дворике. После нескольких дней терпеливых раскопок, кули Вьетминя прорыли длинные шахтные стволы по всему переднему склону с защищенного обратного склона, и теперь артиллеристы могли безнаказанно обстреливать всю позицию французов из почти полностью невидимых орудийных амбразур.

В тот день в Дьенбьенфу также произошел инцидент невоенного характера, который обеспокоил старших командиров. 23 апреля, уважаемая французская ежедневная газета «Фигаро» опубликовала статью под названием «Могут ли 100 самолетов спасти Дьенбьенфу?». Суть статьи заключалась в том, что хотя 100 дополнительных самолетов, возможно, не могли гарантировать постоянное выживание французского гарнизона, они, по всей вероятности, могли бы обеспечить выживание гарнизона еще на несколько недель и, возможно, оказать воздействие на ход предстоящих переговоров. В статье, очевидно, основанной на «внутренней информации французского правительства», довольно точно говорилось, что Франция просто не имела возможности направить больше авиации и экипажей, и прогнозировалось, довольно точно, что Соединенные Штаты, которые могли бы предоставить эти самолеты и экипажи, не будут этого делать. В течение нескольких дней вырезки из статьи начали появляться в почте, которую войска получали из дома, а некоторые ее отрывки были прочитаны по «Радио Ирондель», широковещательной радиостанции французской армии в Ханое, которую регулярно слушал весь гарнизон.

В своем сообщении на эту тему де Кастр — возможно, на самом деле, это были слова Лангле, но за подписью командующего укрепрайона — горько пожаловался на «катастрофическое влияние на моральный дух бойцов» этой статьи и других в том же духе и добавил: «Почему бы Вам не заставить цензуру поработать над этим?»

Хотя просьба была понятна в данных обстоятельствах, ее, конечно, выполнить было невозможно. Это означало бы вскрытие и просмотр каждого почтового отправления в Дьенбьенфу, что привело бы к задержкам доставки; а в отсутствие каких-либо других контактов с внешним миром, сбрасываемая с воздуха почта представляла собой слишком ценный стимул для морального духа, что бы ее портить. В любом случае, несколько сомнительно, что газетные статьи сами по себе оказали определяющее влияние на бойцов на линии огня. Главный хирург в Дьенбьенфу, майор Гровен, рассказывал историю одного добровольца-парашютиста, который прыгнул над укрепрайоном в конце апреля и передал ему французскую газету, на первой странице которой был заголовок, называющий Дьенбьенфу невероятной тактической и политической ошибкой.

- И ты все равно пришел, прочтя это? - спросил Гровен.

- Ну, - ответил только что спрыгнувший с парашютом доброволец, - Вы же не думаете, в самом деле, что я бы «слился» из-за какой-то ерунды, напечатанной в какой-то паршивой газетенке?

Также, 29 апреля в 18.00 лейтенанту Женевьеве де Галар было приказано явиться на командный пункт 2-й воздушно-десантной группы. Несколькими неделями назад, Женевьева сменила свой комбинезон французских ВВС на более практичную форму десантника, ушитую до ее размера. Поскольку 2-я воздушно-десантная группа находилась недалеко от госпиталя, она в прошлом получала такие приглашения и считала визит к десантником желанным отдыхом от унылой рутины подземного госпиталя. Но когда она подняла плотную занавеску и вошла в блиндаж Лангле, ее ожидала неожиданная сцена. Кроме Лангле, здесь были генерал де Кастр, подполковник Лёмёнье, а также майоры Бижар и Вадо, вставшие со скамеек и стульев, когда она вошла.

Де Кастр шагнул вперед, что-то достал и сказал:

- Женевьева, у меня есть кое-что для тебя.

И затем он произнес ритуальную формулу, которую следует использовать при награждении высокой наградой: «В силу полномочий, возложенных на меня...» и прикрепил Военный крест с пальмовой ветвью, а рядом с ним белый эмалевый крест с кроваво-красной лентой Рыцарского креста Почетного легиона.

Провести эту церемонию было нелегко, потому что в Дьенбьенфу почти ни у кого не было медалей. Сам Лангле сумел найти потрепанный Военный крест в одном из своих сундучков, а один из его лейтенантов любезно одолжил недавно полученный орден Почетного легиона для этой церемонии. В Дьенбьенфу не было никого, кто не чувствовал бы, что Женевьева де Галар заслужила свои награды.

В наступающей темноте, где продолжалась битва, танк «Дуомон», сражавшийся с безоткатными орудиями на «Доминик», получил прямое попадание 105-мм снаряда. Весь его экипаж получил ранения, а пробитый корпус оттащили на «Югетт-3», чтобы он служил неподвижной огневой точкой. Таким образом, от старого взвода сержанта Не остался ровно один танк, «Ауэрштедт» (Фолл, видимо, ошибся. Этот танк входил в состав взвода лейтенанта Прео, а не сержанта Не. Прим. перев.)

Пятница, 30 апреля 1954 года

Та пятница, которая была священным праздником для 2400 с лишним иностранных легионеров на главной позиции Дьенбьенфу, оказалась праздником почти для всех. Ибо это был день, когда американские экипажи из CAT решили, ввиду отчаянного положения гарнизона Дьенбьенфу, вернуться в свои «Летающие вагоны». Французские ВВС пообещали им, что предпримут более решительные усилия для подавления вражеских зениток (обещание, которое они не выполнили), и таким образом, небо над Дьенбьенфу было заполнено гулом почти 100 самолетов, так как общий объем грузов снабжения, доставленных в Дьенбьенфу, достиг почти рекордного уровня в 212 тонн. Однако один элемент нарушал эту яркую картину. С-119 теперь сбрасывали свои грузы на высоте 10 000 футов, с соответствующей потерей точности при выброске. Позже один источник сделал заявление, что выброшенные грузы «приземлялись с удивительной точностью на площади всего 330 квадратных ярдов», но французские ВВС официально признали, что почти треть сброшенного с парашютами днем, или около 65 тонн, упала на территорию противника. На земле Дьенбьенфу утверждал, что почти половина всех грузов попали в руки противника. Вероятный факт заключался в том, что несколько десятков тонн припасов технически попали в дружественные руки, но в местах, где их было невозможно подобрать — минные поля, заграждения из колючей проволоки, или в районах, полностью простреливаемых огнем коммунистов.

Одна из таких ситуаций в тот день имела побочный юмористический эффект. В 22.00 штаб де Кастра доложил об успешном налете 1-го батальона 13-й полубригады ИЛ майора Кутана на траншеи и укрепления коммунистов к югу от «Элиан-2». Один блиндаж был полностью уничтожен пластиковой взрывчаткой, а два других получили серьезные повреждения. Кроме того, по меньшей мере десять солдат противника были убиты, а другие ранены, в то время как о своих потерях не сообщалось. В докладе, однако, не было подчеркнуто, что идея налета возникла из-за того, что два полных ящика винного концентрата «Виногель» упали на ничейную землю к востоку от линии хребта «Элиан», удерживаемого легионерами. Легионеры, которым в этот день пришлось отмечать день Камерона ровно одной бутылкой вина на взвод, не собирались позволить этой драгоценной добыче попасть в руки врага. Был организован отряд добровольцев (как заметил один