Обедневший отпрыск рухнувшей фамилии, еще недавно занимавшей видное положение в торговом «пантеоне» Рейнеля, мог получить место в крепком отряде охраны Гильдии. Благо, помимо навыков боя, Ральф сумел сохранить последнюю связь с миром прошлого достатка. Молодой мужчина ревностно относился к своему оружию, постоянно заставляя Швабса чистить и проверять доспехи — старший сын Вейссеров сохранил полный набор защитного вооружения, а это сразу возвышало его в глаза распорядителей Гильдии. Еще бы, готовый охранник, одним видом сплошной блестящей стали, покоящейся на его теле, вселял уверенность и безмятежность в сердца пассажиров. Стоит отметить, что монотонно передвигавшиеся обозы имели некий ореол неприкосновенности. Однако, несмотря на это, изредка находились алчные и глупые владельцы земель неподалеку от дорог, готовые рискнуть. Обычно такие отчаянные аристократы либо обедневшие сыновья знатных родов не могли найти достаточного количества столь же бесшабашных единомышленников. Достаточного для успешной атаки на десятки вооруженных и тренированных мужчин, сцепленных в единый строй упражнениями на плацах, расположенных в каждом квартале Гильдии. Подобные редкие атаки имели характер обреченной авантюры — учитывая возможности Гильдии, продиктованные ее всеохватностью, возмездие неминуемо настигало самонадеянных разбойников.

Свободолюбивого Ральфа угнетала сама мысль о возможной работе в Гильдии, сжатой со всех сторон стенками бюрократического пресса из нечеловеческого количества всевозможных правил, регламентов и предписаний. Казалось, на любое спонтанное почесывание пассажира их сухопутных барж находилась бумага, строго запрещавшая данное действие, причем, написанная десятки лет назад. Отчасти, Ральф с Траверсом понимали, откуда растут корни подобной предусмотрительности, практически возведенной в абсолют — Твердыне не повезло с фауной настолько, как Земле в эпоху Бронзы и Железного века. Животный мир планеты более походил на лоскутное одеяло из многочисленных видов опасных тварей, раскинутое по крупнейшему континенту. Из годящихся к приручению в качестве тягловой силы оказались только крупные и флегматичные ящеры, родственные земным динозаврам. Однако эти мастодонты странным образом совмещали черты рептилий и особенности млекопитающих, такие как извращенное живорождение и перьевой покров, развившийся до грубой шерсти, прекрасно сохранявшей тепло. Размеренно бредя по ровным дорогам, эти животные обеспечивали перемещение подавляющего количества грузов на всей Твердыне. И, учитывая их малое количество, людям приходилось учитывать строгое расписание перевозок Гильдии, полностью перекраивая свои жизни и планы под мерную поступь тягловых исполинов. Именно это, как казалось куда более осведомленному Траверсу, и послужило источником рассудительности с дальновидностью, что стали верными спутниками народа Твердыни еще с давно канувших в лету времен.

Как ни крути, Ральфу в любом случае пришлось бы отбросить неприязнь к Гильдии — деньги практически закончились. Золотые пластины с привычными и непонятными для всех цифрами уже давно не отягощали его кошель из дорогой мягкой кожи, вселяя во владельца зуд пробуждавшегося гедонизма. На данный момент сын некогда богатой семьи обладал лишь несколькими чешуями из серебра, что позволяло ему прожить еще месяц в откровенно низкопробной гостинице. Ральф ожидаемо не был сведущ в расценках перевозчиков, но смутно догадывался — столь жалких крох, вероятно, не хватит для оплаты поездки в дальние земли на юге, да еще и с багажом. Что ж, придется снова склонить голову и, демонстрируя покорность, идти к перевозчикам, дабы поправить финансовое состояние хотя бы до возможности покинуть родной Вейтендайль…

Гильдия встретила Вейссера холодным взглядом распорядителя — сухого мужчины с проницательными глазами, которыми тот, казалось, мгновенно оценивал стоимость не только одежды визитера, но и его самого. Ральф знал — перевозчики всегда прекрасно осведомлены о происходящем, и, с большой долей вероятности, уже наслышаны про крах его фамилии. Учитывая это, мужчина принял решение быть искренним в разговоре, итог коего его ошарашил — распорядитель отверг прекрасного кандидата в ряды истовых охранников Гильдии.

— Молодой господин, — распорядитель намеренно подчеркивал потерянный Ральфом социальный статус, цинично делая акцент на нужных словах, — Я боюсь, мы не сможем взвалить на себя риск и принять тебя. Вы — аристократы, богачи и им подобные, всегда живете большим. Ваши амбиции всегда быстро выходят за рамки, которые может предложить Гильдия.

— Я же все вам рассказал, — Ральф чувствовал себя обескураженным, ведь… разве могла такая серьезная организация отказаться от первоклассного воина с впечатляющим вооружением?!

— Да, действительно, потомок Вейссеров, — распорядитель едва заметно изогнул тонкие губы в подобие улыбки, — Твоя ситуация сейчас кажется безвыходной, но я уверен — стоит тебе поправить положение, как казарменная жизнь в квартале начнет тяготить тебя. И совсем скоро ты падешь жертвой гонора, сбежав из рядов Гильдии в свиту к какому-нибудь аристократу, что пообещает горы золотых пластин за участие в их возне, гордо называемой «войнам».

Будь Ральф не настолько сильно подавлен ситуацией, он бы восхитился проницательностью распорядителя — с какой ловкостью, каким мастерством пожилой и тощий черт раскусил его! Пожалуй, щедрая на забавы жизнь начала сжимать тиски расплаты, вынуждая Вейссера принимать решения и, главное, нести за них ответственность. Даже притихший Траверс при всем желании не смог бы посоветовать предку эффективный способ разрешения ситуации.

— Мне нужно на юг. В Кельдхофф. Сколько это будет стоить?

— Ты поедешь один, без слуг? Поклажа?

— Да, только я. Из вещей… ну, — Ральф призадумался, оценивая количество мешков для доспехов и одежды, — Три вот таких места, — он руками показал примерный объем багажа, чем вызвал у распорядителя хищный прищур.

— Это будет стоить достаточно дорого. В такие дальние точки мы включаем в цену питание — не хватало, чтобы весь обоз стоял, пока вы жидко срете по обочинам от испортившейся пищи, которую взяли с собой ради экономии, — тихий голос распорядителя звучал непреклонно, набрав прочности непреодолимых стен, сложенных из сотен древних правил.

— Так сколько?

— Двенадцать пластин, — неожиданно резко и одновременно сухо выпалил пожилой бюрократ, выбивая почву из под ног Ральфа, который держал в кошельке лишь десять серебряных чешуек. Заметив откровенное замешательство, распорядитель вкрадчиво добавил:

— Мы принимаем в качестве оплаты не только деньги. Ты можешь использовать практически, любые ценные вещи…

Вечер, проводимый в тесных стенах дешевой комнаты, превратился в изощренную пытку, коих Ральфу еще не доводилось испытывать. Молодого отпрыска богачей никогда доселе не затрагивали вопросы и проблемы, обыкновенно решаемые юрким, деловитым Швабсом. Договориться с хозяевами постоялого двора о горячей воде или куртизанках, упросить их достать из подвала лучшие вина, распорядиться подать изумительно приготовленные блюда к определенному времени — в роли господского шныря Швабс, оказался, поистине, незаменим. Сейчас же Ральф лихорадочно пытался решить, что из вещей ему не пригодится в будущем и может быть пожертвовано «услужливой» Гильдии. Само собой, расчетливые черти из мира обозов с дорогами оценят любое имущество Вейссера в разы дешевле