Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 50
Перейти на страницу:

— На твоем месте я все-таки… — сказал он. — Ну, в общем… Ты бы поостерегся.

— Чего? Кого? — рассеянно откликнулся Бок.

— Ты не боишься, что он возьмет да сам разыщет твою птичку? И как мы тогда будем выглядеть, я тебя спрашиваю?

Оторвавшись от книжки, Бок несколько секунд молча смотрел на Риперта, потом провел своей широкой кургузой пятерней по круглому черепу.

— Это невозможно, — сказал он. — Что Ферро, что попугай — ни там, ни там никому ничего не светит. Такие дела ведутся для одного — чтобы тянуть из клиента деньги, пока ему не надоест платить.

— А я тебе говорю, что этот тип себе на уме, — заявил Риперт. — Ох, не нравится он мне, этот парень!

— Ты преувеличиваешь.

— Вот увидишь! Вот увидишь!

— Ладно, — ответил Бок, — увижу так увижу.

Тем временем Жорж добрался до Национальной библиотеки, пересек широкий двор этого хранилища горючих материалов, на пороге которого читатели с ненормально расширенными зрачками за стеклами своих очков лихорадочно смолили сигареты. Далее он получил временный пропуск в застекленной будочке и прошел по огромному залу печатных произведений в зал каталогов, расположенный в подземном этаже, куда вел двойной белый эскалатор, чем-то смутно напоминавший о московском метро. Там он перебрал множество карточек в поисках трудов, описывающих французскую эмиграцию в целом и в частности, нижнешвейцарскую эмиграцию в Мексику, в XX веке, однако все они отсылали его к таким необъятным материалам и при этом так слабо пересекались, что одно только беглое изучение тома № 3 Гражданского кодекса окончательно убедило его в безнадежности поставленной задачи. Он поднялся в читальный зал и нашел себе местечко, предварительно вручив библиотекарю карточку с шифром одного из романов, которые читал или перечитывал у себя дома по вечерам, перед тем как выключить свет, когда Вероника давно уже спала.

Пока Жоржу искали книгу, он оглядывал просторный зал, обнесенный высокими книжными шкафами с бесчисленными in folio, к которым добирались по сложной системе металлических лесенок и галереек, похожих на трапы какой-нибудь старой подлодки. Да и свет, сочившийся сквозь стеклянный купол, также уподоблял это помещение подводному царству; он почти ничего не добавлял к свету настольных ламп, озарявшему ряды склоненных голов, — ни дать ни взять, гребцы на галерах! Наконец Жоржу принесли заказанную книгу. Он открыл ее, хотя желание читать уже пропало, ибо прямо перед ним уселась молодая женщина.

Эта молодая женщина носила черное платье с крошечными серо-голубыми крапинками, и глаза у нее были серо-голубые, а волосы белокурые; прической она напоминала Энджи Дикинсон в фильме «В упор». Дважды или трижды Жоржу казалось, что он привлек ее внимание сдержанными жестами, которые только он один и замечал. Потом он расстался с надеждой заинтересовать ее, полистал роман, не понял ни одного слова из всех тех, что мелькали у него перед глазами, встал и удалился, оглянувшись по пути на молодую женщину; она не пошевелилась.

Пройдя по улице Ришелье к бульварам, Жорж уже собрался было перейти по «зебре» улицу Четвертого сентября, как вдруг услышал за спиной торопливый перестук каблучков и обернулся: молодая женщина, видимо, покинула библиотеку сразу же после него. На светофоре вспыхнул зеленый свет, и в тот миг, когда Жорж решил подойти к ней, его подхватила волна рванувших вперед пешеходов, из которой он смог выбраться только на другом берегу; молодая женщина успела пройти далеко вперед. Но при этом она несколько раз обернулась и даже — возможно ли?! — с улыбкой взглянула на него; значит, следовало во что бы то ни стало догнать ее, однако она шагала слишком быстро, и он потерял ее из виду. Потом он снова заметил ее на улице Панорам, где она вот-вот должна была скрыться в разветвленной сети переходов позади музея Гревен. Он ускорил шаг, она еще раз оглянулась и, чуть помедлив у витрины, зашла в маленький галантерейный магазинчик. Он перешел на бег и распахнул дверь «Галантереи» прямо следом за ней.

