всадник, гарцующий на вороном коне.

– Товарищи, это вы из ростовского угро будете? – поинтересовался он.

– В точку, – ответил Пётр. – Бумаги показать?

– Не надо, – отмахнулся он.

– А вы собственно – кто?

– Старший милиционер Гриценко. Это я в город, чтобы вас прислали, телефонировал. Вы как – сначала пообедаете или сразу на место?

Мы переглянулись.

– Давайте сначала осмотрим место преступления, – предложил я. – Товарищ Нефёдов, вы не возражаете?

– Да-да, сначала работа, – кивнул эксперт.

– Тогда езжайте за мной, – Гриценко пришпорил коня и поскакал.

На дне балки прямо на снегу лежали два тела: совсем молодая женщина и девочка лет восьми. Обе раздеты до исподнего, головы размозжены.

Картина на редкость неприятная, особенно, вид мёртвого ребёнка.

– Сволочи! – не выдержал Пётр. – Найду гадов – этими руками задушу!

Я нагнулся над девочкой, в нос наряду с трупным, ударил другой, до боли знакомый запах. Откуда я его знаю?

А, так это я, пока ехал в поезде, нанюхался, да и сам пропах. Аромат специфический. Я даже проверил – не от меня ли так разит? Нет, обе жертвы точно с поезда, причём не так уж давно.

– Далеко отсюда железнодорожная станция?

– Ближняя в Ростове, – сообщил Пётр. – А тебе зачем?

– А ты понюхай, чем пахнет! Бьюсь об заклад, гражданки не одни сутки ехали на поезде.

– Пожалуй, ты прав, Жора. Только что это нам даёт?

– Пока не знаю.

Гриценко топтался в сторонке, я поманил его.

– Личности установили?

– Нет, товарищ…

– Быстров.

– Не смог опознать, товарищ Быстров. Нездешние они. Я всех наших знаю, а этих впервые вижу.

– Может, гости к кому приехали?

– И это отпадает, товарищ Быстров. Покуда вы до нас добирались, я уже навёл справки и у нас и в окрестных деревнях. Никто их не знает.

Свернула вспышка. Эксперт на совесть выполнял своё дело.

– И всё-таки, ещё раз пройдитесь по дворам, пораспрашивайте для успокоения совести. Вдруг кого-то пропустили…

– Сделаем.

Мне тоже казалось, что погибшие – приезжие, но надо быть уверенным на все сто.

– Приедем в город, покажем фотографии вокзале. Может, видел кто, – предложил Пётр.

– Это уж как пить дать. Надо прямо сегодня, не откладывая в долгий ящик.

Предоставив тела в распоряжение эксперта, я стал осматриваться. Спасибо не успевшему растаять в низине балки снегу: на нём отчётливо виднелись следы.

– Товарищ Гриценко, кто, кроме вас, был на месте преступления?

– Никого не было.

– А тела кто нашёл?

– Так я и нашёл. У нас конокрады объявились, вот я и поехал искать по округе. Гляжу, а тут вон оно что!

– Понял вас, товарищ Гриценко.

Благодаря следам можно было восстановить картину преступления, кроме того, у меня уже начали вырисовываться кое-какие смутные предположения.

Нефёдов закончил осмотр и подошёл к нам.

– Чем порадуете, товарищ эксперт? – посмотрел я на него.

– Хорошего мало. Тела здесь лежат почти сутки, но убили их где-то в другом месте.

У меня возникли точно такие же соображения, и вот сейчас криминалист их подтвердил. Неизвестный или неизвестные привезли сюда уже мёртвые тела и бросили на дно балки, надеясь, что трупы ещё долго не найдут. Если бы не старший милиционер Гриценко, всё так бы и произошло.

– Оружие убийства можно установить? Топор… молоток….

– Ни то, ни другое. Я нашёл в ранах обоих женщин ниточки мешковины. Похоже, убийца наносил удары предметом, завёрнутым в мешок. Пока точно не берусь сказать, думаю, бил он круглым камнем или гирькой. Скорее всего, камнем…

– Насчёт мешка не ошиблись? Может, это были остатки платка? – предположил я.

Женщин, особенно в сельской местности, было сложно увидеть на улице с непокрытой головой. Не зря возникло выражение «опростоволоситься».

От удара частицы ткани вполне могли попасть в рану.

– Нет, это мешковина, уверяю вас на сто процентов.

– Понятно. Значит бил их по непокрытой голове. А из этого следует, что убийство происходило в доме или каком-то другом помещении.

– Есть ещё кое-что…

– Продолжайте, товарищ Нефёдов.

– В ране на голове женщины я нашёл не только мешковину, но и волокна не то целлюлозы, не то бумаги.

– Странно, – задумчиво протянул я. – Что ещё удалось установить?

– Меня поразила точность удара. С одного раза и наповал. К тому же я не вижу следов борьбы. Вероятно, убили жертв, когда те спали.

– Документы, удостоверения личности?

– Ничего. Убийца позаботился затруднить опознание. Не знаю, поможет ли вам это: на нижнем белье женщины и девочки красными нитками нитками вышиты метки – буква «Я».

– То есть можно предположить, что они носили фамилию, которая начиналась на эту букву?

Эксперт пожал плечами.

– Это уже ваша работа – строить предположения. Я лишь указываю на факты.

– Тогда попрошу высказать ваше мнению по поводу вот этих следов, – показал я на отпечатки в снегу. – Они не принадлежат никому из нас. Думаю, это следы убийцы или его сообщника. Что можете по ним сказать?

– Судя по размеру и глубине, мы имеем дело с невысоким и худым мужчиной. – подумав, изрёк эксперт.

– Логично. А ещё он прихрамывает: видите – след от правой ноги глубже, чем от левой, – дополнил я. – Товарищ Гриценко, в селе есть кто-то, соответствующий этому описанию?

– Макар Челдонин, – сразу ответил старший милиционер. – Его ещё в германскую шрапнелью ранило, вот он и хромает.

– Что он за человек? Способен на убийство?

– С гнильцой человек. Его батя в селе лавку держал, тот ещё крохобор и людоед был. Макар от него как то яблоко – недалеко упал. Контра он!

– Откуда такие сведения? – насторожился Пётр.

– Слухи ходили, что он к Краснову хотел податься, да из-за ранения не попал. Я ещё когда ЧК было, сообщал о нём, наверное, забыли проверить.

– Тогда давайте навестим гражданина Челдонина. Кто знает, может удастся раскрыть убийство по горячим следам, – сказал я.

– Да он это! – уверенным тоном заявил старший милиционер. – Не сомневайтесь, товарищи!

Глава 9

Мы шли вдоль Алексеевки. Гриценко шагал впереди, указывая дорогу.

Эксперт остался возле телеги, брать его на задержание я не стал, к тому же у Нефедова не было оружия, кроме чемоданчика с оборудованием и фотоаппарата.

За заборами лениво брехали собаки, сизый дымок курился над крышами домов. То тут, то там раздёргивались ситцевые занавесочки, и в окнах появлялись лица любопытных сельчан.

Пока лазали в балке, я успел промочить ноги и замёрзнуть. Башмаки противно хлюпали, по телу полз холодок.

– Туточки он живёт, – остановился старший милиционер возле обычной мазанки с четырёхскатной крышей.

– Петь, ты с той стороны зайди, а мы с товарищем старшим милиционером идём напрямки, – сказал я.

Напарник не успел кивнуть, как на крыльце