Мрак с друзьями едва успели вскочить на ноги, как всадникипустили коней во весь опор. Таргитай ощутил пронесшийся мимо жаркий ветер, акогда открыл рот, каган со свитой был уже далеко. Мрак сердито сплюнул:

— Опоздали… Теперь жди, когда воротится.

— А если не воротится? — спросил Таргитайжалобно. — Или воротится через год? Киммеры всегда кочуют…

— Воротится, — бросил Мрак угрюмо. — Чую.Зверь поехал на охоту, не видишь? Будто жрать ему нечего!.. Не для пропитаниябьет, а для крови… Истинный зверь!

Олег тем временем поспешил к воротам. Кланяясь издали,льстиво обратился к старшему:

— Великий и почтенный! Я вижу на твоем челе не толькоредкую силу, но и великую мудрость. Ты мог бы стать не только стражем, но идесятником, даже сотником! Скажи мне, простому и простодушному сыну Леса, скороли вернется каган?

Страж расправил и без того широкие плечи, ответил жирнымраскормленным голосом:

— Сегодня. Готовится большое жертвоприношение, скоропоход, так что каган будет во дворце. Как и вся знать. Ты стой где стоишь.Назад поедут шагом, кони приморятся… Кидайтесь прямо под ноги на колени!

— Не затопчут? — спросил Олег опасливо.

Страж равнодушно пожал плечами:

— Смотря какая будет охота. Неудачная — затопчут.Удачная… тоже затопчут. Гм… а вот ежели удача подвалит в конце, чтобы кони уженабегались, а надо еще… Понятно?

— Спасибо, — поблагодарил волхв озадаченно. Втонкостях охоты пусть разбирается Мрак, а он поверит на слово. — Будемждать…

Они просидели под палящим солнцем до вечера. Ненадолго ихкоснулась тень от черной башни, и снова обливались потом. В животах урчало отголода, но Мрак не отпускал: могли проворонить кагана. Таргитай слышал запахисо всех кухонь и из котлов Экзампея. Мимо проносились богато одетые всадники,шестеро полуголых мужиков пронесли ярко украшенные носилки. На деревянномпомосте шелестел под ветерком небольшой шатер. Когда носилки плыли мимо невров,в ткани шатра появилась щель. Таргитай увидел любопытствующий глаз, донессятонкий смешок, похожий на мышиный писк.

Могучие руки сдавили шею Таргитая и Олега, пригнули ккаменным плитам.

— Не двигайтесь! Ни звука, дурни!

— Чего? — не понял Таргитай.

В сторонке глухо гремели окованные железом колеса груженыхподвод. Через высокие борта свешивались залитые кровью головы ланей. Первуютелегу тащили два могучих быка, вторую — десяток измученных людей. Грязные,исхлестанные кнутами, они с хриплыми стонами упирались босыми ногами, тожеразбитыми в кровь, перекашивались от страшных усилий, жилы на шеях страшновздувались.

У Таргитая потемнело в глазах. Один из вцепившихся в оглоблибыл… Баджед. Вместо правого уха темнела корка запекшейся крови. Лицо былоперерезано свежим шрамом, сочились сукровица и гной. Вместо правого глаза зиялатемная яма с обугленными краями. В пустой глазнице роились мухи, зло жужжали.

Посол был исполосован кнутом, кожа висела лохмотьями. С плечи спины сочилась желтая жижа, крупные зеленые мухи жадно облепляли раны. На шееблестел широкий медный ошейник, на лбу было выжжено тавро, как на животном.Баджед тянул повозку из последних сил, в горле у него хрипело.

Мрак проводил их потрясенным взглядом.

— Ну, волхв… я даже не догадывался, какой ты зверюга!..Такую казнь задумать обидчику!

Олег стоял, как столб, лицо залила бледность.Остановившимися глазами смотрел вслед. Стражи хохотали, стегали рабов плетьми.Телегу остановили перед дворцом, дальше рабы переносили туши на плечах.

Мрак проворчал:

— Круто, конечно… но пусть не теряет дары своеговладыки. За двумя зайцами погонишься — в дерево мордой влупишься.

Таргитай повернул голову в другую сторону, сказал осторожно:

— Тихо… Каган возвращается.

Мрак прислушался, сказал настороженно:

— Топота много, но какой из них каганий?.. Гм, чтозначит музыкальный слух.

Вскоре с южной стороны на площадь показался отряд всадников.Впереди ехали молодые на горячих конях, теперь уже понурых и серых от пыли.Каган ехал шагом, за ним везли на трех конях туши убитых ланей. В каждойторчала стрела с красным оперением. Позади кагана держалась свита — серая,пропахшая потом, но горластая, шумная.

Олег придержал Мрака, сам быстро шагнул вперед.

— Великий каган, дозволь слово молвить!

Каган придержал коня. Он был грузный, но в нем чувствоваласьсвирепая сила, а взгляд, который он бросил на невров, не говорил об усталости.Один из всадников мгновенно вытащил огромный кривой меч, занес над головойОлега.

Каган сказал негромко:

— Если твою просьбу мог решить сотник, тебе срубятголову. А теперь говори, червь.

Щеки Олега стали белыми как мел, словно кровь уже вылиласьна каменные плиты.

— Только ты сможешь принять под свою свет… темную рукунаше племя! Другому бы не покорились. Услышав о твоем могуществе, наши вождипослали нас бить челом и наречь тебя нашим Верховным Каганом!

За спиной кагана заговорили. Вперед выдвинулся на смирнойкобыле старик в длинном халате. На голове у него был остроконечный колпак схвостатыми звездами, лицо пожелтело от усталости.

— Величайший из каганов, — сказал онсердито, — это только очередное племя! Их как песку в пустынях. Кониустали. Поехали…

Каган ответил медленно, не спуская пристального взгляда сневров:

— Мардух, когда ты научишься сидеть на коне? Тебе и такдали самую смирную кобылу. Быть настоящим киммером потруднее, чем заниматьсямагией?

Сзади подобострастно захохотали. Мардух вымученно улыбнулся,показав старые желтые зубы.

— Ты прав, величайший! Ты — солнце нашей вселенной,сердце мира, глаз богов. Скакать на коне — дело урожденных киммеров, а я лишьпростой маг. Позволь, я поеду во дворец раньше тебя?

— Езжай, развалина, — бросил каганпрезрительно. — Эй вы, лесные! Мои кони еще не входили в Лес. Там тесно имного болот. Моя слава достигла лесных племен?

Свита восторженно заорала, а старик в остроконечном колпаке,Мардух, поспешно ткнул лошаденку пятками в бока, проехал к воротам.

Олег сказал горячо:

— Все дрожат, заслышав твое имя. Мы, самое крупное имогучее племя дрягодуров, решили повергнуть своих богов к твоим стопам. Толькосамый сильный должен править миром! Самый сильный — ты.

Каган поднял руку, свита мгновенно умолкла. Каган заговорилмедленно, тяжело роняя слова: