Вика тяжко вздохнула, но кольцо вернула, сняв со среднего пальца левой руки. Ника быстренько нацепила его на указательный палец, а руку с кольцом спрятала в карман.

– Я знала, что он меня бросит, – устало произнесла Вика. – Это давно витало в воздухе. Судьба.

Она горько искривила губы.

– Последние дни мы почти не общались. Я была дурой, устраивала истерики из-за его работы.

Вика виновато улыбнулась. В облегающем сером костюме она походила на невзрачную узницу концлагеря: худую, как швабра, унылую, как дождь, истощенную, словно диабетик. – Я знаю, он нашёл себе другую. Кого-то из вас, – девушка огорошила их неожиданной проницательностью. – Я проспала весь его день рождения, но иногда я просыпалась и видела странные вещи, странных типов. Ко мне зашла очень красивая синеглазая блондинка с удивительной формой носа – и сказала, что Асмодей мне изменил.

Алла обеспокоено покосилась на подругу.

– И назвала ваши имена. Когда я спросила, с кем именно из вас мне изменил любимый, то она расхохоталась и сказала: "Угадай!" Может, вы мне сами скажите? – Вика умоляюще глянула в глаза сначала Алле, а потом Нике.

– Я убью эту суку Марию! – внезапно вырвалось у Аллы. – Паскудит везде, куда только дотянется!

Ника покивала, но довольно вяло – таблетки ей почти не помогли.

– Вам плохо? – с явно притворным участием обратилась к ней Вика. – Я сейчас принесу что-нибудь попить.

Она сбегала на кухню и заботливо притащила коньяк в глубокой белой чашке. – Асмодей принимал его от всего. Наверное он… волшебный!

Алла взяла чашку и задумчиво отпила глоток.

– Здрасте, это же для меня! – Ника вырвала чашку у подруги, отпила, скривилась. – Нет, пей сама эту дрянь! А лучше выплесни – такая гадость! Коньяк я ненавижу даже больше чем водку! У тебя вода есть, обычная, без добавок и ГМО? Из-под крана? – поинтересовалась она, держась за стенку и пытаясь не упасть. И радуясь, что уже точно бывшая девушка её первого мужчины не решила устроить драку и дорого продать свою жизнь.

***

Алла внезапно подумала, что Вика – очень неприятная бледная особь, которая словно бы сбежала из психиатрической клиники. Она брезгливо скривилась, подумав, что никогда не поймёт Асмодея, который с этой уродиной не только общался, но ещё и спал.

Алла внезапно подумала, что могла бы представить эту девицу в роли побирушки или, в лучшем случае, поломойки.

Она внимательно оглядела девушку, пытаясь найти в ней хоть что-то привлекательное: треугольное плоское лицо, нос как у воскресшего Волдеморта или у персонажей аниме – казалось, что его почти и нет. Глаза были бледно-голубыми, водянистыми. Серые, припорошенные ранней сединой волосы, затянуты в низкий хвост. Нос – кнопка, губы – полоски.

На миг ей представилось, что перед ней высохшая мумия какой-то служанки дочери фараона. И взгляд у неё был неприятный, осуждающий и старческий. При взгляде на неё у Аллы образовалось нехорошее предчувствие.

А ещё ей очень не понравились её слишком худые руки, безвольные и бледные, словно две снулых рыбины.

В прихожей не летали феечки, никак не проявлялось волшебство, будто даже сам дом не переносил незваную гостью.

Именно гостью, а не жилицу или, тем более, хозяйку.

А ещё Алла почувствовала, что Вика подрастеряла все свои магические способности, пытаясь использовать настолько могущественный артефакт, как кольцо Мерлина.

"Интересно, Вика отдала Нике то самое кольцо? Или же обманула?" – внезапно подумалось ей. Алла не могла поверить, что безумная девица так просто рассталась со своей "прелестью".

"Кольцо то самое, можешь не сомневаться", – прогудел в её голове мужской голос. И сразу затих. Алла так и не поняла, чей он был. И понадеялась, что шефа.

