Ника просто поразилась, до какого жалкого состояния может дойти чёрный маг, почти такой же могущественный, как сам директор. – Нет, хватит! Пусть ревут бабы, пошли отчёт составлять. Кстати, почему вы не плачете? – с подозрением уставился он в их сухие глаза.

– А мы ночью плакали, правда, Алла?

Та покивала:

– Всю ночь напролёт! Все слёзы выплакали. Лично я – на плече Лео.

Сообразив, что ляпнула, девушка с самым независимым видом задрала подбородок.

Сделав вид, что он ничего нового не услышал, Асмодей схватил их за руки и потащил в свой кабинет, находящийся на том же этаже. Ника задумалась о том, что ранее кабинет их куратора находился где-то в другом месте, но решила эту тему не развивать. Ей внезапно подумалось, что столь резкие изменения планировки здания происходят из-за того, что офис тоже переживает из-за своего создателя.

Когда они вошли, Ника заметила в красивой рамке на стене, позади письменного стола, свою карту – подарок ко дню рождения.

На душе потеплело. Игрушка, подаренная Аллой, стояла на письменном столе, рядом с кипой красивых свитков – приглашений Мартина на дуэль. Рядом лежали и другие подарки, а также – личные вещи Асмодея вроде дорогого сердцу "Плейбоя".

"Странно, он что, переезжает? Неужели поссорился с Викой?"

Неуёмная радость заползла в сердце Ники, как отравленная змея. Она внимательно вгляделась в лицо Асмодея и с изумлением заметила, что глаза у него внезапно стали голубыми, хотя волосы остальными чёрными. Сочетание естественной красоты и магического гламура придавало ему новое обаяние – Ника даже испугалась, что влюбится в него здесь и сейчас. Как будто других важных дел у неё не было!

Вдруг её затрясло, жутко затошнило, перед глазами засияли звёзды и она стала падать, как спиленное дерево.

Асмодей побледнел от волнения и схватил её за руку. Алла поддержала подругу за талию, и вдвоём они отбуксировали её на захламленный какими-то странными вещами диван, куда и уложили, сбросив всё лишнее на пол.

Ника порадовалась, что это была не груда мятых и грязных мужских носков.

Диван Асмодей пододвинул поближе к столу. Алла уселась в уютное кресло, захваченное живыми совами и желтоглазым котом. Они все мирно спали на широком подлокотнике, а затем перекочевали на уютные колени девушки.

Огромная полярная сова с пронзительными фиолетовыми глазами, летавшая вокруг настольной лампочки, вдруг уселась прямо на Нику, нахохлились и клюнула, но очень нежно, в плечо. Затем нагнулась к её уху – девушка на всякий случай закрыла глаза – и зашептала вполне человеческим голосом, правда, с изрядным акцентом:

– Берегись, ты носишь в себе зло! Или ты уничтожишь его или оно уничтожит тебя! И не думай, что ты так просто от него избавишься. Свой крест всегда носят до конца.

Ника открыла глаза и едва не вскрикнула – глаза совы почти соприкасались с её лицом, так низко она наклонилась к ней.

Ника разглядела острый клюв, белые перья, невероятный цвет её глаз.

– Что это значит? – враждебно спросила Ника, резко отклоняясь.

– Узнаешь, – лукаво проговорила говорящая птица и переместилась на её живот, где и распростёрлась, как дохлая. Нике стало ещё хуже, живот разболелся сильнее.

Она глухо застонала.

– Что, месячные? – ляпнула Алла, а потом сама же покраснела. – Ой, извини…

– Нет, чем-то отравилась, – слабым голосом прошептала Ника, чувствуя, что подыхает. Что подлая сова убивает её на глазах любовника, а тот роется в бумагах, отыскивая свежий бланк для отчёта. Упоительная ситуация!

– Стэлла, оставь её в покое! – скомандовал Асмодей, когда Ника застонала вновь, как можно жалобней.

– Я только хотела помочь, – сова обиженно взлетела, усевшись на шкаф с документацией, массивный, как грузовик.

– Обычно твоё лечение ничем хорошим для пациента не заканчивается, – Асмодей наконец-то оторвал нос от бумаг и уставился на Нику. – А с тобой произошло что-то плохое. Стэлла просто так ни на кого не садится. Меня уже неделю как преследует. Но лечиться у неё – себе дороже. Помрёшь вместе с болячкой.

Сова демонстративно развернулась к ним пушистым задом.

Алла сосредоточено гладила мохнатую спину кота и перья сов.

– Итак, красавицы вы мои драгоценные – где кольцо? – ехидно промолвил куратор, усаживаясь в кресло, выуживая листок из груды бумаг, доставая ручку из воздуха, окидывая их скорбным взором.

Девушки одновременно пожали плечами.

– Убить вас, что ли? – задумчиво пробормотал маг.

Ника внезапно увидела, как его глаза чернеют – это было жутко. Словно ночь вползала в них.

– Не надо – а то меня сейчас вырвет, – предупредила она. – Мне хреново!

– Хуже всех сейчас Леопольду, – сурово отрезал Асмодей.

– Леопольду вскоре полегчает, – заметила Алла, улыбаясь. – Ой, какие хорошенькие у них лапки, а они не кусаются? – она вновь начала тискать сов.

– Нет, они ручные. А вот я – нет. И я начинаю злиться! – грозно заявил Асмодей.

– Не надо срывать на нас свою злость, – устало попросила Ника, мечтая о таблетке обезболивающего. Странно, но её чары не действовали – живот не прекращал болеть, хотя боль стала не такой острой – спасибо и на этом!

– А на ком мне ещё её срывать? – ядовито уточнил куратор.

– Ты бесишься из-за того, что твоего лучшего друга хотят из величайшего мага сделать обычным человеком, и я тебя понимаю. Но мы уже всё уладили, – слабым голосом проговорила Ника.

Алла испуганно вскинула голову, но Нике было всё равно, так ей стало хреново.

– Мы почти нашли кольцо, – быстро заговорила Алла, желая отвлечь его от неосторожно вылетевшего признания. – Мы были на Андреевском, в волшебной лавке. Туда нас как раз Поттер направил. Почему-то твёрдо уверенный, что кольцо Мерлина должно быть там. Уж не знаю, откуда он это взял? Зорро, что ли надоумил? Или у него прокаченная интуиция?

– Правда, кольца там уже не было – его кто-то купил, – печально добавила Ника, опуская голову и сжимая руки в кулаки. – Чёрт, мы ведь были так близко!

Асмодей дернулся, побледнел, содрогнулся всем телом, несколько раз открыл и закрыл рот. Провёл дрожащей рукой по волосам:

– А ведь мы с Викой были там совсем недавно – и купили кольцо. В той самой лавке, на Андреевском. Она там одна такая, волшебная.

Он помрачнел:

– Теперь я понимаю, отчего так внезапно влюбился в Вику и стал с ней встречаться! Сначала мне просто было её жаль, я хотел открыть ей глаза на магию, доказать, что быть волшебником – это круто, а не плохо. Я думал, что мы с ней приятели. Но она оказалась совершенно непробиваемой. И я ведь хотел её бросить, подарить кольцо на прощание. Хотя обычно кольца дарят совсем по другому поводу. Да, я дурак. Надо было выбрать серёжки.