Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Миледи?
– Но я здесь по другой причине, доктор Форман. Я хочу, чтобы вы составили для меня гороскоп.
– Ах, диаграмму, миледи, – растягивая слова, произнес Форман своим уилтширским акцентом. – Диаграмма – вещь опасная. Но, пока мы обсуждаем это дело, я, с вашего позволения, попрошу приготовить для нас угощение. – Он хлопнул в ладоши. – Госпожа Ноук, подойдите, пожалуйста. У нас благородная гостья.
У подножия лестницы появилась Эннис Ноук, бросила взгляд на Пенелопу Рич и присела в низком реверансе, словно кающаяся грешница у святыни.
– Госпожа Ноук, пожалуйста, принесите бутыль нашего лучшего кларета и немного эля для слуги.
Форман сопроводил Пенелопу наверх, провел через свои комнаты в зал, где занимался алхимией. Там царил хаос из книг и бумаг, диаграмм и инструментов, стеклянных пробирок и порошков – тот странный хаос, что присутствует в комнате алхимика и астролога.
– Мой скромный кабинет, миледи. Пожалуйста, располагайтесь на скамье. Так приятно, что вы зашли ко мне. Право, я очень рад. Принести подушки?
Пенелопа Рич не стала садиться.
– Так вот где вы работаете, доктор Форман. Значит, здесь вы и колдуете. – Ее взгляд привлекла пентаграмма, начерченная на пергаменте, что был приколот к стене над сундуком.
– Миледи, я не занимаюсь колдовством. Я имею дело лишь с древними и уважаемыми науками – астрологией и алхимией.
– Прошу вас, расскажите, над чем вы сейчас работаете?
– Над лекарством от чумы. Очень скоро оно многим понадобится, и я разбогатею. Ну и спасу много добрых христианских жизней, конечно.
– А диаграммы?
– С диаграммами нужно быть очень осторожным, миледи. Добра от них ждать не приходится.
– Но я знаю, что вы составляете астрологические диаграммы, доктор Форман. И уверена, что сможете составить диаграмму и для меня.
Он поклонился. Никто не смел отказать дочери Волчицы.
– Как пожелаете, миледи. Мне, конечно же, понадобятся подробности. Если позволите, я кое-что запишу. – Из кипы книг и бумаг он выудил перо и заострил конец, затем пошарил рукой в поисках чернильницы. Наконец Форман макнул кончик пера в чернила и заискивающе улыбнулся своей высокородной посетительнице.
– Это новорожденный, миледи? Вы не назовете дату рождения?
– Седьмое сентября, доктор Форман.
– А год?
– Тысяча пятьсот тридцать третий.
Форман снова посмотрел на Пенелопу. На этот раз на его морщинистом челе отразилось любопытство пополам со страхом.
– Миледи, вы знаете, что это за дата?
– Да, доктор Форман, знаю. Именно для этой даты мне нужен гороскоп. Еще я могу назвать вам время рождения – несколько минут четвертого часа пополудни. Уверена, вам понадобится и место рождения, это произошло в Гринвиче.
– Миледи, я не смогу этого для вас сделать.
– Не сможете, доктор Форман? Вы говорите, что не сможете?
– Я хотел сказать, что мне бы не хотелось этого делать.
– А если я буду настаивать?
– Тогда это обойдется вам в круглую сумму. За составление подобного гороскопа можно лишиться свободы, даже жизни.
– Что если мы предложим три золотых соверена, доктор Форман?
Форман почесал горло под своей рыжей, кустистой бородой и изобразил на лице гримасу.
– Да, но как же моя шея, моя голова… Так и чувствую острое лезвие топора и грубую веревку. Для тех, кто хочет спокойно спать в своих постелях, подобная перспектива – не самое лучшее снотворное.
– Доктор Форман, мне известно, что вы и так мало спите. Мне рассказывали о бурных ночах с легкомысленными забавами.
– Миледи, вы мне льстите. В наши неспокойные дни ходит много слухов и сплетен. В этих газетных листках одна клевета.
Пенелопа запрокинула свою белокурую голову и громко расхохоталась.
– Это не из газетных листков, сэр, мне рассказали подруги. Предлагаю пять соверенов, и покончим с этим. Вы примете это предложение, или вам нанесет визит шериф с обвинением в некромантии.
– Конечно, миледи, конечно. Я составлю нужный вам гороскоп.
– Хотите, чтобы я назвала имя персоны?
– Миледи, я бы очень хотел, чтобы вы не произносили этого имени. Это может сильно повредить моему здоровью.
Пенелопа снова расхохоталась.
– Вы смешной маленький человек, доктор Форман, и, по правде говоря, вы мне очень нравитесь. Быть может, в другой раз вы продемонстрируете мне что-нибудь из ваших знаменитых фокусов.
– Господин Шекспир, скажите, – произнес Сесил, – зачем, по-вашему, я пригласил вас сюда, в Теобальдс, и доверил вам сведения касательно милорда Эссекса?
Шекспир глотнул вина. Ему было явно не по себе.
– Сэр Роберт, – наконец сказал он, – признаюсь, я не знаю, что вам ответить.
Сесил холодно посмотрел на него.
– Господин Шекспир, вам, конечно, известно, что сэр Френсис Уолсингем был вынужден отказаться от ваших услуг из-за вашей женитьбы, но незадолго до смерти он признался мне, что сожалеет об этом. Он говорил, что это была его лучшая тайная операция. Вот как высоко он вас ценил. В то время вы были необходимы Англии, и сейчас она снова в вас нуждается.
– Вы мне льстите, сэр Роберт.
– Я здесь не для того, чтобы льстить. Возникла пустота, господин Шекспир. Если, как нас учили, природе претит пустота, то представьте себе, как она противна миру тайн. Если я не заполню возникшую пустоту, то это сделают другие, менее щепетильные.
Хотя Шекспир больше и не принадлежал миру тайных агентов, он, как никто другой, понимал, что Сесил прав.
– Для этой цели мне нужны вы. Не много найдется равных вам. Да, тайных агентов много, таких, кому можно поручить что-либо, соблазнив золотом, но можно ли им доверять? Может ли кто-либо из них провести расследование, спланировать все и добиться результата так, как, полагаю, умеете вы? С такими талантами на вас всегда будет спрос. Опасность сейчас повсюду – такие времена.
Шекспир кивнул. После мрачных дней армады наступившее время стало самым неспокойным для Англии – в водах Канала медленно фланировали сто тридцать военных кораблей, груженных тяжелыми пушками, кулевринами и тридцатью тысячами закаленных в битвах испанских солдат, жаждущих огнем и мечом покорить Англию.
– Да, уверен, что король Филипп сгорает от желания отомстить, – согласился он.
Сесил слабо улыбнулся.
– Хорошо. Хорошо, что вы понимаете. У меня надежные сведения, что в портах Испании строятся сорок больших галеонов – сорок боевых кораблей, каждый из которых превосходит лучшие военные суда из тех, что Филипп уже посылал к нашим берегам. Он укрепляет свои порты, он снова готовится напасть. Вероятность того, что к нашим берегам будет послана вторая армада, весьма велика, господин Шекспир. Словно пес из своры, Филипп только и ждет от Англии признаков упадка. Когда он поймет, что мы измождены, больны или разделены, он вцепится нам в горло.