порядок, развернули лаву и повели наступление на запад, на 2-й Корниловский ударный полк, который частью своих сил переменил фронт и, развернувшись фронтом на восток, дружным залповым огнем встретил атаку противника.

Красные, несколько отойдя, снова повели наступление на Рикенау, но и здесь были встречены выдержанным огнем батальона 1-го Корниловского ударного полка и уже в некотором беспорядке уклонились на Моргенау. 3-й Дроздовский полк огнем ружейным и 30 пулеметов отбросил противника от Моргенау, причем преследование вел командир полка полковник Манштейн195 с сорока своими ординарцами и с частью полка на тачанках. Противник, отброшенный дроздовцами к Николайдорфу, в панике бросился на северо-восток, в направлении на Гиршау, но на полпути был атакован конницей генерала Морозова, который совершил обходное движение через Большой Токмак и Ландескроне, выйдя во фланг этой группе противника. Красные, смятые 2-й конной дивизией, поддержанной еще и 3-й Донской дивизией, наступавшей от Шпенфельда на север, были смяты окончательно и, рассеявшись, начали пробиваться на восток.

Другая группа красных, до шести бригад, под командой Жлобы, повела энергичное наступление из района к северо-западу от Лихтенфельда на северо-восток, на части 2-го Корниловского ударного полка и на 3-й Корниловский ударный полк, который, разворачиваясь на бегу, бросился на поддержку 2-го Корниловского ударного полка. Неоднократные атаки Жлобы были отбиты, после чего он, уклонившись на север, пытался со стороны Тигервейде атаковать Рикенау. Два батальона 1-го Корниловского ударного полка, несмотря на подавляющее превосходство сил противника, отбросили красных, которые уклонились в промежуток между Рикенау и Тигервейде. В районе к западу от Фирстенвардера красным преградил дорогу 1-й Дроздовский полк. Попытка Жлобы атаковать дроздовцев была совершенно безуспешна, и он в полном беспорядке, имея в своих рядах обрубивших постромки обозных и артиллеристов, повернул на запад в направлении на Линденау, а затем, параллельно преследуемый корниловцами, в полном расстройстве бежал на север, в направлении на Гальбштадт. Здесь ему преградил путь батальон самурцев, встретив его огнем пехоты и танков. Жлоба бросился на Большой Токмак. Отбитые отсюда частями 13-й дивизии и бронепоездами, красные отскочили на юг, причем впереди своей беспорядочной массы конницы Жлоба ехал на автомобиле. Встреченный залповым огнем Дроздовских частей, перешедших затем в контратаку и захвативших с прочими трофеями и автомобиль Жлобы с помощником его начальника штаба (сам он пересел на коня и успел ускакать), и под ураганным огнем 12 орудий Дроздовских батарей, уже в совершенном беспорядке повернул на север. Бронепоезда снова встретили Жлобу жестоким огнем, и он беспорядочной массой бросился на восток, на Черниговку, сопровождаемый во все время своего движения огнем бронепоездов, дошедших до станции Стульнево.

Трофеи 1-го корпуса велики. Подсчет их еще не закончен. Пока выяснено, что нами взято 29 орудий, 130 пулеметов, штаб 2-й конной дивизии Жлобы во главе с начальником штаба, пленные, масса обозов и всякое имущество. Предварительным опросом пленных устанавливается, что разбит весь корпус Жлобы, состоящий из 1-й и 2-й кавалерийских дивизий в количестве 11 кавалерийских полков, отряда Блинова в составе 6 полков и двух кавалерийских бригад 40-й дивизии (минимум – 6 полков), приданных три дня тому назад корпусу Жлобы. Всего в корпусе было 7–8 тысяч шашек.

Лихтенау, 1 час 30 минут 21 – 6—20, № 3736

Достовалов196».

П. 3

Объявляю копию телеграммы наштакора 1-го армейского корпуса от 21-6, № 3736.

«Из полученных дополнительных сведений установлено, что вся тяжесть вчерашнего боя с группой Жлобы легла на Корниловскую дивизию. При подходе корниловцев к Лихтенфельду выяснилось, что 3-я Дондивизия под давлением частей сил Жлобы отходила на юг. Корниловцы немедленно атаковали красную конницу с тыла. Обнаружив наступление корниловцев, Жлоба оставил против донцов одну бригаду, остальными пятью бригадами со всех сторон обрушился на Корниловскую дивизию. Оправившиеся в это время донцы снова повели наступление на север, причем интенсивным артиллерийским огнем обстреливали окруженных со всех сторон корниловцев. Корниловцы первые нанесли Жлобе жестокое поражение, причем лишь благодаря исключительной доблести и сплоченности частей корниловцам самим в первый момент боя удалось выйти из критического положения. Дивизия, имея вырвавшийся вперед в районе Лихфельда 2-й полк, неоднократно отбивала энергичные атаки приведших себя в порядок западной и восточной групп красной конницы. Причем корниловцы, простреливаемые насквозь пулеметами и артиллерией обеих групп Жлобы, кроме того, в течение двух часов одновременно несли потери от огня 3-й Дондивизии с юга. Блестящими контратаками западная и восточная группы Жлобы были неоднократно отбрасываемы. 7-я Корниловская батарея 1-го Отдельного тяжелого артдивизиона, находясь под угрозой несколько раз быть захваченной в плен выходящими в тыл конными массами, безостановочно стреляла на картечь. Под ударами Корниловской дивизии

Жлоба дрогнул, и его группы, обращаясь постепенно в беспорядочные массы, неотступно преследуемые корниловцами, бросились частью на север, где были встречены дроздовцами, 2-й конной дивизией и генералом Калининым. Вчера корниловцы взяли не три, а пять орудий, а всего корпус взял 31 орудие.

№ 3749, 21-6-20,

генерал Достовалов».

Заканчивая описание боев с конным корпусом Жлобы, я хочу не забыть о своих впечатлениях общего порядка:

1) До сего времени я не знаю точно, кто был фактически автором маневра разгрома Жлобы. Исполнители же этого блестящего плана тоже не ударили лицом в грязь; вся операция не только проведена со знанием своего дела, но вдобавок и с малыми потерями.

2) Не знаю также и того, что за шляпа был у Жлобы начальник штаба, позволивший, после отпора его бригаде у колонии Орлово-Тиге утром 19 июня, так халатно отнестись к охране движения своего корпуса, что пропустил ночью 20 июня целую Корниловскую ударную дивизию в тыл и центр своего боевого расположения.

Если бой у колонии Орлово-Тиге задержал движение корпуса на сутки, значит, для этого были серьезные основания, и все же по существу этого вопроса ничего не было сделано, то есть не была освещена обстановка ближайшего расположения и силы уже подошедшего противника.

Вот и получился жестокий урок: многократные атаки, ведшиеся с чисто кавалерийским размахом и с правильной оценкой – изолированно уничтожить главный кулак противника у себя в тылу – привели только к поражению, и все потому, что не знал начальник штаба Жлобы, с кем имеет дело. А дело-то оказалось очень простым: против Жлобы были его старые знакомые по 1-му и 2-му Кубанским походам – корниловцы.

М. Бердник197

Из мира неведомого198

В наш век потери моральных ценностей, безверия и преклонения перед материальной реальностью мне хочется показать на живом примере собственной жизни существование иной, не физической, а глубоко духовной человеческой эмоции, не имеющей никакой связи с физически ощутимым миром, – эмоции,