бояться? Ему проблемы не нужны, ровным счетом как и мне. Но если вздумает ерепениться, я быстро ему напомню его место.

— И ты считаешь, что можешь просто так взять и кинуть его?

— Да никто его не кидает! Ты что, совсем меня не слушал? Я же сказал, найди ему других баб, которые сами будут согласны работать на него, а я тебе оплачу все расходы в двойном размере и ещё столько же накину сверху лично для тебя, моральный ущерб, так скажем.

— Все, кто добровольно согласны работать, уже давно работают. Мы расширили наш бизнес и новые точки открыты по всему миру. Эскортниц категорически не хватает. Нам некогда их уговаривать, работать нужно сейчас. Если клиенту сказать «подожди», он уйдёт к другому поставщику. Проще вколоть им пару уколов и они как миленькие сами побегут раздвигать ноги за новую дозу.

— Слушай, не рассказывай мне эту мерзость! — поморщился брезгливо. — Мне нет дела до вашего блядства. Не смей трогать этих девушек! Они под моей крышей, понял? Королю нужны бабы, ну так я скажу где их искать — в ночных клубах целая куча таких баб тусуется, бери и вербуй, сколько тебе хочется.

— А как из этой кучи выбрать тех, кто не местный? Мы не можем привлекать к работе кого попало, нам нужен чистый товар. Если в нашем городе начнут пропадать девушки, это привлечёт слишком большое внимание. Поэтому наши сети расставлены по всем городам нашей необъятной родины и наши скауты исправно выполняют свою работу: отбирают для нас самых прекрасных и чистых фей, которых даже если и хватятся, то пройдёт слишком много времени и мы успеем замести все следы от их пыльцы. В этой работе нельзя допускать ошибок, Артист. Это тебе не ночными клубами рулить, стройками да в благотворительностях участвовать. Это серьёзный бизнес и клиенты у нас серьёзные личности.

— А я, по-твоему, в куклы играю?! — продолжал кипеть. — Я уже сказал, мне глубоко похуй на ваш бизнес! Ещё раз повторюсь, найди других! Или вся ваша конторка пойдёт в благотворительность!

— Ты не понимаешь, — покачал круглой головой Хомяк. — Ты в наглую хочешь отобрать у Короля его купленный товар. Даже если я и соглашусь заменить его, ты же знаешь, что он очень обидчивый и переживает за свою репутацию. Если кто-то узнает, что у него так легко отжали то, что принадлежит ему, это будет равносильно получить по ушам. А ты знаешь, что хуже этого ничего нет.

— Хуже этого — смерть, — поправил неторопливо. — Так что, постарайся объяснить ему это. Кто ещё знает про этих девушек?

— Король всегда требует показать ему фото избранных девиц. И мой человек, который должен был встретить их.

— Значит, о них знаем только мы впятером: ты, твой человек, я, Король и Барсук. Вот и будем держать язык за зубами. А если внезапно инфа где-то всплывёт, мы быстро сможем определить стукача и уже на сходке решим этот вопрос.

— Ты хочешь нас всех втянуть в этот замес из-за какой-то бабы? Тебе это нужно?

— Нужно! И это не обсуждается!

— Ну ты и подставил меня, конечно, — осуждающе покачал головой Хомяк. — Когда мой человек сообщил мне, что увидел тебя вместе с нашими подопечными, я приказал ему ждать и не действовать. Отнёсся к тебе по-дружески, позвонил лично, известил, что девушки уже заняты. А ты что? Полностью проигнорировал! Штуцер свой присунуть захотел. Ну так ведь и здесь я не против, — развёл толстыми ручками Хомяк. — Сунь разок-другой и все, верни нам наш товар. Мы не привередливые, примем без вопросов, тем более так редких красавиц.

— Короче, — резко поднялся с дивана, — я все сказал. Хоть волос тронете на их голове, пеняй на себя! Урою, даже хрюкнуть не успеешь! А конторку вашу давно пора прикрыть! Хватит жизнь людям портить! Передай Королю! — развернулся и вышел.

***

Лена

Внимательно рассматривала себя в зеркало со всех сторон. И так повернулась, и эдак. Надела кожаный корсет со шнуровкой с глубоким декольте, в котором любой желающий мог рассмотреть две прелестные припухлости, и кожаную юбку длинной чуть ниже колена с не менее глубокими разрезами по бокам, которые тоже украшала шнуровка и которые позволяли в полной мере оценить стройность и длину её ног. Этот откровенный наряд дополняли высокие кожаные сапоги на шпильке и маленькая сумочка. Макияж нанесла очень яркий и вызывающий, под стать наряду.

— Время уже без пятнадцати. Ты долго ещё будешь крутиться? Он итак в обморок упадёт от твоего прикида, а ты ещё пытаешься что-то придумать. Не боишься? — негодовала Наташа.

— А как мне иначе заставить его нарушить условия договора? Мне нужно выглядеть максимально вызывающе, чтобы он не смог устоять. И вот тогда дело будет в шляпе!

— Ты сама себя пытаешься переиграть, — не согласилась Наташа. — В этом наряде тебе из отеля даже не дадут выйти, сразу затащат в какой-нибудь номер и уже спрашивать не будут, хочешь ты или нет! Ты похожа на проститутку! — С этими словами она тоже подошла к зеркалу, чтобы осмотреть себя еще раз и убедиться, что вид у нее гораздо пристойнее. Лёгкий макияж, подчёркивающий выразительность карих глаза и мягкий изгиб губ, распущенные каштановые волосы, которые рассыпались по плечам мягким шелком, элегантное бежевое обтягивающее платье на бретельках длиной до щиколотки, и чёрные лодочки на низком каблуке. Удовлетворившись своим видом, она отошла.

— Как думаешь, волосы лучше собрать в хвост или оставить распущенными? — полностью проигнорировала подругу.

— Лучше переоденься и тогда можешь оставить волосы распущенными.

— Хорошо, значит пусть будут распущенными. Ну, всё, я готова! Пошли.

— Сейчас ночь и очень холодно. Накинь что-нибудь сверху, — продолжала настаивать на своём Наташа, сама при этом сняла с вешалки тёплый чёрный пиджак и надела.

— Я возьму с собой ветровку. Идём уже!

Тяжело вздыхая, Наталья последовала за ней.

Как и предполагалось, ни один случайный прохожий в столь позднее время не оставил их без внимания. Но Лена не замечала этих взглядов и не обращала внимания на скромные попытки мужчин заговорить с ними. Все мысли были о Марке. Так торопилась на своих шпильках к причалу, что Наташа еле поспевала за ней в своих балетках.

— Ты сейчас ноги себе переломаешь! — говорила она ей вслед. — Куда ты так торопишься? Он всё равно никуда не денется!

— Денется, — ответила, не оборачиваясь. — Решит, что не приду и исчезнет, как и обещал. И будет считать себя победителем! Нельзя этого допустить!

— Ну и пусть!

— Нет, не пусть! Мы же вроде всё обсудили. Здесь дело в том, что