племянницей и с принцессой — будущей женой. И, возможно, она мегера. А, да и хрен бы с ней! Не с принцессой — со сказкой. Пусть идёт как угодно, главное, что я наконец перестану каждый вечер видеть мачеху и сестёр.

Я их люблю, конечно. Ангелину просто люблю, а вот Эллочку и Ларису — где-то в глубине души, очень глубоко. Но люблю. Правда, любовь моя лучше чувствуется на расстоянии. Поэтому буду жить дальше от них. Благодать! Даже, я бы сказала, благолепие!

На радостях зашла в супермаркет неподалёку и накупила вредностей — пиццу, суши, газировку. Еле дотащила коробки до дома и, влетев в коридор бешеным торнадо, воскликнула:

— Налетай, торопись, пиццей-суши подкрепись! Зойку взяли на работу, ура, товарищи!

В гостиной что-то громко упало и покатилось по полу, а потом в прихожую выглянули мачеха и сёстры. Все с вытаращенными глазами.

— Взяли?! — Стройным хором.

— Да! — Я подпрыгнула и потрясла коробками, из-за чего контейнер с суши чуть не опрокинулся. — Сейчас будем праздновать!

— Ура-а-а!!!

В общем, да — праздновали мы пару часов, и Лариса с девочками были искренне за меня рады — пока я им не сказала, что жить теперь буду за городом, в доме своего работодателя.

Радость тут же трансформировалась в траур. Такой глубокий, искренний и абсолютно чёрный. Прям как будто я не в шикарном особняке жить собралась, а на кладбище среди свежевыкопанных могил.

Хотя в чём-то я понимала и Гелю, и Эллочку, и мачеху. Они привыкли к тому, что я разруливаю любые их конфликты. Раньше этим занимался отец, а потом сия почётная обязанность была делегирована мне, как старшей и самой разумной. Ларису можно не считать — у неё всегда плохо получалось идти на компромиссы, но она и не претендовала. Мачеха или была непосредственным участником конфликта, или тихонько стояла в стороне и не отсвечивала. Второй вариант лично мне нравился больше — хватало и Эллочки с Гелей.

Младшая, кстати, пришла ко мне в чулан хорошенько поныть перед сном.

— Как я без тебя буду-то, Зой, — она вздыхала и хлюпала носом. — Я же с людоедкой с ума сойду!

— Открою тебе секрет, — я погладила сестру по ладони, — если ты не будешь лезть к Эллочке, то ваши ссоры почти прекратятся.

— Я к ней и не лезу, она сама! — возмутился ребёнок, и я с трудом удержалась от скептической ухмылки.

— Сама она обычно в ответ на твоё. Не спорь, Геля, ты тоже это знаешь. Просто держись от неё подальше, тем более вы живёте в разных