— В конце концов, ты был вправе поступить, какхотел, — холодно ответила Келлер. Кровь прилила к ее щекам, и девушкачувствовала, как они горят. — Разумеется, я прошу прощения за все, чтонаговорила. Я не хотела оскорбить тебя.

— Келлер, не надо извинений, прошу тебя.

— Подожди-ка, я еще не поприветствовала тебя, какполагается, и не выразила своего почтения. — Келлер взяла его руку —холодную, узкую, с длинными пальцами — и поднесла к своему лбу. — Добропожаловать, Драке, сын Первого Дома оборотней. Я готова служить и повиноватьсятебе.

Наступило молчание. Келлер отпустила руку Галена. Тот былпечален.

— Ты все же сердишься, — сказал он.

— Я желаю тебе счастья с обретенной невестой, —сквозь зубы процедила Келлер.

Она не понимала, почему так злится. Да, она выставила себяна посмешище, теперь ей предстояло взять на себя ответственность за судьбунеопытного мальчишки, не умеющего превращаться даже в мышь. Но дело было нетолько в этом.

«Ему предстоит жениться на этой размазне. Он должен женитьсяна ней или, по крайней мере, пройти церемонию обручения, связав себя не менеекрепкими узами, чем брачные, — прошептал Келлер внутренний голос. —Если он откажется, оборотни никогда не объединятся с колдуньями. Так решено,обратного пути нет. И если оборотни не станут союзниками колдуний… значит, всестарания напрасны. А твоя задача — убедить эту девицу исполнить свойдолг, — безжалостно продолжал внутренний голос. — Значит, ты должнауговорить Илиану выйти замуж за Галена. Вместо того, чтобы сожрать ее».

Келлер вспыхнула.

«Я вовсе не желаю убивать ее, — возразила онавнутреннему голосу. — Мне все равно, на ком женится этот болван. Это немое дело».

Она вдруг обнаружила, что в комнате царит молчание и всесмотрят на Илиану и Галена, Илиана, окончательно сбитая с толку, уставилась наГалена огромными фиалковыми глазами. Он отвечал ей напряженным и серьезнымвзглядом.

Наконец он снова повернулся к Келлер:

— Я все-таки хотел бы помочь, если ты не против.

— Я же сказала: я подчиняюсь твоим приказам, —коротко отозвалась Келлер. — Тебе решать. Но мое мнение — с тобой намбудет гораздо труднее. Придется охранять не только ее, но и тебя, потому что,как выяснилось, ты тоже незаменим.

— Я не хочу, чтобы вы меня оберегали, — серьезновозразил он. — Я не такая важная персона.

Келлер хотелось крикнуть: «Не болтай чепухи! Не станет тебя,значит, не будет ни церемонии обручения, ни договора. Вот и все. Мы обязанызащищать тебя». Но она и без того сказала слишком много.

Тоби уже вынимал из магнитофона кассету. Бабушка Харманготовилась встать, опираясь на трость.

— Пожалуй, нам пора уезжать отсюда, — обратиласьона к Келлер.

Келлер сухо кивнула и спросила:

— Вы поедете с нами в лимузине или в своей машине?

Бабушка Харман не успела ответить. Келлер повернулась кокну, уловив шорох у стены дома, и тут же раздался звон разбитого стекла.

Вторжение было стремительным: фигура в черном вломилась вкомнату через окно.

«Черные ниндзя, — поняла Келлер. — Элитный отрядвампиров и оборотней Царства Ночи, опытных следопытов и убийц».

Мысли Келлер, еще недавно занятые сиюминутными отношениями,перестроились мгновенно.

— Нисса, хватай ее! — приказала она.

Объяснения не понадобились. Нисса сгребла в охапку Илиану,не обращая никакого внимания на то, что Илиана визжала во весь голос и была такперепугана, что не могла сдвинуться с места. Как и полагалось вампирам, силойНисса превосходила тяжелоатлета-олимпийца. Она просто подхватила Илиану на рукии бросилась к задней двери.

Не дожидаясь приказаний, Уинфрит последовала за ней,оранжевое пламя уже потрескивало меж ее ладонями. Келлер знала, что Уиннисумеет обеспечить надежное прикрытие: она была отличным воином и обладала всемиспособностями, которые колдуньи Царства Ночи открыли в себе с приближениеммиллениума. Как только один из ниндзя бросился за ними, Уинни направила на негосгусток энергии оранжевого цвета, сбивший ниндзя с ног.

— А теперь ты! — крикнула Келлер Галену, увлекаяего в коридор, но не поворачиваясь спиной к ниндзя.

Она не сменила облик и не хотела его менять без особойнеобходимости. Для превращения требовалось время, при этом на несколько секундона стала бы уязвимой. А сейчас секунды решали все.

Гален сделал несколько шагов по коридору и вдруг остановился:

— Бабушка Харман!

«Так я и знала, — подумала Келлер. — Он для настолько обуза».

Старуха по-прежнему находилась в комнате: стояла, широкорасставив ноги и держа трость наготове. Тоби заслонял ее собой, бормочаколдовские заклинания и испуская сгустки энергии. Они застыли прямо на пути униндзя.

Келлер, просчитав возможные ситуации в первую же секунду,пришла к единственному решению:

— Надо оставить ее здесь!

Гален обернулся, на его лице плясали разноцветные отблескимечущихся вокруг сгустков энергии.

— Что?!

— Ей за нами не успеть! Мы должны спасти тебя и Илиану.Скорее!

Его лицо исказила гримаса:

— Ты шутишь? Подожди, я приведу ее.

— Нет! Гален!..

Но он уже метнулся обратно в комнату.

Келлер выругалась.

— Бегите! — крикнула она Ниссе и Уинни, которыеуже достигли двери кухни, где находился второй выход из дома. — Еслисможете, садитесь в машину! Не ждите нас!

Она повернулась и бросилась в гостиную.

Гален пытался защитить бабушку Харман от сгустков энергии.Келлер стиснула зубы, зная, что за первым отрядом ниндзя наверняка явится ивторой. Задачей первого было разрушить колдовскую защитную стену, проделать вней брешь для тех, кто придет следом. Возможно, со вторым отрядом прибудет идракон.

Но ниндзя не сумели закончить свою работу: защитная стенаоставалась практически целой, она была разрушена только у окна. Фигуры в черномс трудом протискивались через проем. Дом содрогался, словно снаружи кто-то билпо нему огромным молотом, пытаясь расширить брешь.

Издалека донесся рев автомобильного двигателя. Келлернадеялась, что это завелся лимузин.

Гален прикрывал собой бабушку Харман. Тоби бился врукопашнуюс одним из ниндзя.

Пробиваясь к ним, Келлер отбросила в сторону двух ниндзя.Она не пыталась убить их, только вывела из строя. Гален был уже совсем близко.

И тут она услышала рокот. Его могли уловить только ушипантеры. В первый раз, когда Келлер услышала его, он был таким низким, чтоказался и тихим, и пугающе громким. От него содрогалось все тело.