Илона Павловна внезапно повернула голову и окинула всех суровым взглядом. Я придвинулась всем корпусом к парте.

Блям-с! Учебник соскользнул с колен и шлепнулся на пол.

– Так-так, – Илона Павловна подскочила ко мне и нагнулась, подняла учебник и выпрямилась. Вся красная от натуги. Или от злости. – Ну вот уж от кого, а от тебя, Полина, не ожидала. Безобразие какое! Так и знай, что оценка за контрольную будет снижена на балл.

От несправедливости я даже не решилась возразить. То есть, если я напишу на пять, она мне четверку поставит? Но на пять я уже не смогу, потому что дурацкая задача под номером три никак не давалась. Даже Медведи в более выигрышной ситуации. Напишут они эту контрольную задним числом, получат свои трояки и свободны. А я, похоже, осталась без лагеря, без моря и без друзей, с которыми в прошлом году так здорово проводила время.

От такой вселенской несправедливости у меня совсем мозги отключились. Зачем стараться, если все бессмысленно? Я так и так не поеду на море. Пусть подавятся. Нашли тоже мне дрессированную собачку: сделай это – получишь косточку. Нет. Ну и проведу лето в городе, подумаешь. На лист капнуло. Я машинально утерла глаза. Это я плачу? Вот же гадство какое! Довели меня. А все Медведи виноваты. Они.

Цифры перед глазами двоились и даже подскакивали. Я крепко зажмурилась. Никто не увидит меня плачущей. На математике со мной сидел Фролов, парень ничем не примечательный.

Он старательно пыхтел, грыз ручку и не обращал внимания на мои страдания. И ладно.

– До конца урока осталось пять минут, – Илона Павловна постучала по столу, привлекая наше внимание. – Поторопитесь.

Ручка сама легла мне в ладонь, ей-богу. Перед глазами словно развернулся учебник, я четко увидела страницу и пример решения аналогичной задачи. Не веря сама себе, я принялась писать.

Осталось чуть-чуть, когда прогремел звонок.

– Сдаем, – Илона Павловна пошла по рядам, буквально выдергивая листочки у тех кто, как и я, судорожно дописывал ответы.

Не успеть!

Дверь отворилась, в класс всунулась голова Люсинды, секретаря директрисы.

– ИлонПална, – окликнула она математичку.

«ИлонПална» развернулась, не дойдя до меня буквально двух шагов, и быстро пошла к двери. О чем они там шептались, не знаю. Но, когда Люсинда ушла, а Илона Павловна повернулась к классу, я уже положила контрольную на учительский стол.

Илона Павловна взяла стопку в руки, подровняла, сложила в папку, одарила нас улыбкой и вышла из класса. Мы тоже потянулись на выход.

Следующий урок история, там можно расслабиться. Конец года – по таким предметам почти ничего не задают.

– Марьян, подожди, – крикнула я в спину уходящей подруге. Та остановилась, но мне показалось, что она сейчас рванет с места и сбежит. – Ты все решила? Тебе какой вариант достался? – Засыпая вопросами, я оттесняла ее в угол класса. И там уже спросила совсем другим тоном: – Так, Марьян, давай по чесноку, что происходит? Что я тебе сделала? Не хочешь дружить? Так и скажи. Чего морду воротить? А? Так подруги не поступают.

Марьяна вздрогнула. Ну да, я умею страху нагнать.

– Прости, – пролепетала она. – Я и не думала с тобой раздружиться. Просто… – Она замялась.

– Ну что? Давай уже говори.

– Почему ты решила, что Борька с Ромкой получат ноль за контрольную? Ты знала, что они не придут в школу? Откуда?

– Вот те раз! Почему я-то? Это же ты отвечала на этот вопрос.

Марьяна побледнела и затрясла головой:

– Я не отвечала, ни на один вопрос не отвечала. Это же ты… ты…

По ее испуганному виду было понятно, что она не врет, ну или просто хорошо притворяется. Ладно, допустим, она не отвечала, и я не отвечала, но кто тогда?

– То есть ты хочешь сказать, что это Крислав сам ответы давал, так, что ли? – Не удержавшись, я громко хохотнула. – Марьян, ты в каком веке живешь? Что за глупые суеверия?

– Хочешь сказать, что с тобой ничего странного не происходит? Да?

– Конечно ничего, – твердо соврала я. – Это просто нервы. Мы вчера сильно напугались. И все. Поняла?

– Не знаю, Полин. Мне страшно. Ты же видела запись? Видела, что с доской творилось? И эти звуки в трубе… Это не строители, Полин, – Марьяна шмыгнула носом. – Всю ночь не спала. Он придет за нами…

– Кто? – Я аж отступила на шаг.

– Крислав, – шепнула она одними губами, но я все равно поняла.

– Ты серьезно?

Марьяна вдруг посмотрела вдаль поверх моей головы. Я обернулась. Кристина стояла в толпе девчонок и что-то бурно обсуждала, размахивая руками. К тому же все они еще и поминутно оглядывались в нашу сторону.

– Медведевы… – донеслось до нас. – Борька с Ромкой… Какой ужас!

Марьяна посмотрела на меня круглыми глазами. Через минуту весь класс гудел от новости – близнецы Медведевы в больнице. Вчера вечером им стало плохо, вызвали скорую. Врачи даже не смогли определить, что за болезнь их скосила. Какой-то неизвестный вирус.

Остаток уроков прошел без происшествий. Почти. Марьяна упорно избегала меня, словно во мне был источник неизвестного вируса. Попытка поговорить не удалась. А я всего-то завела речь, что болезнь Медведей – лишь совпадение. Марьяна даже не ответила, просто отвернулась.

Уроки кончились. Я собирала рюкзак. Подошла Кристина:

– Мы к мальчикам в больницу после школы пойдем. Ты с нами?

– Нет, – мотнула я головой. – Если у них неизвестный вирус, то вас к ним и не пустят.

– А разве тебя не волнует, как у них дела?

– Можно зайти к ним домой. Родители наверняка знают все.

– Ты совсем бесчувственная, да? – Маленькие глазки Кристины недобро сузились: – А ведь это из-за тебя!

Что тут ответить? Просто покрутила пальцем у виска.

– Да-да! Ты виновата. Ты навязала нам эту доску!

– А ничего, что вы сами пришли? Никто вас на чердак не тащил!

Но Кристина все не могла успокоиться, все кричала и кричала. Орала, что бедные Медведи сейчас там умирают, а нам и дела нет, особенно мне. Ну то есть я, вообще, вселенское зло. Попытки привести ее в чувство провалились. Да и в глазах одноклассников поддержки не увидела. Короче, я плюнула и пошла домой. Мне надо было подумать.

* * *

Странно, доска лежала не на полке, где я ее вчера оставила, а на столе. Немного стало не по себе. Пришлось оглядеть комнату внимательнее. Точно. Кто-то здесь побывал. Вот и стул сдвинут. И подставка с ручками не на своем месте. Братец! Ну конечно!