Страшно? Да, страшно и совсем неохота садиться в тюрьму. Петрищев прекрасно понимал, что его объяснение мало кого убедит. Но, по правде сказать, и большого желания совершить сей благородный поступок юноша не испытывал.

Из истории с ограблением он кое-как выпутался. Но второй раз чуть было не лишился жизни. Антон потрогал лиловый синяк под левым глазом и вновь представил себе этот жуткий эпизод.

Вот он в рокочущей тьме летит вниз и оказывается в совмещенном с ванной туалете нижней квартиры. Это он теперь знает, что попал к соседям снизу. А тогда, оказавшись в насыщенном паром помещении, Петрищев понятия не имел, где находится. В ванной, отгороженной прозрачной клеенкой, молодая обнаженная женщина намыливала голову. Глаза ее по этому случаю были зажмурены, и Петрищева она не увидела. Подглядывать нехорошо, но Антон не мог отвести глаз от высоких крепких грудок с розовыми сосками, от стройного бедра и ножки, поставленной купальщицей на край ванны. Все ее светло-розовое тело, покрытое каплями воды и клочьями мыльной пены, Петрищева завораживало. Ему ужасно захотелось дотронуться до нее, и, сам не понимая, что делает, Антон протянул руку и указательным пальцем снял пену с бедра купальщицы. Истерический женский визг едва не порвал Петрищеву барабанные перепонки. Он отскочил в угол, прижался спиной к двери и вывалился в квартиру. Лежа на паркете лицом вниз, он заметил рядом со своим носом две огромные ступни, покрытые рыжими волосами и обутые в шлепанцы. Петрищев хотел приподняться, но не успел. Невидимая сила, прихватив юношу за шиворот, подняла его и поставила на ноги. Разъяренный верзила сверлил его маленькими буравчиками желтоватых глаз.

– Что ты делал в ванне с моей женой? – стараясь пересилить продолжающийся визг купальщицы, спросил верзила.

Петрищев молчал. Не получив ответа, верзила медленно сложил свою пятерню в огромный кулак, и Петрищев понял, что опять куда-то летит. Если бы не вешалка в прихожей с плащами, куртками и прочей верхней одеждой, полет Антона мог бы иметь летальный исход. Впечатавшись в массу одежды, Петрищев с ужасом наблюдал, как верзила медленно приближается.

– Что ты делал в ванне с моей женой? – слово в слово повторил свой вопрос верзила.

– Ничего не делал, – пролепетал Антон и зажмурился.

Мест для дальнейших полетов в квартире не оставалось. Но удара не последовало. Антон открыл один глаз, затем другой и увидел, что верзила смотрит на него уже не столь грозно. Тем временем визг в ванной стих, и, накинув халатик, испуганная купальщица возникла рядом с верзилой.

– Да это же парень сверху, – сказала женщина.

– Как ты здесь оказался? – медленно выговаривая каждое слово, поинтересовался громадный сосед.

– Я… я… я… заблудился, – нашелся Петрищев.

– Да? – переспросил хозяин квартиры. – Еще раз так заблудишься, отверну голову. Понял?

Антон кивнул и попытался отпереть дверь, чтобы ретироваться. Но дверь оказалась стальной и имела хитрые замковые чудеса. Верзила усмехнулся:

– Эту дверку тебе, сопляк, не открыть. Ты что, раньше голую бабу никогда не видел?

– Видел. У меня в кровати сейчас лежит, – вспомнил про Вику Петрищев и покраснел.

– Так зачем сюда приперся? – не понял верзила.

– Я не знаю, как к вам попал. Я вошел в свой туалет, а оказался у вас… – признался Петрищев.

– Что, у тебя раньше случались подобные происшествия? – полюбопытствовал муж купальщицы.

– Вроде нет… – уклонился от ответа Петрищев.

В это время зазвонил телефон. Верзила взял трубку, и по тому, как изменился его голос, Петрищев понял, что звонит кто-то важный. После разговора верзила остыл и, глядя мимо Антона, прошел к своей бронированной двери и принялся отмыкать замки.

– Катись отсюда, сопляк. Я с тобой еще разберусь. А сегодня не до тебя.

Антону открыли, и он боком, опасаясь получить еще напоследок, шмыгнул на лестничную площадку.

И сейчас, сидя одетым на своей постели, Петрищев пытался осмыслить происходящее. Путных мыслей в голову не приходило. Естественный вывод, который сумел сделать Антон из своих странных приключений, что в них замешан седой голубоглазый субъект. Вспомнив, что он повез Вику, Петрищев встал, зажег свет и, взяв телефон, набрал номер подружки.

– Я слушаю, – раздалось в трубке. И хоть Вика говорила тихо, Антон ее узнал. Он не стал разговаривать и сделал отбой.

Заснул он под утро. После ужасных происшествий дня Антону приснился странный сон. Начинался он приятно. Петрищев плыл на огромном белом корабле. Плыл вдоль берега с желтыми пляжами и пальмовыми рощами. Летучие рыбы выпрыгивали из воды и, совершив радужный полет, скрывались в голубой пучине. Все вокруг было удивительно правдоподобно. Только пассажиры корабля странно застыли в неестественных позах. Петрищев подошел к одному из них. Молодой человек бессмысленно улыбался. «Да это же манекен из салона итальянской одежды», – догадался Петрищев и подошел к другому человеку. И другой при ближайшем рассмотрении оказался манекеном. Антон сделал несколько шагов по палубе и наткнулся на девицу. Она тоже призывно улыбалась, кутая свое деревянное тело в белый мягкий мех дорогой шубы.

– Тебе не жарко? – спросил Петрищев, щурясь от южного солнца. Смешно ждать ответа от манекена. Но деревянная девушка неожиданно зашевелилась, выгнулась, как кошка, и растянула свой накрашенный ротик еще больше.

– Пойдем со мной, малыш, – она сбросила шубу и оказалась настоящей девушкой. Ее розовое тело с крепкими грудками и торчащими сосками, в точности такое, как у купальщицы из нижней квартиры. Обнаженная красавица двинулась вперед, жестом и улыбкой приглашая Антона следовать за ней. Они пересекли палубу, прошли через огромный зал ресторана, где за столиками замерли такие же манекены, вошли в длинный коридор с золочеными дверками кают. Перед одной из них обнаженная незнакомка остановилась. Дверь сама раскрылась перед ней. Девица подмигнула Петрищеву и скрылась в каюте. Дверца осталась открытой. Петрищев медленно приблизился и заглянул в щелку. Девица лежала на роскошной белой кровати, накрытая белоснежной простыней, и только одна ее обнаженная ножка высовывалась и покачивалась в такт волнам, мягко качающим корабль.

Петрищев стоял на пороге, не в силах сделать шаг в каюту. Подметки его словно приросли к полу. Внезапно Петрищев услышал быстрые шаги. Он оглянулся и увидел Седого. Тот, улыбаясь и приветливо кивая Антону, вошел в каюту и резко сорвал простыню с лежащей девицы. Петрищев увидел деревянные суставы манекена, вскрикнул и проснулся.

Родители молча пили кофе на кухне. Перед ними лежали телефонные и квартирные квитанции, и они думали, что оплатить сейчас, а с чем можно повременить, чтобы не остаться до получки без денег. Антон в трусах уселся рядом и налил себе кофе.

– Ты даже не умылся, – проворчал отец.

Маргарита Васильевна зашикала на мужа:

– Как тебе не стыдно! У ребенка такой синяк. Надо бы показать врачу. Не было бы сотрясения.