Анна протиснулась сквозь толпу школьников и оказалась напротив Сахли.

– Ему нехорошо? – спросила она, наклонившись так низко, что её светлые косички коснулись его плеч. – Бедный мальчик!

Внутри Алекса клокотала ярость. Он посмотрел на стоящую на коленях Анну. Вдруг он замер. Её серёжки с камушками что-то ему напомнили. Эти красные камни, он их знал, такие же были у… Ай! У него никак не получалось сосредоточиться. Тревога за Сахли лишила его способности соображать.

– Господин Шифер… Э… Господин Шиллер-Пфайффер, вы уже можете что-то сказать?

Учитель физкультуры выглядел растерянным:

– Пульс замедляется. Дыхание выравнивается. Но если он сейчас же не откроет глаза, я вызову врача!

Анна повернула голову, и одна из её косичек случайно пощекотала нос Сахли. Тот поморщился и, наконец, открыл глаза. Яркий солнечный свет заставил его заморгать.

– Что… Что со мной? – оцепенело спросил он.

– Всё хорошо, Сахли, – успокоил его Алекс. – Не беспокойся.

– Алекс? Алекс, ты здесь? – спросил Сахли и снова заморгал.

– Конечно, я здесь. – Алекс хотел подойти к нему, но у него на пути сидела Анна.

Наконец, Сахли сумел что-то разглядеть.

– Алекс, с каких пор ты носишь косички? – спросил он, и весь класс расхохотался. Все, включая Алекса, который густо покраснел.

– Это не я, это…

– Это я, – мягко прошептала Анна самым милым голоском, на какой только была способна, и подвинулась так, что Алекс по-прежнему не мог подобраться к своему другу.

Теперь глаза Сахли привыкли и к свету, и к Анне, и он улыбнулся ей в ответ.

Алекс готов был лопнуть от злобы. Когда же эта глупая корова, наконец, свалит отсюда!

– У тебя возникла проблема с кровообращением, – объяснил он Сахли… – И ты…

– …попал в рай, – завершил предложение Сахли, не сводя глаз с Анны. Однако это было совсем не то, что собирался сказать Алекс.

– Что ты имеешь в виду?

Сахли улыбнулся Анне:

– Вокруг меня уже собрались ангелы.

Алекс скорчил гримасу, а Анна притворно рассмеялась.

– Ха! Кто же ты такой? Твои слова – самое прекрасное, что я слышала за последнее время.

– А ты – самое прекрасное, что я видел в последнее время, – ответил Сахли, и все его проблемы со здоровьем, казалось, отпали сами собой. – Он смотрел на Анну во все глаза. – Можно узнать твоё имя?

Анна снова рассмеялась.

– Ого! Ну, раз уж меня спрашивает об этом такой симпатичный юноша, то конечно, можно. Меня зовут Анна.

– Анна, – с наслаждением прошептал Сахли. – Какое прекрасное имя.

Алекс не переставал удивляться. Да что происходит с его другом!

– Да. Какое красивое имя! – передразнил он в ответ. – Встречается в нашей школе примерно триста раз. Может, попробуешь подняться на ноги?

Но Сахли продолжал пребывать в романтическом настроении.

– И все остальные триста Анн в твоей школе так же очаровательны, как эта?

– Хи-хи! – засмеялась Анна. – Я сейчас покраснею.

Господин Шиллер-Пфайффер отпустил руку Сахли.

– Его пульс снова участился, но на этот раз это не опасно для здоровья. – Он поднялся и по своему обыкновению зарычал на учеников. – Итак, на этом наше утреннее шоу подошло к концу. Разве у вас нет задания? Вперёд! Разделитесь. Отжимания! Раз-два-раз-два!

Школьники разошлись, бормоча и хихикая. Господин Шиллер-Пфайффер повернулся к Алексу.

– А ты, Алекс, останься, пожалуйста, рядом со своим другом и присматривай за ним, а то вдруг он… – Он запнулся, глядя на Анну, склонившуюся над улыбающимся Сахли, и добавил: – Хотя, возможно, мы с тобой здесь лишние. Кажется, Сахли уже нашёл того, кто за ним присмотрит.

Алекс едва не лопнул от злости, и лишь с огромным трудом ему удалось овладеть собой.

– Сахли, – процедил он сквозь зубы. – Да что с тобой? Таким я тебя никогда не видел! Идёшь ты со мной, наконец, или как?

Сахли по-прежнему не смотрел на него, не сводя глаз с Анны.

– Дай мне ещё немного полежать и полюбоваться на эту красоту, – пропел он медовым голосом.

Тут Алекс рассердился не на шутку. Или у его друга случился солнечный удар, или он потерял разум, или… Да что угодно!

– Ладно! Лежи здесь и любуйся на что хочешь. А я пошёл.

Сахли вздохнул:

– Отличный план!

В эту секунду терпение Алекса окончательно лопнуло:

– Отлично! Значит, так мы и сделаем!

– Так и сделаем! – ответил Сахли.

– Если тебе так угодно!

– Угодно!

– Если тебе не хочется идти со мной!

– Не хочется!

– Тогда оставайся здесь!

– Остаюсь!

– С Анной!

– О, Анна! – пролепетал Сахли ещё раз, и Алекс понял, что проиграл. Хотя принять это было очень тяжело. Ему придётся оставить Сахли. С Анной. Она ему никогда не нравилась, а теперь он и вовсе мечтал дать ей такого пинка, чтобы она полетела прямиком к себе домой. Алекс всё ещё колебался, но тут голос учителя физкультуры вырвал его из размышлений:

– Не забывай! Тебя ждут отжимания! – крикнул он, и Алекс поспешил к нему. От отчаяния он отжался сорок два раза – и за время, которое вполне сгодилось бы для олимпийского рекорда.

Было холодно. И темно.

– Где я?

Он дрожал и пытался подняться. Это было непросто. Ноги отказывались ему подчиняться. Ощущения в теле были такие, будто он не двигался целую вечность. Наконец он, дрожа, встал на ноги.

– Что со мной? – спросил он и заметил, что и его голос звучит так, будто он не разговаривал уже несколько десятков лет.

Он огляделся. Помещение, в котором он находился, было похоже на гигантскую яму в земле и пахло здесь соответствующе. Стены были земляными – влажными и липкими.

Было темно и жутко. Решётчатое окно в деревянной двери пропускало лишь тусклое сияние, мерцающий свет, как будто от свечи.

Эта дверь была единственным, что никак не вписывалось в земляную яму. Она выглядела как дверь тюремной камеры.

Он подошёл к ней и навалился на неё всем телом. Заперта!

– Эй?! – Его голос эхом вернулся обратно. – Эй, есть здесь кто-нибудь? – Он ударил в дверь. – Меня что, никто не слышит?

Мерцающий свет потускнел, когда перед дверью возникла чья-то голова. В окошечке камеры появилось злобное лицо стражника. Он окинул своего пленника мрачным и угрожающим взглядом. Но не проронил ни слова, лишь презрительно фыркнул. Однако этого звука было достаточно, чтобы понять, что охранник обо всём этом думает. Он хотел, чтобы его оставили в покое, и был готов ради этого на всё. Стражник ещё раз фыркнул, отошёл в сторону, и в помещение вернулся свет.