– Странно, – удивилась я. – А с виду они такие одинаковые.

– Мы с вами, Танечка, тоже почти одинаковые. Однако вы и я – две большие разницы.

– Да уж, – незамедлительно согласилась я. – Это единственное, что меня радует.

– Я не понимаю, – обиженно проговорил Изя. – Изя сделал свою работу.

– Да, да, спасибо, – задумчиво поблагодарила я его и направилась к выходу.

Я поехала в магазин «Светлана». К этому времени магазин уже был почти полностью восстановлен после ужасного инцидента, с которого и началось мое расследование. Радовали глаз красные затемненные витрины, внутри не было никаких следов погрома. Новые продавщицы мило улыбались. Я спросила, можно ли мне приобрести цепочку. Мне сказали, что, разумеется, можно, и подвели к прилавку, где их было великое изобилие. Я выбрала одну из них, очень похожую на Веркину.

– Какая у них проба?

– Девяносто пятая, – ответила продавщица, глядя на бирку.

Рассчитавшись, я снова поехала к Изе. Взгляд его выражал даже не удивление, а ужас.

– Чем старый еврей мог так прогневать небеса, что они такой страшной карой испытывают меня?! – воскликнул он. – Неужели я навечно обречен видеть вашу не лишенную красоты физиономию в моей мастерской? Я все-таки предпочел бы видеть ее на фотографии. Подарите мне свой портрет, Таня. Я буду смотреть на него каждый день и молиться за ваше преуспевание!

– Заткнись! – оборвала его я. У меня был такой решительный и злой вид, что произошло чудо и Изя замолчал. – Вот тебе цепочка, которая, на мой дилетантский взгляд, ничем не отличается от остальных. Мне нужно знать ее реальную пробу.

Изя взял цепочку и через некоторое время снова появился с нею:

– Мадам, если вы купили ее за свои деньги, то Изя выражает вам свое искреннее соболезнование. Вы напрасно их потратили. Эта цепочка ничем не отличается от той липы, которую вы приносили мне два часа назад. Они были перевязаны, если я помню правильно, белой ниточкой. Процентное содержание золота в этой – не более пятидесяти процентов. Все остальное – медь.

Тут он скривил физиономию:

– Может быть, вы все-таки возьмете двести баксов? Я готов отдать эти деньги за ваш портрет.

– Подумаю, – бросила я и вышла из мастерской.

Все становилось более или менее ясно. Пожалуй, нервная система Изи сегодня еще раз подвергнется испытаниям. Я поехала в универмаг «Владислава». Несмотря на следы взрыва, ювелирная секция работала. И даже сейчас она имела более респектабельный вид, нежели магазин «Светлана». Огромный прилавок, покрытый черным бархатом, многочисленные светильники, представляющие в выгодном свете разложенные на бархате ювелирные изделия. Насколько я поняла после десятиминутного беглого изучения, золотые изделия были в основном отечественного производства. Турецкого золота там почти не было, за исключением нескольких дорогих побрякушек.

Для пробы я купила две цепочки той же девяносто пятой пробы. Подъезжая к Изиной мастерской, я почувствовала себя в какой-то мере садисткой.

Изя, завидев меня, стал покорен, как Иисус на Голгофе.

– Какой странный способ уничтожения человека! Неужели вы не можете сразу задушить меня! – вскричал он. – Или вы наконец-то приехали за этими долларами? – уже более деловито спросил Изя.

Я молча протянула ему цепочки. Он посмотрел на них взглядом, в котором отразилась вся вековая печаль его народа, и молча исчез. Вернувшись, он сказал мне:

– Девяносто пятая проба. Пять процентов серебра.

Изя помолчал и добавил:

– Должен вам заметить, надеюсь, это мне зачтется, на всех изделиях, которые вы привезли мне из магазина, стоит штампик пробы.

– Да? И что же?

– А то, что не все покупатели так недоверчивы, как вы. И не все идут к Изе Шмуклеру.

– Ты хочешь сказать, что все цепочки как бы имеют знак качества?

Изя задумался и сказал:

– Во всяком случае, их замочки сделаны здесь.

– Изя, а не балуешься ли ты в свободное от работы время подобными вещами?

– Что вы, как можно! – вскричал ювелир. – Я старый больной человек, у меня большая семья. Зачем мне проблемы с законом? Боже, боже, как вы меня обидели!

«Скорее зачем закону иметь проблемы с тобой!» – подумала я.

– А кто, по-твоему, может заниматься этим?

– Ну, вы знаете, Танечка, жизнь сейчас тяжелая, – он в очередной раз возвел глаза по направлению к небу. – Некоторые люди нашей профессии могут подрабатывать, но я вам не назову никаких имен.

Я собрала цепочки в сумочку и собралась уходить.

– Так вы берете двести долларов и уходите, я вас правильно понял? – снова принялся за свое Изя.

– Изя, большое спасибо. Это последний мой визит. На сегодня, – прибавила я в дверях.

Усевшись на сиденье автомобиля, я задумалась. Стало очевидно, что Цигурик влез на рынок золота, создав там конкуренцию. В результате чего торговля в универмагах, в том числе во «Владиславе», начала падать. Единственный способ, на который он мог опираться, – это торговля левым золотом. По всей вероятности, Верка и, возможно, еще какие-то челноки, возили Цигурику низкопробное золото, на которое в подпольных мастерских города приклеивалось запорное устройство из чистого золота с клеймом, подтверждающим высокую пробу. Все это впоследствии продавалось через контролируемые им магазины. Это было ясно.

Я решила, что на сегодня достаточно, и отправилась домой. Приняв душ и поужинав, я включила телевизор. Местное телевидение передавало последние известия, которые не могли не привлечь мое внимание. В разделе криминальных сообщений говорилось, что за последние два дня был отмечен ряд разборок между криминальными группировками в районе Молочной поляны. Самая крупная произошла сегодня в 15.00 и была пресечена силами РУОПа. Группа захвата, проявив мастерство и выучку, задержала пятнадцать человек.

Тут же диктор сообщил, что продолжается следствие по факту взрыва в магазине «Владислава». Компетентные органы по-прежнему разрабатывают версию о террористическом акте. Усилена охрана вокзалов и аэропорта, усилены посты в местах большого скопления людей и в вечернее время. По сообщению пресс-службы УВД, в ходе проведения сотрудниками милиции оперативных мероприятий за последние два дня задержано двадцать три человека, в основном лиц кавказской национальности, за нарушение паспортного режима. У них изъято пять единиц холодного оружия, два газовых пистолета, патроны к пистолету «макаров» и семь граммов марихуаны.

Лежа в постели, я подумала: «Ну и идиоты!» Самое время позвонить Палычу, коль к делу подключился РУОП. Но, поскольку было уже довольно поздно, я решила заняться этим завтра.

Майор РУОПа Виктор Павлович Левашов был одним из моих старых знакомых. Два года назад он вытащил меня из тесных объятий одного криминального авторитета, а я помогла тогда еще капитану Левашову засадить этого типа на долгий срок в тюрьму. Левашов был мужчина невысокого роста, коренастый, с широченными плечами и мощной грудной клеткой. Кончики его черных волос на самых концах были посеребрены сединой.