Это была убогая лавчонка: полумрак, сплошные углы и пожилая дама в окружении своих залежалых товаров. Молодая женщина разглядывала образцы тесьмы. Запыхавшийся Жорж стоял перед старушкой, которая спрашивала, что ему угодно; перед тем как ответить, он оглядел полки и сказал: ленты… да-да, именно ленты, немножко лент.

— Каких именно?

— Ну ленты, просто ленты, — повторил Жорж. — Скажем, розовые.

— О, если розовые, то у меня есть очень красивые, из гроденапля.

— Прекрасно, — сказал Жорж, — из гроденапля — это то, что нужно.

Он не осмеливался взглянуть ни на молодую женщину, ни на старую хозяйку лавки.

— Сколько же вам отрезать?

— Совсем немного, — всполошился Жорж. — Ну, например… сантиметров десять.

— Ленты продаются только на метры, месье! — объявила дама.

— Ну тогда десять метров, — смущенно пробормотал Жорж.

Он торопливо заплатил, сгреб купленную ленту и выбежал из лавки; после его ухода молодая женщина в черном платье купила голубую «молнию». Когда она в свою очередь вышла на улицу, Жорж ждал у двери. Он протянул ей пригоршню розовых лент.

— Это для вас, — сказал он.

— О нет, что вы!

— Возьмите, — настаивал Жорж, — они вам пригодятся. Такие всегда на что-нибудь да годны. Мне-то с ними делать нечего.

Размотавшаяся от его неловкого жеста гроденаплевая лента розовым водопадом низверглась на тротуар между ними. Женщина рассмеялась. Ее звали Женни Вельтман, она родилась в Остенде, но в данный момент очень спешила. Жорж едва успел сообщить ей свое имя и сказать, что хочет с ней увидеться и что послезавтра будет ждать ее в баре возле станции «Трокадеро». Почему послезавтра? Почему именно «Трокадеро»? Почему не завтра и не рядом с «Мюэтт», или через три дня у «Телеграфа», или сегодня же вечером в сквере Куртелин близ станции «Пикпюс»? Да потому, что Жорж растерялся вконец и произнес первые же слова пространственно-временного порядка, какие пришли ему на ум, после чего молодая женщина сразу удалилась, хотя издали еще раз взглянула на него с улыбкой и — исчезла.

Это произошло в середине дня, и дальше Жоржу совершенно нечем было заняться. Он прошвырнулся по Большим бульварам, заглянул в пару-тройку недавно открытых, но явно недолговечных магазинчиков, торгующих по низким ценам товарами, реквизированными на таможне, столь же безобразными, сколь и бесполезными. Возле «Бон-Нувель» к нему пристал какой-то человек, норовя всучить часы; их короткий диалог окончился с ничейным счетом. На площади Республики он подошел к лотку с новенькими уцененными книгами, где принялся листать научный труд, посвященный экзотическим птицам, и листал до тех пор, пока продавец не спросил, намерен он купить это или нет; тогда он вернулся домой.

Отперев дверь, он прошел по желтому коридору, увешанному фотографиями с кадрами из фильмов, которые до этого, вероятно, украшали вестибюли многих кинотеатров, ибо их углы были сплошь истыканы кнопками, а кое-где и углов-то не осталось. Снимки представляли сцены любви, сцены насилия и сцены неопределенного содержания; на них нетрудно было узнать Кетрин Хепберн и Бетт Дэвис, Джейн Рассел и Майкла Мейна, Стерлинга Хейдена и Бена Газзара, даже Барбару Стил и Фернанделя и, наконец, Энджи Дикинсон в фильме «В упор», в том эпизоде, где к ней возвращается Ли Марвин.

1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 50
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?