— Иии!.. — Влада протяжно повизгивала перед овальным зеркалом, которое сняли со стены в прихожей и установили на диван. — Вот сразу видно: супер! Потрясно! Никогда не думала, что мне идут балахоны…

— Это хитон, — уточнила Мила, поедающая закуски, которые соорудила Влада, угадав, что подруга проголодалась.

— Ой, и лимонный цвет просто чудо! Неужели я не теряюсь на этом фоне? Нет?.. Ой, какое платье…

— Ты примерь бирюзовое, — постукивая себя по груди кулаком, так как трудно проглатывался кусок мяса, сказала Мила. А проголодалась она страшно, из экономии в самолете не ела, сейчас дорвалась, еду с тарелок хватала руками, здесь же не перед кем корчить из себя аристократку.

— Устала я от французской жизни, — трещала Мила, пока Влада переодевалась. — Мой Жиль достал: то ревнует к каждому французскому столбу, то любит без памяти, то ненавидит, то шипит — я, видите ли, не умею себя вести. А где мне было учиться? У кого и чему? Папа — слесарь, мама — мастер веника и швабры, что они видели в своей жизни? Думала, уеду за границу, у меня все будет путем, как у других… хотя где эти другие-то? У всех че-нить не так. Короче, пожила замужем за иностранцем и поняла: везде одинаково. Так че ж мне мучиться? Язык картавый мое горло не хочет усваивать. Хапнула свою заначку, мне Жиль выдавал денежки, а я экономила. Знаешь, Владка, у них в центре одна и та же вещь стоит раза в три дороже, чем на окраине! Так я в крутых бутиках никогда не покупала шмоток, а ему говорила…

Встреча подруг была бурной и громкой, так ведь не виделись-то три года, с тех самых пор, как Мила уехала к жениху во Францию. Перезванивались, конечно, по скайпу болтали часами, а недавно Мила ни с того ни с сего завыла в трубку: «Домой хочу-у-у! В родную Рассею…» Так выяснилось, что бросает она своего француза, но он об этом не догадывался. Обе девушки из одного провинциального города, точнее — дыры, где ни работы, ни перспектив, ни надежд, даже мужиков на всех не хватает. Мила на семь лет старше, стало быть, умней, ну и опытней, само собой. Если Влада — воплощение мужской мечты: что мордаха отпадная, что формы сочные, то ее подруга — двойное воплощение, это если брать в расчет только тело. А вот визаж (личико) так себе — нос картошкой, щеки надутые, лоб узкий… Одно хорошо: Милу бог не обидел мозгами, а то совсем была бы тоска.

Бирюза заструилась по роскошному телу Влады тончайшим потоком, переливаясь лазурными оттенками, а Мила, снова постукивая себя по груди, дабы проглотить плохо пережеванный кусок, одновременно показала второй рукой большой палец.

— Даже не знаю, какое взять… — растерялась Влада.

— Оба. Бери оба платья. Ты в них — супер.

Влада тратила денежки с осторожностью, лишнего — ни боже мой, поэтому они у нее водились, но сейчас она была готова потратить любые деньги на эти наряды! Хорошая фирменная шмотка превращает мартышку в богиню, разве не так?

— А сколько это стоит? — перешла практичная Влада на деловые рельсы.

— За что купила, за то и отдам. Без наценок. На подругах не наживаются, короче, в переводе на рубли это будет… будет… по три штуки.

— Шутишь?! — вытаращилась Влада, но и обрадовалась одновременно. — Шесть тысяч за оба?! Всего?!

— Все тряпки с распродаж, там есть маленькие ляпы, вот и кинули платьица за бесценок. Я много классных шмоток привезла по бросовой цене…

— О да! — вставила Влада. — Как дотащила три здоровенных сумки?

