- Спуститься сможешь? – Спросил он Ли-цин.

- Девушка молча кивнула головой.

- Тогда – вниз!

Ли-цин перелезла через ограждение, взялась за веревку, и быстро соскользнула вниз. Грубые волокна, как огнем обожгли девичьи ладони. Спустя несколько секунд она уже стояла на земле. Следом за девушкой к подножию крепостной стены кошкой спустился Юань. Оба быстро преодолели глубокий ров с водой, и растворились в темноте.

Пылающие на соседних башнях тревожные огни сослужили стражникам плохую службу: в черноте ночи они не увидели ни веревки, ни беглецов.

Когда прорывающимся наверх солдатам удалось, наконец, освободить заваленный телами проход, на верхней площадке башни они не увидели никого, кроме убитых и тяжело раненых стражников.

Через полчаса начальник городской стражи выслушал доклад караульного офицера, устремил взгляд в пространство и, сведя брови к переносице, спросил:

- Как я расскажу об этом тысяцкому? Мы все лишимся головы.

Из рассказа караульного офицера следовало, что некий солдат из армии Ли Гуан-ли загадочным образом проник в крепость, похитил девушку из богатого дома, уничтожил около двадцати вооруженных воинов, и бежал по веревке вместе с девушкой.

- Вы уверены, что он был один? Спросил начальник городской стражи.

- Те, кто уцелел, говорят, что - один.

Наутро Мугуа доложили, что большой отряд хорошо вооруженных иноземцев проник в город. Они ограбили несколько домов, похитили женщину, и погубили десятки воинов. Вопрос о том, почему никто из ханьцев не был убит, удалось обойти.

Правитель пришел в ярость.

- Вот цена их обещаниям! – Сказал ему командующий защитниками Давани. – Мы не должны верить ни одному их слову.

Несколько позднее китайскому послу было заявлено, что условия, выдвинутые Ли Гуан-ли, не принимаются, всякие переговоры прекращены, и иноземцам предложено покинуть пределы государства.

- Каковы причины такого внезапного поворота в их умонастроении? – Спросил Ли Гуан-ли у своего посла.

- Наших солдат обвиняют в том, что этой ночью они проникли в город, и устроили там погром.

- Ночью в крепости, действительно, что-то происходило. Доносился шум стычки, а на башнях зажгли огни. – Заметил один из присутствующих офицеров.

- Проверьте, находились ли все наши солдаты на своих местах этой ночью. – Приказал Ли Гуан-ли.

В армии Хань царила железная дисциплина. Покинув пределы расположения своего отряда, Юань не предупредил об этом старшего начальника. Он рассчитывал на то, что до утра никому не понадобится и, к сожалению, ошибся.

Эта ошибка стоила ему очень дорого: после короткого расследования командующему доложили, что на месте отсутствуют командир «молодых негодяев» и часть его отряда. Самой главной уликой против Юаня стало то, что один из офицеров, знающих его в лицо, видел издалека, как он, переодетый крестьянином, шел по направлению к крепости.

- Вот результат привлечения в армию преступников. Я всегда был против этого. – Заметил Ли Гуан-ли. – А мы теперь вынуждены начать осаду Эрши. Это означает – кровь и гибель многих людей.

Некоторое время он размышлял, затем приказал:

- Все, кто участвовал в ночном нападении на Эрши, будут казнены. Найдите их и обезглавьте!

СЕРДЦЕ АЗИИ

За время службы командиром «молодых негодяев» Юань успел заслужить не только уважение своих подчиненных, но и глубокую благодарность многих из них. Кого-то он научил охотиться и владеть оружием. Некоторые были просто обязаны ему жизнью.

Только этим и можно было объяснить то, что, подойдя к речушке, за которой стоял их отряд, Юань и Ли-цин повстречали толстого Фана. Он ждал их, сидя на берегу.

- Господин начальник! – Бросился он к ним. – Вам сюда нельзя! Уходите!

- В чем дело, Фан? – Удивился Юань.

- Вас хотя казнить! Вас и Ляна!

Выслушав рассказ Фана, Юань помрачнел. Положение, в котором они оказались, было более, чем серьезно. Доказать, что он спасал жизнь солдата, будет невозможно. Кроме того, в рассказе Фана речь шла о похищении девушки. Под угрозой оказалось и сохранение тайны Ли-цин.

Да и захотят ли их выслушать? Просто отрубят головы для острастки других. Что же делать? Возвращаться на родину? Но, для этого им, помимо долгого, сложного пути, придется пройти через военные гарнизоны Хань. И там тоже надо будет отвечать на вопросы.

«Ли! Сын Главного Советника! Ее возлюбленный. Вот, кто сейчас может нам помочь!».

- Ты прав. – Сказал он Фану. – Сюда нельзя. Но, нам нужна твоя помощь. Подойди ко второму отряду арбалетчиков, и найди их командира. Скажи ему, что тебя послал я. Он поймет. Попроси его узнать, где сейчас господин Ли, сын Главного Советника Императора. Мы будем ждать тебя вон в той роще, под горой.

- Нет худа без добра. – Сказал Юань девушке. – Теперь, наконец, вы встретитесь

Командир арбалетчиков тоже был обязан Юаню. Но, произошло это еще в Чаньани, когда на того напали грабители, а Юань случайно оказался рядом.

Фан пришел только через два дня. Он принес еду и одежду для Ли-цин. Все это время Юань с девушкой прятались в роще.

Новости, которые принес Фан, были неутешительны. Четыре дня назад Ли вместе с посольством ушел дальше, на Запад.

Ли-цин была безутешна.

- Успокойся! Мы его догоним. Четыре дня пути это – немного. Сейчас у нас одна дорога: на Запад!

Юань повернулся к Фану.

- Спасибо за все. И прощай! Может быть, когда-нибудь свидимся.

Фан низко поклонился. Уходя, он бросил короткий заинтересованный взгляд на Ли-цин. Похоже, что для этого простого, деревенского парня тайна однополчанина Ляна перестала существовать.

Теперь Юань и Ли-цин остались вдвоем. Одни посреди враждебной им страны. Гонимые своими и чужими. Впереди у них была только одна надежда: Ли и его посольство в сопровождении сотни хорошо вооруженных воинов. Только рядом с ними беглецы могли бы почувствовать себя в безопасности.

У них не было ни еды, ни денег, и они шли пешком. Если бы не охотничье искусство Юаня, и его огромный жизненный опыт, выжить в этой стране им бы не удалось. Юань охотился на птиц, собирал знакомые ему ягоды.

Несколько раз их останавливали вооруженные даюаньцы. Но, каждый раз разговор удавалось закончить миром. Юань объяснял, что они – писари, случайно отставшие от посольства, которое и вынуждены сейчас догонять.

Все это сильно задерживало их продвижение.

Ли-цин, по-прежнему выдавала себя за мужчину. Оружия и ценных вещей у них при себе не было, и взять с одиноких путников было нечего.