воли к войне, он коснулся вопроса о том, может ли быть реализуема автаркия при данных условиях ограниченного жизненного пространства. Ответ Гитлера был следующим: в области сырья может быть достигнута лишь условная, а вовсе не полная автаркия. Автаркия реализуема, по его словам, если для получения сырьевых продуктов можно было бы использовать уголь, но дело обстоит гораздо сложнее, даже уже когда речь идет о рудах: «Потребность в железе — покрытие своими силами возможно, то же самое по легким металлам, по другим видам сырья — меди, олову — это невозможно». Что касается волокнистых материалов, то самопокрытие возможно, если в наличии будет достаточный объем древесины, но это не будет «долгосрочным решением». В области продовольствия, отметил он, на вопрос об автаркии можно ответить однозначно «нет», поскольку «дальнейшее увеличение производства при перенапряжении почвы, которая уже проявляет усталостные признаки в результате внесения искусственных удобрений», вряд ли возможно. Вывод Гитлера на «заседании с протоколированием Хоссбахом»: автаркия в данных условиях нереализуема, а единственным выходом, на его взгляд, было бы приобретение нового жизненного пространства[1334]. И в этом случае также вновь проявляется, в какой степени Гитлер аргументирует экономически и сколь тесно связаны в его мышлении комплексы «автаркия», «война» и «жизненное пространство».

Хотя во многих своих речах Гитлер подчеркивал необходимость уже и при данных условиях добиваться как можно большей независимости от иностранных государств и ссылался на успехи в этом отношении[1335], ему ведь тем не менее было ясно, что «нынешние обстоятельства совершенно не дают» Германии «возможность удалиться из мировой экономики. Они заставляют нас участвовать в ней, уже хотя бы из-за тяжкой необходимости, при любых обстоятельствах». Правда, Германия попыталась разгрузить «иностранные рынки от немецкой конкуренции» благодаря своему четырехлетнему плану (это не просто заявление, вызванное тактическими соображениями, а снова ссылка на его тезис о том, что Германии придется в значительной степени отказаться от мировой торговли, чтобы реализовать союз с Англией!); «что, однако, не может найти своего экономически удовлетворительного решения в том пространстве, которое уж доступно нам в настоящее время, и потому должно решаться путем участия в мировой торговле»[1336].

После начала войны против России Гитлер неоднократно подчеркивал связь своих идей жизненного пространства и концепции автаркии. Так 17/18 сентября 1941 г. он заявил: «Борьба за гегемонию в мире будет решаться для Европы в результате обладания русским пространством; это сделает Европу наиболее устойчивым к блокаде местом в мире»[1337]. Здесь явственно проявляются долгосрочные перспективы гитлеровской внешней и военной политики: как только жизненное пространство в России будет завоевано, Европа сможет обеспечить себе полную автаркию и больше не будет удушена никакой блокадой. Тем самым, однако, возникнут чрезвычайно благоприятные исходные условия для последующей борьбы (Гитлер имел в виду здесь прежде всего неизбежный, на его взгляд, конфликт с США[1338]).

25 сентября 1941 г. он сказал в своих «Монологах»: жизнь следует основывать на «рыночных возможностях, находящихся в пределах собственной сферы власти. Сегодня я могу сказать: Европа будет самообеспечивающейся, если только мы воспрепятствуем тому, что и далее будет существовать гигантское государство, использующее европейскую цивилизацию для того, чтобы мобилизовать Азию против нас [имеется в виду СССР. — Р. Ц.]». Обосновывая свою концепцию автаркии, он еще раз назвал устойчивость к блокадам, однако независимо от этого он также привел и другие аргументы: «Кроме того, я полагаю, что европейская политика будет правильной тогда, когда она будет держаться подальше от желания иметь охоту вывозить свои товары во весь мир. Белый мир сам уничтожил торговлю по всей Земле. На прочих континентах европейская экономика больше не имеет сфер сбыта. С нашими производственными издержками мы не можем здесь конкурировать. Нам там везде так плохо благоприятствуют, что мы никуда не можем проникнуть. За ту пару экспортных изделий, от которых еще зависит заграница, бьется весь мир, а чтобы в этом поучаствовать, я должен заплатить такую большую экспортную пошлину, что из наших собственных народных нужд изымается огромная мощь, колоссальный труд. Какое-то время мы еще сможем вести торговлю, но задействуя лишь парочку свежих изобретений. Германия — единственная страна, в которой сейчас нет безработицы, потому что мы не настраивались на зарубежные рынки сбыта! Страна, которую мы сейчас осваиваем [т. е. Россия. — Р. Ц.], является для нас только источником сырья и сферой сбыта, а не поприщем для промышленного производства»[1339]. К последнему замечанию Гитлера мы еще вернемся в параграфе У1.д, в котором обоснуем, почему он отвергал экспорт капитала вообще, а следовательно, и экспорт капитала в завоеванное жизненное пространство на востоке. Однако существенным в его заявлении представляется то, что он обосновывал свое представление об автаркии независимо от помысла о будущей войне, а главным образом с помощью теории «свертывания рынков».

Связь между жизненным пространством и концепцией автаркии особенно четко проявилась в высказывании Гитлера, сделанном 13 октября 1941 г.: «Нет страны, которая будет более автаркической, чем Европа». Его аргумент: безмерные сырьевые материалы Украины. Образцом для того самообеспечивающегося крупного экономического пространства, к которому стремился Гитлер, были, несомненно, США. «Если бы я был в Америке, я бы боязни не испытывал, там всего лишь нужно было бы выстроить огромную внутреннюю экономику. При наличии девяти с половиной миллионов квадратных километров земли проблема была бы полностью решена за пять лет»[1340].

Концепцию автаркии ни в коем случае нельзя интерпретировать просто как переходное решение. Она была по преимуществу не средством для ведения войны, а прежде всего целью войны, а тем самым опять же предпосылкой дальнейших войн. В этом отношении концепции Гитлера в отношении автаркии отражают его долгосрочные внешнеполитические планы: неполная автаркия, на которую был нацелен четырехлетний план, должна была, с одной стороны, обеспечить устойчивую к блокаде экономику, чтобы можно было стойко выдержать предстоящую войну, но, с другой стороны, представлять собой экономическое средство, позволяющее в большей степени склонить Англию к союзу с Германией. «Окончательное» решение, захват жизненного пространства на востоке, призвано открыть возможность действительно самообеспечивающейся общеевропейской экономики больших пространств, следовательно предпосылки для ведения дальнейших войн, в первую очередь последующей войны против США. Гитлер предостерегал от того, чтобы не повторялся совершенный после Первой мировой войны промах и не обеспечивалось сохранение автаркии после войны: «Я не хочу более совершать ошибку. Мы строим себе то, что у нас уже было во время мировой войны: самообеспечивающуюся экономику. В то время это не удалось из-за того, что мы не смогли сделать выводы об этом в плане людей. Рабочая сила, полностью расходуемая на производство непродуктивных товаров, должна была найти свою компенсацию. Но