В Муттенской долине 18 сентября 1799 г. состоялся военный совет. Фельдмаршал встретил генералов в мундире при всех орденах. Он говорил, казалось, сам с собою. Князь Петр Иванович Багратион пересказал нам эту речь:

«Теперь идти нам вперед на Швиц невозможно. У Массена свыше шестидесяти тысяч, а у нас нет и полных двадцати. Идти назад — стыд!.. Русские и я никогда не отступали! Мы окружены горами. У нас осталось мало сухарей на пищу, а менее того боевых артиллерийских снарядов и патронов. Перед нами враг сильный, возгордившийся победою…

Победою, устроенной коварной изменой!.. Нет, это уже не измена, а явное предательство, чистое, без глупостей, разумное, рассчитанное предательство русских, столько крови своей проливших за спасение Австрии.

Помощи теперь нам ждать не от кого. Одна надежда на Бога, другая — на величайшую храбрость и высочайшее самоотвержение войск, вами предводимых… Мы на краю пропасти… Но мы русские! Спасите, спасите честь и достояние России и ее самодержца!»

С этими словами Суворов пал на колени. Генералы остолбенели. Охваченные единым чувством, они велели говорить за всех старейшему — Вилиму Христофоровичу Дерфельдену. «Отец наш Александр Васильевич! — вскричал старый соратник Суворова. — Мы видим теперь и знаем, что нам предстоит. Но ведь и ты знаешь нас… Все перенесем и не посрамим русского оружия! А если падем, то умрем со славою!

— Мы русские! Клянемся в том пред всесильным Богом! — перекрестились генералы.

— Надеюсь! Рад! — воскликнул Суворов. — Помилуй Бог, мы русские! Благодарю, спасибо! Разобьем врага! И победа над ним, и победа над коварством будет! Победа! С Богом!

«О, я не забуду до смерти моей этой минуты! — вспоминал князь Багратион. — …У меня происходило необычайное, никогда не бывавшее волнение в крови… я был… в состоянии восторженном, в таком, что, если бы явилась тьма-тьмущая врагов, я готов бы был с ними сразиться… То же было и со всеми». Генералы передали свое воодушевление полкам. «Одна лишь сила воли русского человека, — утверждал Багратион, — с любовью к Отечеству и Александру Васильевичу могла перенести всю эту пагубную напасть».

Воодушевление и решимость войск были важной частью победы Суворова в Альпах. Но в основе ее лежал один не душевный порыв, как часто изображают в литературе, а строгое военное искусство. Суворов не мог покинуть Муттенскую долину, не закупив у местного населения продуктов, запас которых как раз здесь и кончился. Хуже обстояло с боеприпасами, хотя часть пороха удалось отбить у французов. Особой проблемой была износившаяся, не согревающая солдат форма и развалившаяся, не приспособленная для действий в горах обувь. Их солдаты умели чинить, но для этого в боевых действиях нужна была хоть небольшая пауза.

Суворов сумел дать ее войскам. Он всегда умел выкроить солдатам время для отдыха. В Альпах он был возможен только в долине, где имелось жилье и было относительно тепло, несмотря на длившиеся весь поход проливные дожди, в горах со снегом. Отдых дивизии получали в разное время: Суворов скомбинировал боевые действия так, чтобы при их непрерывности у всех частей были дневки в долинах.

На военном совете было решено пробиваться в Австрию кратчайшим путем, на восток, через Гларис. Путь туда преграждал храбрый бригадный генерал Молитор, будущий маршал Франции. Выбив австрийцев с Глариса, он, нимало не беспокоясь за свой тыл, развернулся к ним спиной и выдвинулся на запад, в Клентале. Эта долина лежала на северо-восток от позиции Суворова, за горой Брагель. На северо-запад, по Муттенской долине, дивизия еще одного будущего маршала, Мортье, закрывала русским путь на Швиц. От Швица расходились редкие в Швейцарии дороги, в том числе на северо-восток. Логичным казалось пробиваться через него. Но дороги давали французам возможность быстро перебросить их превосходящие силы и атаковать Суворова со всех сторон.

Массена (тоже будущий маршал, как все, прошедшие школу Суворова), деморализовав Римского-Корсакова и австрийцев, стягивал силы к Муттентале со всех сторон, желая предупредить любое движение Суворова. Даже за спиной его, в Альтдорфе, получил подкрепления Лекурб (впоследствии только из-за политических взглядов всего лишь граф империи и пэр Франции). Массена не исключал, что Суворов изберет более удобный и стратегически выгодный путь назад. На любом пути вперед русские были бы атакованы с двух сторон.

Чтобы вывести армию из Швейцарии, Суворову надо было бить врага с фронта и тыла, «в хвост и гриву». Так он и поступил, вначале дезориентировав французов, а затем разгромив их еще не битых генералов. 18 сентября он отправил через гору Брагель австрийскую бригаду Ауфенберга, обозначив для французов направление своего движения. Ауфенберг шел с армией Суворова весь поход, хорошо показав себя еще при штурме Сен-Готарда. На следующий день за ним двинулся авангард Багратиона.

«19-го, — рапортовал Суворов Павлу I, — генерал-майор князь Багратион выступил из Мутенталя с его авангардом пополуночи в 7 часов чрез горы к местечку Гларису. Дойдя до деревни Кленталь, нашел он там сражающегося с французами императоро-королевской службы генерал-майора Ауфенберга. Князь Багратион тотчас послал полк егерский Миллера 3-го и 100 пеших казаков влево по дороге, дабы взять у неприятеля тыл, поручив оных в команду случившемуся тут подполковнику графу Цукато. Два же батальона гренадерских… отрядил также влево от горы, а остальные два батальона… построил прямо по дороге, сам же он с полком егерским имени его пошел вправо. Неприятель, имевший тогда превосходнейшее число войск, распределился на четыре колонны, произведя наступательный ружейной огонь.

Он (Багратион. — Авт.) тогда выслал передовых стрелков егерей и приказал начать перестрелку. Сам, подаваясь вперед, взял гораздо у неприятеля правый его фланг, потом, нимало не мешкав, закричал ура, ударил штыками и в ту же минуту опрокинул первые его две колонны, побил и поколол на месте более 79 человек, в плен взял полкового командира, 3-х офицеров и 162 человека рядовых, прочих обратил в бегство и гнал до самого озера, Сейруте называемого (оз. Рутен. — Авт.), где по причине узкого пути многие бросались в воду, так что потонуло более 200 французов. Невзирая на приближение ночи, преследовал он остальных, поражая беспрестанно по дороге штыками, и гнал до тех пор, пока не прибыл генерал-майор князь Горчаков с частью войск, им командуемых (полком дивизии Розенберга. — Авт.). Потом принял он влево к горе, держась небольшого возвышения, где в рассуждении ночи расположился лагерем вблизи от неприятеля.

20-го поутру рано неприятель, как был встревожен ружейными выстрелами посланных патрулей, то в ту ж минуту ответствовал сильным ружейным же залпом. Тогда авангард, соединившись с первой дивизией генерал-лейтенанта Швейковского, вступил снова в дело. Неприятель, сколько ни противился, пользуясь неприступным местоположением и присовокупленными к оному укреплениями, был опрокинут. При сем сражении командовавший батальоном полка имени князя Багратиона майор Брауерт убит. Сражение сие продолжалось до 10 часов пополудни, и во время ночи генерал-майор князь Багратион занял передовые пикеты и расположился лагерем».