Его слова меня очень обидели. Я убежала в ванную и рыдала там почти час. Приведя себя в стабильное бесцветное состояние, я избавилась от наряда, а на следующий день мне пришлось извиняться за свое поведение. Феликс сказал, что чуть было не разочаровался во мне, но великодушно простил меня.

Мой муж часто говорил о моей особенности. Вызвано это было тем, что он стал первопроходцем там, где не бывала даже рука другого мужчины. Мои сумасшедшие подруги — Лелик и Болек так и не убедили меня отдать девичью честь до заветного окольцовывания.

Даже в период, когда меня настигла «великая любовь», которая поразила, как гром среди ясного неба. Я познакомилась с чудесным парнем — будущим хирургом. Перспективы стать женой врача меня очень вдохновляли. Он долго меня обхаживал, но когда понял, что эта крепость неприступна, исчез из моей жизни, сказав, что глупо себя лишать удовольствия, а жениться студент-медик не планировал в ближайшие лет десять.

— Пойми, это ведь лотерея! А вдруг ты бревно в постели — а паспорт уже проштампован. Кота в мешке покупать не с руки, — сознался он на прощание. Долго я горевала и пролила несколько ведер слез.

— Бревно в постели, — прошептала я задумчиво, распластавшись на своем койко-месте. Смысл этого слова я понимала смутно. Я снова вспомнила лицо Василия Константиновича, который намекал на наш с Феликсом постельный кризис. Мое горло сдавило так сильно, что перед глазами появились темно-синие круги, будто я смотрела в океан, в водах которого созревала буря. Я сжала кулаки и задышала изо всех сил, чтобы подавить приступ начинающийся истерики.

— Это агония, как я понимаю, — произнес мужской голос. Я не была напугана, потому что мне хотелось увидеть его на пороге моего невзрачного убежища. Проклятая маска обезличивала мужчину, к которому я начинала испытывать теплые чувства, природу которых пока не понимала. Я доверяла ему… или просто согревалась мыслью о нем, потому что, по сути, те, кого я ценила, отвернулись от меня, оставив совсем одну. Я ощущала черную беспросветную бездну внутри моего организма и нуждалась, чтобы чьи-то сильные руки не дали мне туда свалиться! Холод одиночества заставлял меня чувствовать, что бледно-голубой морозный воздух, который я вдыхала, превращал мое сердце в льдинку… Но ведь лед хрупок, и может разлететься на мелкие кусочки… Или растаять, превратившись в бесформенную лужицу. А это — верная гибель! Разве можно жить без сердца?! По моим щекам покатились слезы, я испугалась, что моя сердечная мышца все же начала таять. Я была открыта перед моим моральным палачом во всех смыслах этого слова, ведь я лежала перед ним практически голая.

— У тебя авитаминоз. Тебе нужен витамин «цэ»! Я покажу тебе апельсиновый рай!

Его халат оказался совсем рядом со мной, и через мгновение я болталась на крепком плече. Посреди знакомой мне комнаты, укутанной занавесками, стоял большой кожаный диван. Возможно за одной из них был склад мебели, потому что в проем двери такая крупногабаритная мебель вряд ли бы протиснулась.

— Чего бы ты хотела сейчас? — мягко спросил хозяин дома и отошел в сторону, внимательно разглядывая меня. Я скукожилась на диване, ощущая себя затерянной пуговкой от пиджака.

— Я хочу… в апельсиновый рай!

Я чувствовала его улыбку, которая была… цвета малины. Мне показалось, что в комнате появился запах свежих ягод. Я была смущена, но и вдохновлена своим новыми ощущениями. В этой ягоде тоже содержится витамин «цэ», в котором так нуждался мой организм.

Ночью мне не спалось. Я бесконечно прокручивала в голове маленькое приключение на диване. Никогда еще я не чувствовала себя так… открыто, дерзко и… свободно. Понятия не имею, каким образом моему коварному мучителю удалось уговорить меня отправиться в увлекательное путешествие по собственному телу.

— Закрой глаза, — скомандовал человек в маске. Я подчинилась без возражений.

— Дотронься до своего лица кончиками пальцев… Не надо хвататься так, будто у тебя заболел зуб… Осторожно… словно это трепетный пушистый одуванчик, чуть нажмешь его и нарушишь нежную структуру… осторожно проведи по губам…

Я хихикнула, мне было щекотно, но приятно.

— Мягко двигайся к шее… Не торопись… представь: крылья бабочки, которые еле касаются твоей кожи…

Я чувствовала трепет ласковых бабочек и прилив волны удовольствия. Наверное, в тот момент я выглядела глупо, но чувственный отклик организма на нежность касаний так вдохновлял меня, что мне не хотелось останавливаться, и было безразлично, как все, что я делаю, смотрится со стороны.

— Теперь не спеша спускайся к груди… Импровизируй… подключай интуицию…

Его бархатистый голос, заполнял пространство вокруг и оставлял приятную вибрацию. Мои руки кружили вокруг груди, ощущая твердь сосков. Я то сжимала их, то снова нежно поглаживала. По телу пошла легкая дрожь, но я не торопилась перейти на следующую стадию удовольствия, продолжая баловать вниманием набухшую грудь.

— Ты так красива… Невероятно красива, — он ласкал мой слух своим тембром. Представив его горячее дыхание на моей пылающей страстью коже, я чуть не задохнулась от вожделения. Чуть покусывая губы, я продолжала вызывать приступы неги в организме, захлебываясь цитрусовой симфонией. Моя комбинация давно болталась в районе пояса, это немного отвлекало от вдохновенного самоизучения, и я медленно стащила ее с себя, отшвырнув в сторону. Не открывая глаз, я двинулась вниз к влажной части тела, которая припухла в этот момент и требовала внимания. Я знала, что мой надзиратель смотрит на меня и это завораживало. Ноги раздвинулись до неприличия широко, и я откинулась на диване, изгибаясь при каждом движении своих пальцев. Оранжевый взрыв не заставил меня ждать, спустя несколько импульсивных трений, я застонала, чувствуя себя натянутой тетивой, оргазм стрелой пронзил каждый дюйм полыхающего тела.

— Ух ты! Как ты голодна, оказывается, — произнес насмешливо голос. Я по-прежнему не открывала глаза, наслаждаясь цветным витамином «цэ».

— Люблю цитрус! — отшутилась я немного хрипловато, и свернулась калачиком на диване, бережно обняв себя. Мой стражник предложил перекусить и исчез в неизвестном направлении, а я осмысливала произошедшее со мной.

— Сегодня день открытий, — прошептала я умиротворенно, снова ощущая чувственный прилив. Руки снова потянулись к маленькой пещере, откуда доносились позывы повторить оранжевую революцию.

— На сегодня достаточно, моя порочная Кэт, — насмешливо произнес мой Колумб, открывающий островки чувственности в моем изголодавшемся сознании. — Не торопись заполучить сразу все. От передозировки цитруса может быть аллергическая реакция.

Я неохотно поднялась с дивана, натянула ничего не скрывающую комбинацию и побрела за человеком в халате, с любопытством разглядывая его фигуру.

После мы провели день, как ни в чем не бывало. Будто никакого происшествия на диване не было, но я-то не могла об этом забыть, потому что в моем мире случилось невероятное событие, наполненное оргазмическим фейерверком.