— Своя ноша не тянет, — рассмеялась Мила. — Две сумки шарфиком перевязала и на плечо повесила, одна в руке, еще и свободная рука образовалась. Магазин хочу открыть… м… элитный. Стану ездить во Францию и Италию, теперь знаю, где можно купить по дешевке качественные подделки. Влад, а Влад, ты не против, если я у тебя поживу немножко? В нашу дыру ехать неохота, там ловить нечего, а здесь нужно осмотреться, квартиру найти, помещение под бутик…

— Пф! Конечно, живи, сколько хочешь, — согласилась Влада, прикинув, что и бытовые тяготы можно разделить на двоих. — Я безумно рада, что ты приехала! Ну, давай еще по бокальчику шампанского вмажем?

— Я коньячку… Не люблю шипучие напитки.

Мила налила себе «Наполеона», привезенного из Франции, подружке — шампанского, чокнулись. И так хорошо пошло питье, что обе рассмеялись без причин. А потому что молодость, потому что снег идет, с завтрашнего дня начинается новый отсчет времени, значит, впереди масса перспектив, выстроенных в уме в стройный ряд. Эти перспективы больше туманные, эдакая маниловщина в женском варианте, тем не менее они пробуждают кипучую энергию, которой нужно только дождаться часа… а час наступит где-то впереди, в новом году.

Не успели перекинуться парочкой фраз, темно стало, зимой темнеет рано. Девушки нарядили елку — ее Влада купила еще двадцать пятого, выпили кофейку и начали готовиться к встрече Нового года, а то как-то неправильно — без праздничного застолья. Для себя одной Влада не старалась бы, а с подружкой другое дело, да и время летит быстрей. Ей пришлось молчать, впрочем, не о чем поведать подруге, разве что о приключении на свою задницу! Но об этом успеется, не хотелось портить себе настроение. А Мила делилась впечатлениями без умолку, так ей же есть о чем рассказать: Париж!

— И чего это люди рвутся в Париж? Ну что там такого? Мой Жиль думал, мечта всей моей жизни — Париж, повез туда, номер в гостинице снял шикарный, выходить не хотелось. А Жиль меня потащил на улицы. Посмотрела я на их башню, и что? Стоит себе в раскоряку. В музеи не пошла, что, я музеев не видела? Мне они в школе надоели. Мы ходили, ну, гуляли по улицам, в кафе сидели, в магазины заходили. А магазины в Париже — сплошная обдираловка, но шикарно… Эй, тебе звонят.

Действительно. Влада взяла трубку и, едва взглянув на дисплей, засияла, как гирлянда:

— Привет. Не ожидала, что позвонишь… Что? Ты в городе? Здесь?.. А где остановился?.. Я? Нет, я свободна… Нет, у меня, конечно, запланирована встреча… Нет-нет, я приеду. Честно, приеду… Второй этаж, а номер… повтори… Жди! До встречи.

Прижав трубку к груди, Влада пустилась в бесцельное путешествие по комнате, причем, зажмурив глаза, как кошка на солнце, и беззвучно смеясь. Главное, предметы мебели успешно обходила.

— «Скорую» вызвать? — фыркнула Мила, наблюдая за ней.

— Это Витька…

— А то я не поняла! Хм! Витя всегда появляется не вовремя. А ты… сейчас поскачешь к нему как дура, да?

— Ой… — очнулась Влада, открыла глаза и виновато залепетала: — Мила, прости… я обещала ему… Мила, ну, пожалуйста!

Поскольку неудавшаяся француженка хорошо знала Виктора, так как все трое жили на одной улице со дня рождения, была она в курсе и весьма непростых отношений подруги с этим проходимцем. Мила вдруг отошла к своим трем необъятным сумкам, стоящим у стены, и принялась рыться в них, попутно ругая глупую Владу:

— Стоит появиться груде мышц и тупой наглой роже, тебя как подменяют! Ты теряешь основной человеческий орган — мозг, несешься к своему мучителю, и отговаривать тебя бесполезно. Да катись хоть к черту, мне-то что. Только знай: он тебя опять бросит.