- Повелитель, как всегда, колеблется. Нам следует помочь ему. Не надо сдерживать своих людей, если чужеземцы будут невежливы.

Начальник городской стражи молча кивнул головой.

На следующий день Мугуа принимал ханьского посла.

Опытный посол не стал ходить кругами, и коротко изложил Мугуа положение дел.

- Мы пришли не с войной. – Сказал он, аккуратно отрывая спелую виноградину от лежащей перед ним на блюде роскошной грозди. - Величайший, да продлится его царствование вечно, отбросил кочевников вглубь степей и хочет основать постоянно действующий торговый путь. Сотни и тысячи караванов пойдут на Запад. В отличие от кочевников вы не бегаете по степям в поисках купцов для разбоя. Вы сможете получать неслыханные прибыли, предоставляя торговцам пищу и кров. Мы так же готовы покупать ваши товары, «небесных коней», и те благословенные плоды, которые рождает ваша земля.

Посол съел еще одну виноградину, и внимательно посмотрел на Мугуа.

- Однако, события прошлых лет нуждаются в искуплении. Вы убили нашего посла. Изгнали отряд господина Ли Гуан-ли, и поддерживаете связи с кочевниками.

Поэтому мы делаем вам несколько простых предложений: не принимать у себя посланников хунну, отдать часть «небесных аргамаков» и заплатить ущерб, причиненный отряду господина Ли Гуан-ли в прошлые годы. Мы также будем признательны, если вы снабдите наши отряды провиантом на обратный путь. Это немного. В противном случае нам придется применить силу. В наших возможностях вы можете убедиться, просто поднявшись на крепостную стену.

Мугуа ничего не ответил. На крепостной стене он уже побывал вчера вечером, и своими глазами видел неисчислимые огни костров армии Ли Гуан-ли.

- Я думаю, у вас нет выбора. – Заключил посол. – Торговать всегда лучше, чем поливать землю кровью своих воинов.

Посол удалился, а Мугуа погрузился в глубокие размышления.

«Молодые негодяи» наслаждались отдыхом. Их отряд стоял на левом фланге армии, возле небольшой, быстрой речки. Правда, Юань не давал своим подчиненным возможности расслабиться, и проводил ежедневные занятия воинскими искусствами, но, главное все же было в том, что многомесячный, изнурительный путь остался позади.

Ли-цин пребывала в приподнятом настроении. Впервые вся армия Ли Гуан-ли собралась в одном месте. Это означало, что она, возможно, скоро увидит Ли. Если, конечно, он не остался в столице.

Все время, после их знаменательного разговора с Юанем, он ни разу никак не выделил Ли-цин из общей массы своих солдат, и для всех она продолжала оставаться просто солдатом Ляном. Юань не поручал ей выполнять тяжелую работу, что в глазах остальных было вполне объяснимо, в силу хрупкости ее телосложения.

Но, вчера он подошел к ней, и негромко сказал:

- Все отряды в сборе. Я постараюсь выяснить, есть ли среди них сын Главного Советника.

- Благодарю вас, господин начальник. – Тихо ответила девушка.

Прошло два дня. Вечером Юань, проходя мимо Ляна, занятого ремонтом сбруи, коротко бросил:

- Он здесь! Днями позже я узнаю, где именно.

Ли-цин опустила руки и застыла.

Всю ночь она не спала. Ее охватило чувство тревожного ожидания. Ли здесь! Он рядом с ней, и они могут повидаться. Ее переполняла радость, смешанная с сомнениями. И в самом деле: как Ли воспримет ее неожиданное появление? Так ли уж он будет ей рад? Он – офицер, и находится здесь на императорской службе. Присутствие женщин в армии не поощрялось, хотя некоторые высшие офицеры и возили за собой своих наложниц. В качестве кого она сможет быть при своем возлюбленном? Или ей надо будет, сохраняя тайну ее пола, остаться в отряде «молодых негодяев»? А, если начнутся боевые действия?

Ни на один из этих вопросов Ли-цин не находила ответа.

Через несколько дней ей представилась возможность узнать о своем любимом совсем из других источников.

Дело в том, что полет Ли на воздушном змее произвел огромное впечатление на всех его спутников. По прибытии в Даюань, слух о летающем сыне Главного Советника Сына Неба с быстротой молнии распространился по всей армии, обрастая по дороге новыми, в том числе и вымышленными подробностями.

- …и вот он пролетел над головами хунну, и перестрелял их всех из арбалета! – Воодушевленно рассказывал, вечером у костра, толстый Фан.

- Кто? – Поинтересовалась Ли-цин, опоздавшая к началу рассказа.

- Господин Ли, сын Главного Советника.

Ли-цин почувствовала, как у нее подкашиваются ноги, и быстро опустилась на землю.

Из всей невероятной истории, которую ей пришлось выслушать, она поняла только одно: речь, действительно, шла о ее любимом.

Во время их встреч Ли рассказывал о монастыре летающих монахов, в котором он провел более года вместе со своим учителем, историком Сымой Цянем. Упоминал Ли и о том, что несколько раз ему и самому доводилось подниматься в воздух.

«Значит, все это – правда, и Фан не врет!». – Подумала Ли-цин.

Она почувствовала гордость за своего любимого, и ни минуты не сомневалась в том, что он, действительно, совершил все те подвиги, о которых рассказывал Фан.

Наутро она приступила к выполнению своих ежедневных обязанностей, а днем, когда всем было разрешено отдохнуть, решила выкупаться. Такое удовольствие выпадало ей крайне редко, и сопровождалось множеством вполне понятных предосторожностей. Как правило, в таких случаях она шла к воде после всех остальных, объясняя опоздание делами, и уходила куда-нибудь подальше, в камыши.

Вот и на этот раз, пройдя вверх по реке, Ли-цин, сбросила куртку и, не снимая легкой тканой рубахи и штанов, погрузилась в прозрачную, прохладную воду.

Она умела плавать, что для девушки того времени, было большой редкостью.

Ли-цин, наверное, плескалась бы в воде еще очень долго, если бы не мелькнувшая в камышах фигура человека.

Девушка обеспокоилась и быстро выбралась на берег. Оглянулась. Никого!

«Наверное, показалось». – Подумала она, и принялась отжимать мокрую одежду.

В это же мгновение, сзади ее схватили сильные руки.

Ли-цин яростно отбивалась, но нападающих было трое, и она ничего не могла сделать.

Потеряв надежду вырваться, она принялась кричать. Но было уже поздно. Трое крепких мужчин скрутили ее, и забросили на спину коня.

- Ты не слышал? По-моему, кто-то кричал. - Приподнялся на локте Фан, возлежавший после дневных трудов на мягкой, зеленой траве.

- Почудилось. – Лениво ответил его сосед.

- Нет. Точно кричал. Я пойду, посмотрю.

Через несколько минут Фан с непривычной для него живостью выскочил из прибрежных зарослей.