Внезапно Алла ощутила, что они должны спешить. Бежать, теряя обувь и, сломя голову, ломиться сквозь кусты и прочие препятствия.

Но вместо этого они почему-то всё ещё были в гостях у Асмодея, помогали Вике собирать вещи, а также пили коньяк. Точнее, коньяк пила она, а Нике достался стакан воды из-под крана. Которой она запивала таблетки.

Девушка Асмодея (точнее, уже бывшая девушка) тем временем рассказывала о кольце то, что знала. То есть, почти ничего. Купила – надела – равнодушный приятель, явно тяготившийся её компанией и раздумывающий, как побыстрее свалить, внезапно стал парнем.

Как оказалось, жалких силёнок Вики хватило лишь на то, чтобы через какое-то время почувствовать, что с кольцом что-то неладно.

Алла раздражённо подумала, что обычный человек и то быстрее бы догадался. А ещё она в очередной раз пожалела куратора, которому так не повезло с поклонницей.

Настроившись на магию кольца, которое нацепила Ника, Алла ощутила, что оно на самом деле волшебное. Алла немного возгордилась, подумав о том, что Лео – на этот момент бывший архимаг – считал её – бывшую ведьму, весьма перспективной. Считывая слои магии, Алла узнала, что кольцо, конечно, не давало никакого всевластия или бессмертия. Не давало – если не попросить.

Это кольцо, надетое на палец, выполняло самое сокровенное желание хозяина. Всего одно – но зато самое сильное. Самое-самое.

Алла, хмыкнув, подумала, что у жалкой Вики и запросы нищенские.

"Подумаешь, любовь! Лучше пожелать, чтобы все твои недруги начали немедленно каяться и отдавать тебе всё, чего твоя душа пожелает – по первому твоему требованию. Либо, чтобы враги сразу же умирали. Либо сразу заполучить всевластие и всесилие. А если мне попробовать? Попросить цацку у Ники или тихонько спереть – а то она же такая ответственная, что ужас!"

Алле от собственных мыслей впервые в жизни стало тошно и тоскливо. Неожиданно она осознала, насколько выросла с тех пор, как попала на фирму, под крыло Лео. И как изменила её и магия, и настоящая любовь. И вновь лишиться магических сил, пусть и на время, стало настолько мучительно, что она с новыми силами возненавидела Ангелуса, и от всей души пожалела тех, кто получил Метку.

Вика снова подлила ей коньяку – Алла покачала головой. Тогда она подлила себе. Произнесла, уставившись в пространство пустым взглядом:

– А ещё кольцо не работает, если его снимать. Я ведь раньше, когда на работу шла, снимала его. Опасалась, что украдут. И всё удивлялась, почему Асмодей почти никогда не звонит мне, когда я на работе. А если и звонит, то голос у него становится холодным и чужим. Но знаешь, – она обращалась только к Алле, искусно делая вид, что практически не замечает Нику, – когда я стала его носить, то превратилась вот в такую. Страшную, правда? Даже мерзкую. Ничего такого, можешь не изображать сочувствие и пытаться переубеждать.

Она махнула рукой, и в кухне вдруг стало холодно. А Аллу буквально передёрнуло от пронизывающего взгляда этих глаз-пустышек.

– Это кольцо меня так преобразило. Словно Горлума из "Властелина колец", – с горечью добавила она. – И я решила хоть что-то сделать, нашла гадалку – не знаю, настоящую или обычную мошенницу, и она мне сказала: "Никогда больше не снимай это кольцо, в нём всё твое счастье. И каждый раз, когда ты его снимала, теряла год жизни". И посмотрела на меня так осуждающе, будто я убила десять чернокожих беременных инвалидов. Я тогда до жути перепугалась. Я сообразила уже, что Асмодей со мной только из-за магии кольца. А она никак не успокаивалась, словно собиралась меня перепугать до такой степени, чтобы я сама в могилу полезла: "Осталось тебе всего четыре года на Земле. Снимешь кольцо ещё раз – потеряешь покой. Снимешь снова – счастье. А третий раз с кольцом расстанешься – лишишься головы".