Если же я действительно отец этого ребенка, то... иного выхода я не вижу. Я приму Ликадию как пару и проведу обряд единения с ней.

****************

- Всю территорию вокруг резиденции оцепить. Никого не впускать и не выпускать без моего ведома. Ленард, - подозвал я одного из старших вампиров, - твоя задача следить за сменой дежурящих на границе. Мне поступила информация, что одному из Сахаби удалось пробраться на фамильное кладбище Варранов. Повторения подобного допустить нельзя.

Мара позвонила мне, когда я уже возвращался вместе с Ликадией из больницы. Сестра сказала, что Марина видела на кладбище мужчину с черными глазами. Это мог быть только полукровка. Первой реакцией на слова Мары было развернуть автомобиль и рвануть на волчьи земли, чтобы лично убедиться, что с Мариной все в порядке. Проклятье! Надо было ночью заснуть, чтобы проникнуть в ее подсознание. Тогда я бы сразу узнал, кого она видела. В ее воспоминаниях мог сохраниться четкий образ того человека. Если бы Марина впустила меня достаточно глубоко, я бы смог рассмотреть его. Если он сумел подойти так близко, значит, он не обычный член клана. Он либо лидер Сахаби, либо приближенный к нему. Марина и весь клан были в опасности из-за моей беспечности и уверенности в надежности границ резиденции. Я должен был сразу отдать приказ о том, чтобы вампиры никого не пропускали за границу вообще.

Нашу с Мариной истинность будто прокляли. Чтобы я ни делал, все только вредило ей, а она вредила мне. И с каждым днем ситуация ухудшалась. Постоянное сопротивление зову делало меня слабее, мешало сосредоточиться на важных вопросах, от решениях которых зависело будущее клана, и жизни сотен вампиров и людей. Боль Марины тоже усиливалась из-за нестабильности моего вампира.

Казалось бы, решение стояло перед глазами - обряд. После него нить истинности перестанет сиять так ярко и причинять невыносимые страдания в первую очередь Марине, а мне позволит лучше контролировать себя. Но, несмотря на очевидность пользы обряда с другой, я по-прежнему не мог принять окончательное решение о его прохождении. Теперь это осложнялось новостью о возможном отцовстве. Ликадия от меня ни на шаг не отходила, после того, как сообщила о ребенке. Если он мой, то нет смысла связывать себя с другой вампиршей, если эта уже ждет будущего наследника.

Машинально кинул взгляд на Ликадию, на ее еще плоский живот. Чувствовал ли я что-нибудь? Практически ничего. Никаких особых изменений во мне. Ни радости, ни злости, только сожаление... Если ребенок мой, и Марина узнает об этом до обряда, то это ранит ее гораздо сильнее, чем после. Обряд даст ей шанс на нормальную жизнь. Без меня.

Выслушав мой приказ, Ленард коротко кивнул и повернулся к созванным членам клана, чтобы раздать указания. Я же направился в здание резиденции. Мне было необходимо переговорить с нашими лаборантами относительно возможности установления отцовства в период беременности вампирши. Должен быть какой-то способ. Хотя бы подтверждение относительной вероятности.

Опросить вампиров о контактах с Ликадией я решил на вечернем сборе.

- Маркус! - окликнула меня вампирша. Я повернулся и увидел, что девушка стоит в нескольких метрах от меня и нервно заламывает руки.

- В чем дело, Лика?

- Я тоже хочу дежурить на границе.

- Ты же ждешь ребенка. Зачем тебе лишний раз подвергать себя опасности? В клане достаточно вампиров и вампирш, чтобы охранять границы. Твое временное «отсутствие» не повредит.

Ликадия поджала губы и шагнула вперед.

- Я беременная, а не больная. Не собираюсь сидеть в заточении и бояться лишний раз упасть. Мне же нужно как-то отвлекаться. И ты прекрасно знаешь, что я люблю заниматься делами клана.

- Если ребенок мой, то тебе придется бояться лишний раз упасть, Лика, потому что я не позволю тебе рисковать, - отчеканил я.

В глубине глаз девушки что-то вспыхнула после моих слов. Что-то похожее на надежду.

- Хорошо, Маркус… Я… я буду делать все так, как ты скажешь. И, конечно, если ты переживаешь за меня...

- Я не за тебя переживаю, - пресек речь вампирши, вскинув руку. Возможно, это прозвучит жестоко, но лгать ей и притворяться я не намерен. - Дело в будущем наследнике. Если он действительно мой, я не позволю, чтобы с ним что-то случилось. Тебя я никогда не любил и не люблю сейчас, Лика. Ты сама это признала у больницы. Мое беспокойство о тебе может быть только как о члене клана и как о матери, возможно, моего ребенка. Не строй ложных надежд.

Марина

После разговора с Марой, я какое-то время бессмысленно скиталась по особняку, размышляя над тем, как незаметно уйти с территории Хазардов и пробраться к Варранам. Смесь лишит меня запаха, но невидимой не сделает, а из-за появления этих Сахаби волки наверняка теперь без конца снуют в пределах границ и по улицам, вглядываясь в лицо каждого. Может, это вообще дурацкая затея? Если бы Маркус хотел обсудить со мной свое решение провести обряд, он бы сделал это сам. А раз он этого не сделал, значит, мое мнение мало его волнует, и вряд ли что-либо изменит...

Затолкав обиду и горечь поглубже, вернулась в свою комнату и взяла в руки телефон. Позвонить ему? Что он скажет? Возможно, он вообще не ответит мне. За то время, пока я живу здесь, Маркус ни разу мне не позвонил и не написал, хотя у него есть мой номер телефона. Сама я так и не решилась сделать это.

Отыскав в контактах его имя, я нажала кнопку вызова и приставила гаджет к уху. Гудки еще не пошли, а сердце уже начало шарахать в груди, разливая новую порцию сомнений и боли по венам.

Не мой. И не может быть моим. А скоро, возможно, станет совсем чужим. И даже не сказал мне об этом.

Когда в трубке раздался первый гудок, я вздрогнула и на миг подумала, что все же стоит сбросить вызов и не терзать себя больше. Но желание хотя бы услышать голос любимого оказалось сильнее, поэтому, закусив губу, я стала ждать, когда он ответит.

- Да?

Сердце, подскочив к горлу, резко рухнуло вниз. Ответила женщина. Ее тягучий низкий голос я сразу узнала. Ликадия. Почему она взяла трубку вместо Маркуса?

- Марина? - протянула вампирша после нескольких секунд моего молчания. - Зачем ты звонишь?

Я шумно сглотнула и крепче сжала телефон. Ей объяснять мне вообще ничего не хотелось, да и почему я должна это делать? Я звоню Маркусу, вот только с ним я и буду разговаривать.

- Здравствуй, Ликадия. Где Маркус? Мне нужно поговорить с ним.

- Он занят. Что-то передать ему?

Меня раздражало, как она растягивает слова, как вкладывает в свою интонацию превосходство и презрение. Разве возможно с помощью каких-то двух фраз выплеснуть столько негативных эмоций, сколько лилось на меня от Ликадии сейчас?

- Скажи, что я звонила. Это... важно.

- Конечно. Я сообщу ему. Он перезвонит, если у него будет время.