– А от судьбы не уйдешь… – сказал заяц и съел лаваш!

Нам надо, чтобы нами восторгались наши женщины. Мы ради этого делаем разные глупости.

Я однажды наблюдал такую штуку. За спорткомплексом «Манеж», на паркинге, стоит кофейный аппарат. Подъехала «Приора», оттуда вышли парень с девушкой. Он её спросил:

– Фатя, чо ты будешь?

– Да я ничо не хочу!

– Да не стесняйся! Выбирай! Давай капучино!

– Ну, я не знаю…

– Да давай! С сахаром!

Он засовывает пятьдесят рублей, аппарат наливает два стаканчика, парень протягивает её капучино и пытается уйти.

Она говорит:

– Асик, сдачу возьми!

– Ты не гони… какая сдача?

И тогда она произнесла:

– Чо ты за ничтяк!

Прикиньте… Чувак дал на чай кофейному аппарату… И его женщина это заценила. Если бы он дал ему пинка, восторгов было бы ещё больше…

В суровых осетинских мужчинах есть всего одна капля нежности – это тонкие сигареты. Всё остальное грубое и мужественное. Для нас и секс не секс и позы в нем не позы. Для всего мира «доги стайл» – это поза. Для большинства наших бруталов это партер. И надо её просто забороть. Конечно, не всякий выдержит три раунда! И тут главное – победа по очкам.

Осетины остаются мужественными бруталами и после смерти. Даже в аду мы будем мыть котлы.

Мой тесть, как и множество осетин при советской власти, в молодости отправился покорять степи Казахстана. В славном городе нефтяников Новом Узене тогда зарабатывали деньги представители всех народов СССР. И каждая национальность, согласно традициям и предпочтениям, поделила Новый Узень на сферы влияния.

Ингуши трудились в торговле, лезгины чинили нефтепровод, русские лечили и учили, осетины застолбили транспорт, украинцы строили. Из каждой национальности по чуть-чуть народу вкалывало на нефтяных вышках. Казахи, по словам тестя, все хотели быть начальниками, поэтому работали не особо заметно.

У тестя с тещей были друзья. Миша и Ксюша. Когда распался Советский Союз, они, как и семейство моей будущей супружницы, свалили на малую родину. Тогда еще «на» Украину. Но через три года все стали ездить «в» Украину, и каждый стал сам за себя. Короче, затерялись следы Миши и Ксюши.

Тесть с тещей, конечно, друзей вспоминали, но отыскать не могли. Однако несколько лет тому назад украинские друзья нашлись посредством «Одноклассников». И дружба, несмотря на почти двадцатилетнюю паузу, закипела с новой силой! То они к нам в гости, то тесть с тещей к ним!

И вот давеча звонит Ксюша и между прочим сообщает, что табачную фабрику, где она работает, закрывают. Хозяин новый. Осетин, кстати.

– Что за осетин? – сурово вопрошает тесть.

– Какой-то Кесаев, – вздыхает Ксюша. – Где теперь работу искать?

– Ксюша, не волнуйся! Не переживай! Это же Осетия, – оптимистично и туманно заявляет тесть.

И, попрощавшись, задумывается. Мой тесть уверен – нерешаемых проблем нет! Дано: табачная фабрика в маленьком украинском городке, новый владелец – осетин, Ксюша, которая лишается работы. Что делать? Элементарно, Ватсон! Надо этого самого Кесаева попросить за Ксюшу. Ну, а так как человек этот ему совершенно незнаком, найти тех, кто его знает и решит проблему подруги! Такой легкий осетинский квест.

– Набери Сосу! – требует тесть у своей дочери и по совместительству моей супруги. И тут же вводит ее в курс дела, нарезая задачу. Супруга моя, чувствуя подвох, на всякий случай врет, что у меня занято. А сама тихонько интересуется у Гугла – «ху из мистер Кесаев?» Гугл сразу ставит под сомнение весь этот гешефт тестя. Но супруга моя эту ценную инфу папе своему не сообщает. Понимает, что папу уже не остановить. Это же уже не человек, а каток.

Тесть уже нашел новый путь. Этот незнакомый ему пока Кесаев – осетин! А значит, у него есть родственники! А среди них – близкие…

– Жанна! Помнишь, на БМК[1] у вас соседи были Кесаевы! Найди-ка их телефон!

– Это было 25 лет назад!

Тут надо заметить, что мой тесть человек добрый и отзывчивый. Но не любит, когда его распоряжения обсуждаются. Служба в тоталитарных воздушно-десантных войсках, степи Казахстана и работа на маршрутке наложили свой отпечаток. Поэтому, когда мой тесть задумчиво поднимает бровь, даже я мчусь исполнять распоряжения с криком «Никто кроме нас!». А уж теща тем паче.

Через десять минут состоялся разговор с БМК!

– Салам! Кесаевы? Говорит Маирбек Кусов!

Ну, а дальше все как положено… Еще через десять минут выясняется, что Кесаевы с БМК вовсе не Кесаевы, а Касаевы. НО! У их папы на работе имеется Кесаев! Но так как их папа сейчас на работе, то телефон представителя нужной фамилии тестю никак не получить! Ха!

Каток включил вторую скорость!

– Але! Заур! Это Маир! У тебя брат на БМК на спиртзаводе работал! Как не работал? А у кого там брат работал? У Алика? Кто такой Алик? Позвони ему и попроси телефон его брата! Как его зовут? Алан? Але, Алан? Это Маир! Я с Зауром, другом твоего брата Алика работаю! У вас там есть такой Кесаев… В охране работает? А ты где? Далеко твой склад от охраны?

Ну, вы уже алгоритм поняли, да? Когда я появился у родственников, кухня напоминала ставку Верховного Главнокомандующего перед штурмом Берлина! Дана таскала деду чай, Алиса для поддержания духа пела про Ленина, который такой молодой, а Давид путался под ногами, как сын полка.

Тихо поинтересовался причиной суеты. Супружница с тещей, негромко подвывая от смеха, поведали мне историю по спасению несчастной Ксюши от увольнения.

– И кого он ищет?

– Кого-нибудь, кто знает Кесаева Игоря Альбертовича.

– Кто это?

Вместо ответа жена сунула мне телефон с открытой страничкой из «Вики». Прочитал.

– Пахану показали?

– Думаешь, есть смысл?

– Давай я. Маир, ты, кажется, зря на него выходы ищешь…

– Почему?

– Ну-у-у… Этот человек вряд ли знает про эту маленькую табачную фабрику…

И зачитал почерпнутые из Интернета факты.

Тесть внимательно и невозмутимо все выслушал. И про 35-е место в списке Форбс, и про состояние в 2,4 миллиардов долларов… Помолчал. Потом спросил:

– Ну и?

– Думаю, мы вряд ли сможем повлиять на эту ситуацию. Он все-таки олигарх…

Во взгляде папы моей жены ясно читалось сожаление о благословлении нашего брака десять лет назад. Потом он сжалился и объяснил:

– В первую очередь – он осетин! Жалко Ксюшу!