Эльдагар. Эльф тратил это время с пользой — активно учился понимать и говорить на новом для себя языке. Он не был сложным, включал в себя много знакомых слов, так что дело спорилось. Эльдагар впитывал знания как губка и был отличным учеником, так как обладал просто феноменальной памятью. Он говорил с Салеси дни и ночи напролет, и когда команда поднялась на борт корабля «Гнилая Песня», то уже мог понимать большинство слов людей и гномов. Судно отчалило от берега, унося команду и их лошадей. Капитан корабля — старый моряк, человек, вел себя спокойно и не трогал прокаженного. Даже пытался сочувствовать, что Эльдагару было совсем не нужно, поэтому он попросил сам больше его не трогать.

Когда на горизонте, через несколько суток, появился порт, эльф уже вполне сносно разговаривал на общем языке и производил впечатление мало образованного крестьянина. Оставалось только научиться писать.

Финбол, крупный город, был портом еще до ухода воды. Но море ушло, оставив после себя только огромную вонючую лужу, которую местные моряки гордо окрестили Зеленым морем. По нему они ходили на жалких лодчонках и корабликах, в целях рыболовства. Рыба в Зеленом море обитала, но была горькой на вкус, как хина, и цвет имела неприятный, но это мало кого волновало. Те, кто ее ел постоянно, уже через несколько лет терял все свои зубы, но все равно продолжал нахваливать местных карпов. Рыбу замачивали в уксусе, давали ей стухнуть, варили часами и тушили, лишь бы избавиться от ужасного вкуса. Кому-то это даже удавалось. Самые лучшие рецепты охранялись похлеще королевской казны. Но путники из далеких земель старались избегать местных морепродуктов. Потому что как дерьмо не соли, не перчи, не квась, не туши, лучше оно не станет.

Город производил не самое гнетущее впечатление, хотя бы потому что местный король Лоренц Третий делал хоть какие-то попытки заботы о своих подопечных, и не смотря на то, что Финбол находился далеко от столицы, он обкладывался меньшим налогом, потому что продолжал являться портом и имел никому неизвестное стратегическое положение. А местный мэр — Филипп, хоть и был жутким алкоголиком и мужеложцем, все равно умудрился построить лепрозорий для прокаженных, нанять бригаду пожарных магов, провести кристаллическое освещение по всем центральным улицам — и это сразу снизило количество ночных преступлений. Мэр увеличил размер полиции и местного гарнизона ибо одним из первых стал брать на службу нелюдей. Так гномы служили в местной страже и занимали высокие посты. За это правление часто критиковали, но на следующих выборах все равно отдавали за него свой голос. Хотя злые языки утверждали, что это потому что быть мэром в этой дыре больше никто и не хотел.

Финбол по праву считался одним из самых терпимых к нелюдям городов во всем западном королевстве. Его удаленность играла на руку любому нелюдю, натворившему дел в столице и бежавшему от рук человеческого закона. Однако, пребывая в Финбол, такой нелюдь сразу понимал, что здесь нужно сидеть тише воды и ниже травы, так как местная полиция плотно сотрудничала со столичной, и при повторной поимке расправы было не избежать. Конечно, даже в таком небольшом городке, всего-то на тридцать тысяч жителей, были и свои темные районы, куда никакие кристаллы и полиция не дотянулись. Именно туда и стремились всякие бандиты и отщепенцы. Одним из таких районов был Кукиш Беса. А его самым нелюдным местом являлась «Страдающая Свинья». Про это место слагались легенды, а его появление было ничуть не менее веселым, чем то, что творилось там и поныне. Первым владельцем этого трактира был гном Стронди. Он расстроил свой дом до неприличных размеров и просто собирался там с друзьями. Сначала это был только гномский трактир, но потом начал обрастать более разношерстной аудиторией. А название такое появилось из-за случая, когда Стронди решил забить свинью, которую он назвал в честь дочери тогдашнего мэра Маны. Но опыта в этом деле у гнома не было. Поэтому он взял свой самый большой топор и вышел в хлев. Со всей силы рубанул бедную Ману по хребту, но то ли силы не хватило, то ли топор затупился от долгих лет на стене трактира, но результат оказался совсем не тот, что ожидал гном. Топор вошел в хребет свиньи и застрял. Свинья с диким визгом бросилась бежать, сломала воротца хлева. Сам Стронди не удержался и рухнул лицом в дерьмо. Это его дико выбесило и он помчался за самострелом. Мана, визжа, носилась по загону за трактиром, а гном всячески пытался ее подстрелить. Жирное розовое тело словило несколько болтов, но умирать не торопилось. На визги страдающего животного сбежалась вся округа. Свинья с торчащими из боков болтами и топором в спине носилась по двору и истошно вопила. На помощь к Стронди пришла чародейка из эльфов, метнувшая в Ману огненный шар. Магия сработала чуть лучше, но свинья не сдавалась. Теперь она бегала по двору еще и объятая пламенем. Остановить ее смог только меткий выстрел из лука прямо в сердце. Это был кто-то из людей, но его имя затерялось в веках. Это событие стало отличной рекламой для заведения, и скоро Стронди сменил название и сделал вывеску из дерева и проволоки. Свинья в огне с торчащими из тела топором и стрелами.

— Мэр у нас неплохой, хотя и педераст, — констатировал Гнусмарк, когда впереди показались шпили городских башен и массивная каменная стена, — но я не только в прямом смысле, а и в переносном. Каждый год этот алчный мужеложец перекладывает мостовую. Казалось бы, ну положи ты нормальные камни, найми гномов! Нет, он выбирает каких-то чертей из Зингары, а они даже по человечески разговаривать не умеют! Работать тоже! Зато дешево. Кладут прямо в дождь, отсыпок нет, щебень не кладут. Каждую весну Финбол тонет в грязи и говне. Мостовую выворачивает наружу и горожане ее разбирают на свои нужды, а старый Филипп уже строчит доклад самому королю. Так и так, ваше вашество, негодяи горожане стибрили всю мостовую. Дайте денег на новую, иначе нам конец. Грязь такая, что повозки с синей дрянью до вас не доедут! А все знают, что Филипп какой-то внучатый через пятое колено племянник нашему королю, так что тот кривится, плюется сквозь синие губы, да разрешает не доплатить такую-то сумму. И все повторяется. Разницу между сколько надо и сколько потратили, мэр кладет себе в карман. Молодец. Хотел бы я быть на его месте!

—