class="p1">— Что это ты, Боря, маму из подполковников сразу в генералы перевел? У нас в СССР пока женщин в лампасах не было, — укорила брата Светлана.

— Эх, Светик, — нежно приобнял ее за плечи Борис. — Дома жена всегда на пару звездочек старше мужа. Это закон семейной субординации. Так что мама у нас только в своей спецшколе подполковник, а дома она о-го-го какой генерал. Вот выйдешь замуж за своего десантника, сразу поймешь, в каком звании офицерские жены.

Девушка смущенно зарделась, выскользнула из рук старшего брата и, чмокнув родителей, убежала на кухню. Борис закрыл за родителями дверь и отправился помогать сестре.

Парад всегда вызывает в душах людей. особенно фронтовиков, ощущение торжественности, мощи Вооруженных сил, сплочения людей ради большой и благородной цели. Супруги неторопливо пробирались на свои места на трибуне, здороваясь со знакомыми и вежливо кивая незнакомым. Внимательные распорядители в штатском следили за порядком. Настроение у всех было приподнятое, радостное и вдохновленное. На трибуну вышли руководители государства, парад начался.

Уже после начала парада в первых рядах почетных гостей произошло какое-то движение, практически незаметное для остальных. Но Александра Ивановна глазом опытного оперативника сразу «схватила» троих мужчин, которых распорядители провели на трибуну с непонятным для столь торжественного случая опозданием и разместили на зарезервированных впереди местах. Мужчины были примерно одного роста и возраста, двое — в ничем не примечательных плащах, а вот третий выделялся элегантностью модной одежды несоветского покроя.

Александра Ивановна подсознательно сосредоточилась на этом человеке, и вдруг ее обожгла горячая волна. Он… Это не могло быть ошибкой, она до сих пор не забыла его манеру держаться, двигаться… Только роскошная шевелюра стала совсем седой, чуть поредела и была аккуратно подстрижена. Мужчина повернулся, провожая глазами технику и слушая, что говорит один из сопровождающих. Александра Ивановна увидела знакомый профиль. Не было сомнений — это был Берхард!

Кровь бросилась в лицо. На несколько секунд Александре Ивановне стало жарко. Она сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться. Надо было срочно принять решение. Она прекрасно знала, что Берхард внесен в список номер один особо опасных военных преступников, объявленных в послевоенный розыск. Но что-то опять не состыковывалось. В любом случае она обязана была реагировать — как ее учили в свое время и как она учит сейчас своих подопечных.

Парад уже заканчивался. Берхард и двое его сопровождающих стали осторожно пробираться к выходу.

«Они пойдут в сторону ГУМа или Васильевского спуска, — поняла Александра Ивановна. — Там легче смешаться с толпой».

— Мне надо срочно отойти по работе, — шепнула она мужу.

Тот вопросительно посмотрел на нее.

— Нет-нет, твоя помощь мне не потребуется. Если что, вечером встретимся дома.

Она поцеловала мужа в щеку, подошла к старшему распорядителю, безошибочно вычислив его, показала служебное удостоверение и попросила отойти вместе с ней. Сотрудник КГБ выслушал ее внимательно, понимающе кивнул и тут же вызвал по рации помощников. За троицей, которая после окончания парадного шествия, как и предполагала Александра Ивановна, стала продвигаться в сторону галереи ГУМа, было установлено негласное наблюдение.

В толпе потерять мужчин было очень просто. Но яркое кашне Берхарда служило своеобразным маяком. Приближаясь к углу ГУМа, старший сделал знак наряду милиции, и группа из четырех сотрудников КГБ усилилась капитаном, старшиной и сержантом. Старший, не останавливаясь, дал несколько коротких команд. Группа распалась и практически окружила троицу.

— Прошу извинить, товарищи! — обратился кагэбист к мужчинам. — Пожалуйста, предъявите документы для проверки.

Мужчины остановились и весело переглянулись.

— Представьтесь! — повелительным тоном произнес один из них, плотный, с волевым лицом.

Старший сделал короткий шаг вперед и раскрыл свое служебное удостоверение.

— Спасибо, — кивнул мужчина. — Объясните, майор, с чем связано ваше требование, да еще в праздничный день.

Кагэбист обернулся и кивком пригласил подойти Александру Ивановну. Здравый смысл подсказывал ему, что требовать документы у троицы властным голосом сейчас не стоит.

Александра Ивановна подошла ближе и подняла взгляд на Берхарда. Улыбка у него была точно такой же, как без малого тридцать лет назад, а глаза такими же лучистыми.

— Вот, товарищ подполковник опознала человека, который разыскивается со времен Великой Отечественной войны… — начал было майор.

— Понятно! — отрезал мужчина, вздохнул и, оглянувшись, сделал кому-то невидимому знак.

Мгновенно появились еще трое в штатском.

— Сергей, — обратился мужчина к одному из них, — зафиксируй милицию и догоняй.

Тот молча кивнул, потребовал у милицейского наряда удостоверения, переписал все данные в маленький блокнот, приказал держать все в строжайшей тайне, включая милицейское начальство, протянул капитану листок с телефоном и адресом и тоном, не допускающим никаких вопросов, велел завтра явиться всем троим по указанному адресу к 10:00. Затем он быстро догнал группу.

Вскоре все подошли к старому московскому купеческому особнячку в маленьком переулке. Плотный мужчина открыл своим ключом неприметную дверь. По полутемному коридору с мягкой ковровой дорожкой они прошли в холл, где за столом сидел пожилой лейтенант.

— Откройте вторую и третью комнаты! — распорядился мужчина.

— Есть открыть вторую и третью комнаты! — Лейтенант вскочил и побежал выполнять указание.

— Товарищ подполковник, следуйте за мной! — скомандовал мужчина, строго глядя на Александру Ивановну. У двери он обернулся и сказал: — Майор, садитесь и напишите отчет о произошедшем. А вы полковник, — перевел он взгляд на одного из штатских, — разместите наших гостей и побеспокойтесь, пожалуйста, о чае.

— Слушаюсь, товарищ генерал-лейтенант! — раздалось в ответ.

В комнату, где Александра Ивановна осталась вдвоем с генералом, также принесли чай и тарелку с бутербродами. Она подробно и точно, не упустив ни одной детали, описала события вечера, когда запланированный захват оберштурмбанфюрера Берхарда фон Борга закончился неудачей. Генерал слушал ее внимательно, не перебивая. Когда Александра Ивановна замолчала, он спросил, кто и в каком объеме был проинформирован о случившемся.

Сделав какие-то заметки в блокноте, он надолго замолчал, помешивая чай. Взгляд, обращенный на Александру Ивановну, стал добрее.

— Для вас, Александра Ивановна, война завершилась, когда в сорок шестом году вы встретили своего мужа. В сорок седьмом вы демобилизовались, родили первенца. Затем учеба на спецфакультете и преподавательская работа в центральном аппарате ведомства… Вы поступили абсолютно правильно, доложив о том, что опознали ушедшего от возмездия оберштурмбанфюрера СД доктора фон Борга. Он действительно есть в списке номер один по разыскиваемым нацистским преступникам. Он и дальше будет числиться в этом списке.

Александра Ивановна ловила каждое его слово.

— Война для этого человека началась задолго до 1941 года, а закончилась практически только что. Я знаю, что связывало вас в прошлом. Ваша и его карьера, да и вообще жизнь могли быть совершенно иными. Но в вашей жизни произошло