За время, что я развлекал местную публику и пытался узнать хоть что-то, Вейлор успел избавиться от одиночества в компании какой-то симпатичной дамы.

Всё же нашёл кого-то себе по вкусу.

— Рен, давай заканчивать, нам надо ещё на рынок зайти, — хмельным голосом говорит он, пробиваясь за стол, где я болтаю с местным завсегдатаями.

Попрощавшись с городскими, но такими простыми и даже приятными мужиками, мы отправляемся к торговой точке. Народа здесь немного, хотя даже сейчас снуют покупатели. Вскоре мы замечаем Герта, который общается с каким-то господином в богатых одеждах. Когда мы подходим ближе, они жмут друг другу руки, и его собеседник удаляется.

— Всё в порядке? — икнув, спрашивает Вейлор.

— Да, — отмахивается Герт, — старый знакомый. Продал ему одну вещичку, которую тот давно искал. Хорошая сделка получилась, — на губах торговца расцветает алчная улыбка. — Вижу, ты показал Рену, как живут городские.

— Было бы что показывать, — фыркает Вейлор. — В знатный район нас не пустят без приглашения, а в остальном этот городе не лучше их деревни. Разве, что дома повыше, да некоторые из камня.

— Тоже мне, знаток городов, — с сарказмом замечает хозяин каравана, — забыл, из какой деревни сам вылез? А всё благодаря кому!..

От скромности ты не умрёшь…

— Ладно. Раз вы с Реном вернулись, я заберу парней. Нужно до утра ещё прогуляться в парочку мест.

Подпитый Вейлор остаётся у нашей торговой точки, а я прохожусь по не самой большой рыночной площади в Дхарнпе, если верить Герту. И всё же размерами она ничуть не меньше Лесных Холмов.

Мне вспоминаются те славные времена, когда во время базарного дня мы безмятежно посещали деревню вместе с Лин. Она ещё не успела стать практиком, а я оставался простым юнцом.

Даже обучаясь в нашей школе боевых искусств, сестрёнка находила время для наших прогулок. Она же помогла мне познать основы этого загадочного и опасного пути культивации, ведь Мастер Вэнг не взял меня в школу. Однако даже его запрет обучать других не стал для сестры преградой.

Три дня пролетают стремительно. Герт умело втюхивает товары, избавляясь подчистую от всего лишнего, а именно, от груза, закупленного на окраинах Империи. Основной товар Герта — шёлк, но несколько раз в год караванщик доезжает и до наших мест.

Этой информацией делится со мной Вейлор, который и сам не ведает цели этого странного путешествия. Платят и платят. На окраинах даже спокойнее, меньше буйных практиков и высокомерной знати. А для столицы Герт закупает шёлк в Исине, так что нас ждут небольшой крюк и ещё одна знаковая остановка на пути.

Я же в свою очередь в редкое от несения службы время успеваю разузнать про Баше и ядро. Торговец меня не сильно радует: его предложение слишком далеко от цены, которую подсказал мне Ямато. Посещаю ещё несколько соседних лавок, но они, словно сговорились, дают похожий ответ.

Попутно в свободное от несения службы время, нахожу покупателей на свои картины. Мне даже жаль, что так мало взял с собой. Ценителей искусства тут куда больше, и разобрали мои поделки, как сдобу у нашей старушки Иты.

Перед отбытием, когда караван уже трогается, а телеги грохочут по ухабам, я залезаю на лошадь последним, замыкая караван. В этот момент появляется та самая девчушка из переулка. Она низко кланяется и протягивает мне завёрнутую в тряпицу вещь.

— Ещё раз спасибо за моё спасение, господин. Мы не богаты, но дядя попросил вам передать. Когда-то он и сам хотел стать практиком… Это должно вам помочь на вашем нелёгком и опасном Пути.

Хочу что-то ответить… Это неправильно, не я же её спас.

— Видимо, это знак, — улыбается Ямато. — Подарок судьбы. Не стоит отказываться.

Я принимаю свёрток и треплю её по голове, как это делал с сестрой.

— Береги себя, малышка, и передай от меня искреннюю благодарность своему дяде.

В шёлковой тряпице чувствую концентрацию Ки. Приятно. Запрыгиваю на своего нового скакуна и бью пяткам по бокам.

— Герт, ублюдок! — на стоянке появляется тот самый торгаш в дорогих одеждах, которого мы с Вейлором видели у торговой точки в первую ночь. — Ты что мне подсунул? — орёт во всю глотку незнакомец, потрясая кулаком. — Я этого не забуду! Слышишь⁈ Не забуду!

Вот же старый пройдоха.

— Что случилось? — подъехав ближе к телеге, интересуется Вейлор у хозяина каравана. — Не будет потом проблем?

— Ой, не бери в голову, — отмахивается сухой рукой Герт. — Покричит и забудет. Увидимся мы в лучшем случае в следующем году.

Пять дней спустя перед нами разворачивается удивительный пейзаж.

Лес начинает редеть и расступается, холмистая местность подходит к концу, и мы спускаемся в Великую Долину. Я еду, замыкая караван, и замираю на возвышенности. Перед глазами до горизонта расстилается бескрайнее море полей. Неведомые посевы рисуют величественную цветастую мозаику, которая кормит центральную часть Империи.

За спиной в наплечной сумке нарастает сладостная вибрация, и я не сразу понимаю, что происходит. Чуть отстав, достаю несколько бережно свёрнутых картин, нарисованных моей рукой, с которыми так и не смог расстаться в городе. Аккуратно извлекаю последнюю, хранящуюся в кожаном тубусе. Самую драгоценную. Течение Ки усиливается.

Эта картина — моё особое сокровище. Единственный раз в жизни меня посетило подобное вдохновение. В тот памятный вечер, когда староста Тагай принёс в наш дом приглашение для Лин. Не в силах заснуть всю ночь, я рисовал её.

Разворачиваю и вижу, как три мифических зверя, символизирующие этапы развития практика, словно оживают. На меня накатывает видение, подобное тому, что я узрел памятной ночью, но не такое глубокое.

— Эй, Рен, чего замер? — один из охранников отстаёт, чтобы окликнуть меня. — Так и потеряешься.

— Залюбовался, — честно признаюсь я.

— Ничего привыкнешь, это мы только въезжаем в центральный регион. Дальше будет ещё краше.

По правде говоря, дело здесь не только в красоте, но и в энергии, витающей в воздухе. Её концентрация значительно выше, а качество совсем иное. С каждым вдохом я ощущаю, как моё тело наполняется бурлящей силой.

Во время ближайшего привала чувствую стойкую необходимость в медитации. Уединяюсь в стороне за небольшими зарослями сухого кустарника под предлогом справить долгую нужду. Положив перед собой картину и для верности придавив её по краям камнями, сажусь на траву и скрещиваю ноги.

В руке подарок спасённой