Он не был умственно отсталым – движение его лицевых мышц предательски говорили, что их обладатель знает значение огнестрельного оружия и представляет себе всю угрозу его применения. Но он стоял на том же месте, также виновато хлопал глазами и ни делал никаких попыток изменить ситуацию, хотя стоя сбоку от усатенького мог бы догадаться проявить героизм. На минуту женщина пришла к выводу, что оба мужчины заодно, но второй, тот что целился пистолетом, приказал тому, что молчал, встать так чтобы тот был в его поле видимости.

«Нет, они первый раз друг друга видят. Четырехглазого сейчас инфаркт накроет», – подумала Люба.

– Ты Кыотова, да? Маштеы этого учаштка? – это был не вопрос и ей не зачем было подтверждать. Вооруженный ее знал и она, кстати, тоже стала припоминать это круглое лицо с пижонскими усиками над верхней губой. – Хоыошо. Шкажи-ка, как выглядит главный бухгалчеы? Человек по фамилии Альбеы – как он выглядет?

– Альбер? Это женщина. Оксана Альбер…

– Женщина? – пижон с усиками, не убирая оружия, достал тряпочку и вытер капельки крови с подбородка. – Какая у нее внешношть? Она жиыная, кудыявая и ей под шестьдесят?

– Ничего подобного. Она мне ровесница и даже чуть моложе. Блондинка…

– Она ходит в пальто?

– Наверное, – неуверенно ответила Кротова. Вопросы странные, но Люба уже перестала чему-то удивляться. Сегодня все утро, мягко говоря, странное.

– В каком пальто она ходит? – допытывался усатенький у Любы, в то время как спасенный ею первый незнакомец переводил вооруженный линзами сломанных очков глаза с одного на другого.

– Откуда я знаю? Я не спрашивала.

– Какого чвета?

– Дай вспомнить… вроде, светлое…

– Белое? – Люба точно не знала, но подтвердила это кивком, от чего круглолицый выругался, забрызгав подбородок очередной порцией кровавого бриза. Он даже завертелся вокруг своей оси, но, когда Люба сделала попытку приподнять руки, собрался и вскинул свое оружие в прежнюю позицию. – Как выглядит начальник?

– Данилыч?

– Нет, не самый главный. По пыоизводству.

Люба описала внешность Константина Соломонова, но не стала упоминать, что видела его залитый рвотными массами труп, лежащий на полу. А вместо этого она, сказала, что узнала нападающего. Пренебрегая взведенному оружию, она поставила руки на пояс и со смелой улыбкой сказала:

– Это ведь ты устраивался к нам на фабрику дней десять назад? Евгений… Евгений Брюквин, точно? Я права? Я тебя узнала, я поставила тебя учеником на малый пресс к Митрофановой. Ты еще ей глазки строил, наверное, понравилась. Скажи, что понравилась. Отработал день и больше не появлялся. Да, это ты. Я так и думала, что ты не останешься, по тебе было видно, что ты не любишь руки марать. А зачем тебе Соломонов и Альбер?

– Не твое дело! – вякнул застигнутый врасплох Брюквин. – Жвони начальнику!

– Данилычу?

– Да какому на хыен Данилычу! – заругался Брюквин, теряя терпение. – По пыоизводству начальнику! Шоломатину!

– Соломонову, – поправила Люба.

– Жвони ему! Пыосто возьми в ыуку свой телефон и набеыи его номеы!

– Знаешь, не хотелось бы тебя расстраивать, но, боюсь, что Соломонов не ответит на мой звонок.

– Это почему?

– Он, видишь, ли… немножко умер.

– Как умеы?

– Вроде захлебнулся рвотой. А чего тебя так это удивляет? – спросила Кротова. – Посмотри вокруг. Вон туда посмотри. Вон туда. Знаешь, чья это голова? Зайди вон за тот угол и повернись направо, увидишь еще кое-кого. Что ты видишь, Евгений? Мертвые. Так почему бы не быть еще одному?

– То-ешть ты хочешь шкажать, – урчал Брюквин, едва двигая челюстью, – что Шоломонов, это тот чувак, что лежит вон там за теми штанками?

– Это ты его убил? – тихо спросила Кротова.

– Не я, – коротко ответил усатенький и надолго призадумался. Его глаза исподлобья прыгали с одного предмета на другой, не останавливаясь на одной точке более чем на мгновение.

– Если ты никуда не торопишься, – продолжала Люба, – то могу рассказать, как я вызвала дух молоденькой Анюши и встретилась с умершим сварщиком.

Теперь на нее уставился незнакомый очкарик, что подтвердило любину догадку, что с этим незнакомцем что-то не так. Он не глухой и не даун, как бы он не прикидывался тупицей, но встревоженные глаза выдают его с головой. Произведя эффект, она даже вскинула головку.

– Ты неноымальная? – наконец спросил Брюквин от чего Люба обиделась. – Какие духи? Жвони Шоломонову!

– И что ему сказать?

– Набиыи его номеы и дай мне тыубку.

– Он не ответит, Евгений, – еще раз предупредила Кротова, доставая из заднего кармана обтягивающих джинс смартфон, открывая защитную пластинку чехла и снимая с блокировки. Смотрящий строго целил ей в лицо ствол пистолета не давал ей выбора. Если чувак с разломанной челюстью так сильно хочет позвонить захлебнувшемуся насмерть начальнику производства, то она не в силах сопротивляться его настойчивости. Выбрав в папке номеров фамилию «Соломонов К.О.», она нажала на сенсорном экране зеленую иконку вызова и передала смартфон Жене Брюквину в надежде на то, что в случае неотвечаемых гудков он не применит свое оружие по назначению.

– Вожможно и не ответит, – проговорил Брюквин и схватился за челюсть, пронзенный болью от неосторожного движения, – но только ешли тот бедолага дейштвительно Шоломонов. Меня уже пыталишь провешти вокруг пальца. – сказав это Брюквин вдруг резко повернулся к застывшему в окаменении незнакомцу в очках и перевел оружие на него. – Я ешли Шоломонов ты? Штой шмиыно, как штоял и доштавай швой телефон, пошмотыим кто тут Шоломонов!

– Это не он, – ответила Кротова.

– Ждем жвонка! А насчет тыупов… Я могу тебе покажать еще нешколько о котоыых ты не жнаешь.

12:42 – 13:02

Авдотьев сообщил Нилепину, что видел у автопогрузчика лишенную чувств мастерицу Кротову и божественная сущность в его душе просит Леву помочь ей. Услышав про Любовь Романовну, Нилепин даже растерялся, он не предполагал, что мастерица сегодня в цеху. Раз она без сознания, значит с ней случилось что-то плохое, а для Левы сегодняшний день и так был перенасыщен на скверные дела и он бы предпочел разыскать исчезнувшего из-под поваленного стеллажа Юрку Пятипальцева. Вот тот, действительно, может быть покалечен, а по словам Авдотьева на Кротовой не было видимых повреждений. В конце концов Нилепин согласился сперва помочь своей мастерице, вероятно это не составит труда, нужно всего лишь привести ее в чувства.

Когда же они вдвоем вылезли из-за станка и заковыляли к автопогрузчику, старик в тяжелой засаленной телогрейке признался, что неподалеку от Кротовой лежит еще один человек. Леву будто доской огрело. Унимая сердцебиение, он спросил кто это и услышал, что это Константин Олегович Соломонов – начальник производства ОАО «Двери Люксэлит». Нилепину стало дурно, его зашатало и ему пришлось опереться о стену.