распахнула глаза, когда страх сковал моё дыхание, и мне физически стало необходимым убедиться в том, что это всего лишь вода.

Кровавые руки. Передо мной мои ладони вымоченные в чьей-то густой, алой крови. Я откровенно запаниковала и свалилась с железной лежанки. Заметалась по тесной клетке, которую только сейчас отчётливо могла рассмотреть. Я в тюрьме. В тюрьме нашего замка. Захотелось кричать, но горло пересохло, и все что я смогла выдавить из себя это неестественный хрип.

— Очнулась! Она очнулась, — послышался голос Елены, — открывайте скорее.

— Вы уверенны? — Отозвался Соловей.

— Я сказала, открывай немедленно! — Приказала женщина.

Скрипнул накидной замок и дверь отворилась. В клетку вошла хозяйка с чашкой воды в руках. Я бросилась к ней, не в силах вымолвить ни слова.

— Держи, попей, — вложила в мои руки чашку.

Я осушила его тут же и вцепилась глазами в женщину, пытаясь рассказать какой ужас пережила, пытаясь спросить, что с Кощеем, но получался только хрип.

— Успокойся! Успокойся, милая…

— Ко… — хрипела я, — Ко-щей…

— Тебе нужно успокоиться, — повторяла Лена.

О Сказка, я убила его! Разорвала на мелкие кусочки…

— Жив он, — будто прочитала мои мысли хозяйка.

О, Сказка, братья! Они же теперь найдут меня…

Ухватилась за решётку и попыталась объяснить Елене.

— Б… бра…

— Не говори ничего, побереги силы — прервала она меня, — тебе нужно отдохнуть.

Ноги подкосились от переизбытка эмоций, что обрушились на меня с невероятной силой. Меня повело, но я удержалась за железные прутья.

Соловей тут же подхватил меня на руки и вынес из тюрьмы.

Это случилось! Я всю жизнь молилась лесным ведьмам, чтобы мой дар никогда не вылез наружу. Так и было до недавних пор. Я прекрасно подавляла его и жила обычной жизнью. Что изменилось? Что повлияло на моё обращение, что стало триггером??

— Тебя нужно привести в порядок, — бросила нервно Лена, когда мы оказались у моей ванны.

Соловей поставил меня на ноги и стремительно скрылся за дверью. Я бросила короткий взгляд на зеркало, что висело как раз напротив меня. Слезы хлынули из глаз, не поддаваясь моему самообладанию и контролю. Приходилось постоянно протирать глаза, чтобы рассмотреть каждую деталь. Я вся полностью была в крови. Лицо, руки ноги, волосы, ВСЯ! Сиреневое платье, насквозь пропитанное Кощеем, говорило о том, что новые воспоминания навсегда останутся в моей голове.

Я так не могу! Мне нужно его увидеть и убедиться в том, что с ним все в порядке прямо сейчас.

Не обращая внимания на все уговоры хозяйки, я вылетела из ванной комнаты и бросилась в сторону покоев моего бедного любимого. Пачкая каменный пол своими кровавыми следами, я бежала к нему в надежде на прощение.

Отворив дверь, я встретилась лицом к лицу с Лешим. Его взгляд говорил о том, что он точно не ожидал меня увидеть в таком виде.

— Тебе нельзя туда, — сказал он и попытался выпроводить меня наружу.

— Пожалуйста, — хрипела я.

— Ася, — окрикнул он свою жену, — Прости, поверь, не стоит на это смотреть.

У кровати Кощея собралась толпа народу. Здесь и Яга, и Кот, и другая нечисть. И лишь на секунду, мельком, среди этой толпы, выходя из комнаты, я смогла краем глаза его увидеть.

И, да, Лёша прав, не нужно было. Глубокие рваные раны и боль в его глазах, вот что мне пришлось лицезреть.

Живя с братьями, я видела множество растерзанных тел, слышала крики мольбы о пощаде и последние вздохи. Я видела, какое удовольствие братья получают, мучая и истязая невинных. Я не хочу быть такой, как они… нет, только не такой.

4.1

— Пойдем, — чья-то маленькая ладонь ухватилась за мою и потащила меня прочь из Кощеевых покоев.

Протерев глаза в очередной раз, я увидела Анисью, которая сканировала меня обеспокоенным взглядом.

Внезапно зародившийся вопрос в моей голове не давал покоя: " Боится ли она меня? Боятся ли они все?"

Ася вернула меня Елене. Они помогли снять прилипшее к коже платье и усадили в ванную, поливая тёплой водой. Я потупила взгляд на воду ржавого цвета, стекающую по белому покрытию.

Что будет со мной дальше? Как скоро меня найдёт родня и попытается вернуть восвояси? Стоит ли сопротивляться, ведь теперь моё присутствие здесь представляет опасность для окружающих меня дорогих людей. Я могу причинить им вред. А я этого не хочу. Но и возвращаться к прошлой жизни тоже не желаю.

Отмыв всю кровь, Лена распахнула полотенце и обернула меня в него. Мы вышли из ванной.

— Ты как? — Погладила меня по плечу подруга, привлекая к себе внимание.

Я посмотрела на жену Лешего, которой сейчас бы отдыхать где-нибудь у озера и не знать всего того, что со мной происходит.

— Ко мне вернулся голос, — отметила немало важный факт.

— Расскажешь, что произошло?

О моей прошлой жизни знала лишь тётя Лена. Лишь ей я смогла открыть страшную тайну моего рода.

И теперь уж точно нет смысла скрывать её ото всех.

— Я — чудовище! — Начала осипшим голосом объяснять подруге. — И вся моя семья тоже, — всхлипнула.

— Милая, что ты такое говоришь? Никакое ты не чудовище, — успокаивала меня Анисья, пока Лена отмалчивалась.

— Ася, ты не понимаешь… мы — медведи. Огромные людоеды. Мы опасны, кровожадны и ненасытны. Я и весь мой род, — голос предательски дрожал.

Анисья замолчала. Она переваривала информацию, которую только что получила из моих уст.

— Вчера вечером было моё первое обращение. Я не хотела. У меня долгое время получалось. Я держалась. Но вчера что-то пошло не так, и я превратилась в зверя, — слезы покатились по щекам, — я порвала его… — рыдала я.

— Ты помнишь, как это случилось?

Я судорожно начала вспоминать.

— Мои руки превратились в лапы с огромными когтями. И из горла, — тараторила я, — я пыталась говорить, но выходил лишь медвежий рёв.

— А дальше?

— Дальше не помню. Очнулась вся в крови Кощея в тюрьме.

— То есть ты не была в сознании, когда это произошло?

— Получается, нет.

— Тогда не стоит загадывать наперед. Ещё неизвестно при каких обстоятельствах это все случилось.

— Какие обстоятельства? Он еле живой сейчас. Я чуть не убила его.

— Ты же знаешь, Кощея не так просто убить, — не унималась подруга.

— Да что с вами? — Психанула я. — Я опасна!

— И то, что ты это понимаешь, уже говорит о том, что ты не чудовище! — Вклинилась в разговор Лена, — и пока мы будем разбираться, как с этим бороться, нужно понять, что стало отправной точкой в твоём обращении. Что подтолкнуло, понимаешь?

— Мне самой бы хотелось это