не-легионер: для этого налета вызвался бы добровольцем каждый) и как только наступила ночь, они отправились на ничейную землю. Главная цель была быстро достигнута, уничтожение блиндажей противника было простой тактической необходимостью успеха операции.

Но «День Камерона» также отмечался и в других местах Дьенбьенфу. На потрепанном ОП «Клодин» не было даже «Виногеля» и в дневнике 1-го батальона 2-го полка Иностранного Легиона кратко отмечалось: «Камерон без вина или кровяной колбасы» - традиционного блюда для этого праздника.

Но главная церемония состоялась на командном пункте 13-й полубригады, с подполковником Лёмёнье, выступавшем в качестве хозяина как старший легионер в укрепрайоне, так и легионер с самой продолжительной службой во всем Северном Вьетнаме. Лёмёнье, в чудесно безупречной парадной форме с идеально начищенными ботинками, прочитал традиционное воззвание Камерона по радио, которое было слышно по всему укрепрайону, а затем приступил к почетному вступлению в Иностранный легион нескольких не-легионеров — еще одна древняя традиция, позволявшая человеку, удостоенному такой чести, носить знаки отличия Иностранного легиона, независимо от того, насколько высоким был его настоящий ранг. Согласно традиции, каждый человек, удостоенный такой чести, представлялся легиону легионером, который выступал в качестве его «крестного отца» и чей личный номер, за которым следует суффикс «-бис», становится его собственным. В то утро де Кастр и Лангле стали почетными капралами полубригады, а Бижар и Женевьева де Галар стали рядовыми. «Крестным отцом» мадемуазель де Галар был ординарец майора Вадо. Выходя, она повернулась к нему и сказала:

- Если мы когда-нибудь выберемся отсюда живыми, я отплачу тебе бутылкой шампанского, где бы мы ни встретились.

В 1963 году она ехала в автомобиле по Парижу со своим мужем, когда узнала легионера, идущего по тротуару. Она остановилась, обняла его и выполнила свое обещание.

Однако, по периметру наблюдались признаки возросшей активности коммунистов. Между 06.00 и 06.30 небольшой отряд Вьетминя совершил налет на роту алжирцев майора Шенеля на «Доминик-3». Трое алжирцев были убиты, но на колючей проволоке осталось двенадцать тел коммунистов. К югу от «Юнон», небольшого опорного пункта, полностью удерживаемого отрядом ВВС, несколькими горцами и 400 ранеными, впервые сообщалось о активности коммунистов на расстоянии 800 метров. Разведка, которая в ту ночь попыталась атаковать Бан Ко Ми, вступила в контакт с противником в Бан Па Пе, на добрый километр ближе к Дьенбьенфу. Но противник также получал возмездие. Во время «винного налета» в районе «Элиан-2» легионеры нашли сильно напуганного шестнадцатилетнего подростка, съежившегося в передовом окопе и привели его с собой. Когда его допросила разведка, он оказался новобранцем, которого призвали в Народную армию 8 апреля, и который прибыл в Дьенбьенфу всего несколькими днями ранее. Он даже не знал, к какому подразделению он принадлежал, и заявил, что налеты французской авиации на склады Вьетминя и автоколонны вдоль шоссе №41 были разрушительно эффективными, уничтожив много грузовиков и убив огромное количество кули.

Возможно, еще сотня самолетов изменила бы ситуацию в Дьенбьенфу.

Суббота, 1 мая 1954 года

В эту первую майскую ночь было удивительно мало зенитного огня, но много прощупываний на земле. Однако, в общей сложности с парашютом спрыгнули только сорок три добровольца, а тяжелые транспортные самолеты, теперь развернувшиеся над долиной в полную мощь, поддерживали устойчивый гул авиационных двигателей. К концу дня на борт самолетов было загружено 197 тонн для Дьенбьенфу, но в 16.30 Третий (оперативный) отдел сообщил с ноткой отчаяния своим коллегам в Ханое, что что-то должно быть, пошло не так с предохранителями задержек пиропатронов: «У 50% сброшенных грузов произошли отказы раскрытия парашютов. Два С-119 просто развернулись, даже не сбросив свой груз».

Тем временем на земле 227-й батальон 322-го пехотного полка 308-й дивизии Народной армии атаковал десантников Иностранного легиона, уже больше недели удерживавших «Югетт-5». Но десантники Гиро слишком хорошо знали, что произойдет, если коммунисты доберутся в организованном порядке до их позиции. Батальон в 02.30 начал контратаку под проливным дождем и немедленно вызвал заградительный огонь гаубиц 3-го дивизиона 10-го колониального артиллерийского полка капитана Либье с ОП «Изабель». К 06.00 прорыв коммунистов провалился, но несколько стойких подразделений все еще держалось возле края «Югетт-5» и резервная рота из 1-го батальона 2-го полка Иностранного легиона направилась по «метро» на север, чтобы усилить контратаку. К 08.00 даже штурмовые траншеи к «Югетт-5» были зачищены в кровавых рукопашных схватках, и в 10.00 ситуация могла считаться полностью восстановленной.

Когда вторая волна сброса грузов, начавшись в 12.00, закончилась в 14.15 без особых помех со стороны зенитной артиллерии, все убедились, что происходит что-то серьезное. Более того, были и другие признаки. Прослушивая вражеские радиопередачи, французская разведка пришла к выводу, что в различных прощупываниях переднего края принимали участие шесть батальонов за последние два дня. Особенно зловещими стали признаки неминуемой атаки крупных сил на восточном фланге. Пленный, захваченный в тот день вблизи «Элиан-1» заявил, что он принадлежал к 812-й роте 88-го батальона 176-го полка 316-й дивизии Народной армии. Он пробыл в Дьенбьенфу ровно три дня. А другой пленный, захваченный на «Доминик-3», заявил, что он был из 166-го батальона 209-го полка 312 дивизии.

Но точно также, как 30 апреля был праздником в долине Дьенбьенфу, 1 мая был праздником на окружающих ее холмах. Это был День труда во многих странах Западного мира (за исключением Соединенных Штатов) и во всех коммунистических странах, и армия Зиапа отмечала его соответствующим образом. Над всеми позициями коммунистов развевались тысячи кроваво-красных флагов Дня труда, иногда воткнутых в землю, в других случаях вывешенных на деревьях, а в некоторых случаях ими размахивали, привязав к высоко поднятым над траншеями винтовкам. Из громкоговорителей, установленных на позициях коммунистов, также звучала музыка.

Но в течение дня, стало ясно, что противник пришел в движение. Передовые наблюдатели с их мощными полевыми биноклями, могли видеть, как продвигаются подкрепления пехоты коммунистов; даже артиллерийские орудия перемещались у всех на виду, несмотря на то, что Б-26 французских ВВС впервые действовали над долиной с новыми американскими бомбами «Hail» - новым типом бомб, наполненными острыми как бритва стальными осколками, разработанным специально для использования против личного состава, оказавшегося на открытом месте. Как и в субботу 13 марта, в воздухе витал смертельный запах генеральной атаки. И на этот раз французы знали, что не смогут ей противостоять.

Внутри Дьенбьенфу службы снабжения и личного состава выстраивали свои факты и цифры относительно того, что касалось продовольствия и боеприпасов: последние два дня рекордных выбросок грузов с воздуха были просто посланием небес. Теперь снова было в наличии продовольствие на три дня, 275 снарядов калибром