двум причинам. Такая нация, скорее всего, растратит свою силу и не будет достаточно сильна во всех точках трения, чтобы сдержать враждебную нацию от нетерпеливого вызова. Неудачи во внешней политике могут заставить нацию проследить за своими шагами и пересмотреть свои цели с учетом своей реальной силы. Однако более вероятно, что под давлением возбужденного общественного мнения такая нация пойдет вперед по пути к недостижимой цели, напряжет все свои ресурсы для ее достижения и, наконец, перепутав национальные интересы с этой целью, будет искать в войне решение проблемы, которая не может быть решена мирными средствами.

2. Нация также приглашает к войне, если ее дипломатия неправильно оценивает цели других наций и силу, находящуюся в их распоряжении. Мы уже указывали на ошибку, когда политика статус-кво принимается за политику империализма, и наоборот, и когда путают один вид империализма с другим/ Нация, которая принимает политику империализма за политику статус-кво, будет неподготовленной к встрече с угрозой своему существованию, которую представляет собой политика другой нации. Ее слабость приведет к нападению и может сделать войну неизбежной. Нация, которая принимает политику статус-кво за политику империализма, своей непропорциональной реакцией вызовет ту самую опасность войны, которой она пытается избежать. Ибо как А принимает политику Б за империализм, так и Б может принять защитную реакцию А за империализм. Тогда обе страны, каждая из которых стремится предотвратить воображаемую агрессию с другой стороны, бросятся к оружию. Аналогично, путаница одного типа империализма с другим может потребовать непропорциональной реакции и тем самым вызвать риск войны.

Что касается оценки мощи других государств, то как переоценка, так и недооценка ее может быть одинаково фатальной для дела мира. Переоценивая силу В, А может предпочесть уступить требованиям В, пока, наконец, А не будет вынужден бороться за свое существование в самых неблагоприятных условиях. Недооценивая силу В, А может стать слишком самоуверенным в своем предполагаемом превосходстве. А может выдвигать требования и навязывать В условия, которым последний якобы слишком слаб, чтобы противостоять. Не подозревая о реальной силе сопротивления В, А может оказаться перед альтернативой: либо отступить и признать поражение, либо наступать и рисковать войной.

А должен определить, являются ли его цели настолько жизненно важными для него самого, что они должны преследоваться, несмотря на несовместимость с целями В. Если выяснится, что жизненно важные интересы А могут быть сохранены при достижении этих целей, то от них следует отказаться. С другой стороны, если А обнаружит, что эти цели существенны для его жизненно важных интересов, А должен тогда спросить, являются ли цели В, несовместимые с его собственными, существенными для жизненно важных интересов В.

Наконец, если несовместимые цели A и B окажутся жизненно важными для одной из сторон, можно будет найти способ, с помощью которого жизненно важные интересы A и B будут переопределены, примирены, а их цели, таким образом, станут совместимыми друг с другом. Однако в данном случае — даже при условии, что обе стороны проводят разумную и мирную политику — А и Б опасно близко подошли к грани войны.

4. Конечная задача разумной дипломатии, стремящейся к сохранению мира, состоит в том, чтобы выбрать подходящие средства для достижения своей цели. В распоряжении дипломатии есть три средства: убеждение компромисс, применение силы. Ни одна дипломатия, опирающаяся только на угрозу силы, не может претендовать на то, чтобы быть разумной и мирной. Ни одна дипломатия, которая ставит все на убеждение и компромисс, не заслуживает того, чтобы называться разумной. Редко, если вообще когда-либо, в проведении внешней политики великой державы есть основания для использования только одного метода, исключая другие. Как правило, дипломатический представитель великой державы, чтобы быть в состоянии служить как интересам своей страны, так и интересам мира, должен в одно и то же время использовать убеждение, доказывать преимущества компромисса и впечатлять другую сторону военной мощью своей страны.

Дипломатия заключается в том, чтобы в каждый конкретный момент сделать правильный акцент на каждом из этих трех средств, имеющихся в ее распоряжении. Дипломатия, успешно выполняющая свои другие функции, может потерпеть неудачу в продвижении национальных интересов и сохранении мира, если она делает упор на убеждение, когда обстоятельства дела требуют в первую очередь уступчивости и компромисса. Дипломатия, которая кладет большую часть своих яиц в корзину компромисса, когда преимущественно должна быть продемонстрирована военная мощь страны, или которая делает упор на военную силу, когда политическая ситуация требует убеждения и компромисса, также потерпит неудачу.

Четыре задачи дипломатии — это основные элементы, из которых состоит внешняя политика везде и во все времена. Можно сказать, что вождь первобытного племени, поддерживающий политические отношения с соседним племенем, должен выполнять эти четыре функции, если он хочет быть успешным и сохранить мир. Необходимость в выполнении этих функций так же стара и так же широко распространена, как и сама международная политика. Только выполнение этих функций организованными агентствами возникло относительно недавно.

Дипломат — это, прежде всего, представитель своей страны. Он должен постоянно выполнять символические функции и подвергать себя воздействию символических функций со стороны других дипломатов и иностранного правительства, при котором он аккредитован. Эти функции служат для проверки, с одной стороны, престижа, которым пользуется его страна за рубежом, и, с другой стороны, престижа, с которым его собственная страна относится к стране, при правительстве которой он аккредитован. Американский посол в Лондоне, например, будет представлять президента Соединенных Штатов на официальных мероприятиях, на которые его приглашают, и на тех, которые он дает, таких как государственные обеды, приемы и тому подобное. Он передает и принимает поздравления и соболезнования по случаю радостных или печальных событий для соответствующих стран. Мы уже обсуждали символические функции дипломатического церемониала.

В качестве примера символической функции дипломатии можно привести пышные развлечения, которые большинство дипломатических миссий считают своим долгом предложить членам правительства, при котором они аккредитованы, своим коллегам-дипломатам и высшему обществу столицы, где они проживают. Этот обычай, ставший объектом негативных комментариев в демократических странах, в первую очередь не является выражением любви к роскоши со стороны отдельных дипломатов, а выполняет особую функцию в схеме дипломатического представительства.

Развлекаясь, дипломат действует не от себя лично, а как символический представитель своей страны. Именно российский посол как таковой приглашает гостей на прием в честь Октябрьской революции 1917 года. Через него (его личность не имеет значения для этой символической цели) Советский Союз развлекает, празднует и пытается произвести впечатление на своих гостей — а также тех, кто явно не был приглашен — своим богатством и щедростью. Не случайно, что в 80е годы, после того