Боль утихла, но снова опереться на руку Остина я не решилась. Артефакты не трогай, людей не касайся. Прямо проклятье какое-то!

Здание библиотеки располагалось недалеко от главного корпуса и утопало в густо пахнущих сентябрем поздних цветах магнолии. Остин довел меня до крыльца и склонил голову:

— Прошу простить меня, но я внутрь не пойду.

— Почему? — удивилась я.

— Ну. Сама увидишь. Библиотекарь. очень своеобразная дама.

Подняв брови, я подумала, что лучше бы сбежала, но выбора не было. Книги получить надо, а идею мне Остин подал отличную — про прецеденты в артефакторике поискать. Вдруг пойму, отчего кристалл взорвался?

В отдельном флигеле царила светлая тишина. Пыль спокойно покачивалась в лучах света, проникавших через окна, шаги скрадывались толстыми потертыми ковровыми дорожками. На стенах вместо цветочных кашпо или барельефов висели карты, портреты бородачей в камзолах и поэтические строки в рамках. А еще плакаты руки все того же неизвестного художника, на которых явно угадывались правила поведения в библиотеке. Не шуметь, не бегать, не магичить, пользоваться особыми артефактами света вместо свечей. Что ж, разумно.

Я тихо пошла по дорожке к столу с высоким бортиком мимо читальных мест, которые были обставлены мягкими креслами и неяркими, явно магического свойства, лампами. За столом начинались огромные дубовые шкафы, полные книг, и уходили они в глубину зала, теряясь в полумраке. Спаситель, сколько же тут томов?!

И где мадам библиотекарь?

Я шепотом позвала:

— Есть тут кто-нибудь? Ау!

— Чай не в лесу! — проскрипел тонкий голосок откуда-то снизу. Я испуганно скосила глаза — неужто домовой? Но мимо стола важно прошествовала маленькая женщина, мне по пояс. И вовсе не домовой, а карлица! Видала я одну такую, в Роудвиле милостыню просила, прикидываясь девчонкой. Ее даже в приют приводили, к монахиням, там-то обман и раскрылся. Когда лицо в морщинах, трудно притворяться восьмилеткой.

Библиотекарь вскарабкалась по лесенке на высокий стул и сложила пухлые ручки перед собой, глянула строго и спросила:

— Зачем пожаловали? Учебники нужны? Приказ давайте.

— Вот, — я выложила на стол бумагу, данную госпожой Пимпи.

— Хорошо. Дайте мне минуту собрать все.

Она достала из ящика стола ярко-зеленый камень, гладкий, как будто из реки, и крапчатый, будто шкурка кошки. Сказала:

— Мутал анту путте-кай.

Я не увидела ничего, но ощутила всей кожей, как от артефакта поднялся легкий вихрик, крутанулся на месте и удрал куда-то между шкафов.

— К счастью, мне не приходится ходить за книгами самой, — довольно откликнулась на мой восторженный вздох библиотекарь. — Меня зовут Эмма Кай-Кай. Да-да, не старайтесь вспомнить, откуда происходит моя фамилия, я с островов Дауша. Как твое имя? Я должна завести карточку.

— Адриана Камли, — ответила я с улыбкой. Действительно, своеобразная женщина.

— Камли, Камли… Нет, не слышала. Никто из твоих родных не обучался в академии?

— Нет, госпожа Кай-Кай. Это выдуманная фамилия.

— Жаль, жаль. Не могу похвастаться такой же отменной памятью, как наш Хранитель, но горда тем, что помню почти всех студентов из благородных семейств. А у вас такие приметные волосы, барышня.

Я невольно поправила рыжий завиток, выбившийся из прически, и спросила настороженно:

— Вы знали кого-то, похожего на меня?

— Возможно, — библиотекарь покачала головой с задумчивым видом. Я затаила дыхание, но тут из прохода показались книги. Они летели по воздуху сами собой, выстроившись в цепочку, как гуси на водопой. Завораживающее зрелище!

— Магия — это так прекрасно! — прошептала я, сложив руки у груди. — Как бы я хотела уметь вот так — раз, и все летает!

— Левитация и психокинезия, второй курс специализации стихии, — отрезала госпожа Кай-Кай, движением руки приземляя книги стопочкой на край стола. — Основы вы найдете в учебнике по ментальному воздействию на предметы. Ассита!

По приказу библиотекаря тяжелая печать поднялась со стола, нежно прижалась к подушечке, пропитанной чернилами, и принялась ставить блеклые оттиски на послушно открывающиеся книги. За ними порхала суетливая промокашка, подбирая невысохшие капельки. Эх, основы-то я прочитаю… Но что толку, если профессор Виссальди строго — настрого запретил мне магичить?

О!

Казусы в артефакторике!

— Г оспожа Кай-Кай, а можно ли мне взять книгу в дополнение к учебникам? — спросила словно невзначай. Библиотекарь глянула на меня искоса, как будто пыталась угадать мои мысли, но кивнула. Окрыленная первой удачей, я попросила:

— Мне хотелось бы почитать о казусах в артефакторике. Ну, что-нибудь описывающее моменты, когда кристалл повел себя не так, как предполагалось.

Прищурившись, госпожа Кай-Кай хмыкнула, но соскочила со стула и засеменила в проход между шкафов. А я схватила первый учебник, лежавший на самом верху, открыла. «Лекарственные растения. Введение в травоведение». Это очень интересно! Сестра Ирая учила нас смешивать травы для отваров и лечиться полосканиями, примочками, питьем. Это так увлекательно — составлять собственные зелья, высчитывать пропорции, время кипения.

— Вот вам книга, барышня, — вернулась госпожа Кай-Кай и положила небольшой квадратный томик на стопку учебников. — Однако там нет ничего экстраординарного, не ждите чудес или рецептов, как спалить женское общежитие.

— Да я ничего такого… Да как вы могли подумать?! — возмутилась я, растерянно возвращая травоведение на место. — Я просто интересуюсь. артефактами!

— Вед-Камли, будьте уверены, профессор Виссальди уже разослал ноту по запрету на магию вашей персоне всем преподавателям и служащим академии, — строго ответила госпожа Кай-Кай. — И не пытайтесь обойти запрет.

— Я поняла, поняла. Просто хочу почитать, не случалось ли такого в прошлом. Ну, такого, как произошло со мной.

— Читайте, что ж. Книги я на вас записала, будете любезны сдать их в том же виде, что и приняли.

Я присела в книксене и собрала учебники в руки. Какое богатство! И все мое, пусть и только на время обучения! Но в трудах великого философа древности я прочитала когда-то, что книги могут погибнуть в огне, а знания навсегда останутся в голове!

Я прочитаю эти учебники от корки до корки!

На парк академии неспешно опускался прозрачный розовый вечер. Солнце садилось за кроны высоких деревьев, окрашивая их в горячие тона апельсинового грога. Вдохнув полной грудью теплый ветерок последнего дня лета, я решила не обращаться к путеводителю и найти дорогу до женского общежития самостоятельно. Так, главный корпус там, а вот эта аллея должна привести меня прямо к моему новому дому.