власти воздерживался от упоминания подобных планов, в принципе даже уже с 1930–1931 гг.; вообще, он больше не затрагивал тему «завоевания жизненного пространства на востоке» в своих публичных заявлениях после 1933 г. Однако его внутренние конфиденциальные высказывания свидетельствуют о том, что он твердо придерживался этой цели.

Когда после нападения на СССР реализация его планов, казалось бы, стала непосредственно близкой перспективой, тогда-то Гитлер и вернулся к своей концепции. При этом явственно проявился общий план, направленный на безжалостное порабощение местного населения и заселение «крестьянами-ополченцами» [Wehrbauern]. 27 июля 1941 г. Гитлер заявил во время своих застольных бесед: «Нет ничего более бессмысленного, чем желать заниматься, например, воспитанием этой массы [коренного местного населения. — Р. Ц.]. Наш интерес заключается только в том, чтобы эти люди научились, скажем, различать дорожные указатели; сейчас они неграмотны и должны оставаться таковыми. Пожалуй, однако, они должны уметь жить хорошо; это в нашем собственном интересе. Юг Украины, особенно Крым, мы хотим заселить исключительно немцами. Мне не составит особого труда и не обернется головной болью переместить тамошнее население куда-нибудь в другие места. Немецкий же поселенец будет крестьянином-ополченцем, и сюда я отношу добровольцев, поступающих на военную службу сверхсрочниками, пусть даже они будут и связанными друг с другом родственными узами. В будущем у нас будет постоянная армия численностью 1,5–2 миллиона человек. Когда из состава семей будут уходить двенадцатилетние подростки, то ежегодно в нашем распоряжении будет 30 000—40 000 добровольцев-сверхсрочников. Коль скоро они являются крестьянскими сыновьями, им будет предоставляться рейхом полностью оборудованное подворье». Эти крестьяне-ополченцы должны быть снаряжены оружием, «так что в случае какой-либо опасности они немедленно будут в распоряжении в качестве местных военнослужащих»[1357].

При этом Гитлер выступал против любой попытки воспитательно-образовательного воздействия на русских: «Немец стал ненавистен во всем мире тем, что, где бы он ни выступал, он начинал изображать из себя учителя. Народам это не принесло ни малейшей пользы; дело в том, что те ценности, знания о которых им передавались, им ценностями не казались. Понятия долга и добросовестности в нашем понимании в России не существует. Так зачем же еще желать воспитать к этому русских? „Рейхсбауэр“ [крестьянин Рейха] должен жить в превосходных красивых поселениях. Немецкие учреждения и органы власти должны иметь замечательные здания, губернаторы — дворцы. Вокруг мест работы и службы надо выстраивать и возделывать то, что служит для поддержания жизни. А вокруг города на 30–40 километров надо закладывать кольцо красивых деревень, соединенных превосходными дорогами. Ну а за этими пределами окажется то, что будет иным миром, в котором мы хотим, чтобы русские жили так, как им заблагорассудится; но только чтобы господствовали над ними мы. В случае революции нам достаточно будет лишь сбросить парочку бомб на их города, и дело с концом». Поскольку Гитлер хотел эвакуировать русских и не включал их, как расово «неполноценных», в свои созидательные планы, то возникает вопрос — с помощью каких людей он намеревался реализовать свои проекты по заселению. С одной стороны, мы видели, что это должны были быть добровольцы-сверхсрочники, а с другой — те «нордические» люди, которые ранее эмигрировали в Америку: «Нам непозволительно более отпускать ни одного германца из Европы в Америку. Норвежцев, шведов, датчан, голландцев — мы всех должны направлять в восточные территории; они станут звеньями Германского рейха»[1358]. Здесь четко проявляется связь с расово-политическими идеями Гитлера.

От этих планов можно было бы отмахнуться как от фантазий человека, страдающего манией величия, однако при этом нельзя забывать, что в тот момент он — фактически или в своем воображении — был как никогда ранее и никогда в более поздние времена близок к возможности их практической реализации и что в конечном итоге только объединенные усилия всего мира смогли поставить ему заслон и не дали ему претворить в жизнь эти планы. 19/20 августа 1941 г. Гитлер в своих «Монологах» заявил, что Украина и бассейн Волги когда-нибудь в будущем станут «житницами Европы. Мы будем собирать урожаи, во много раз превышающие то, что растет на этой почве сейчас»[1359]. Германия, как сказал Гитлер 17/18 сентября 1941 г., «станет страной — экспортером зерна для всех в Европе, которые не могут обойтись без зерна. В Крыму у нас есть южные плоды, каучуковые культуры (имея 40 тысяч гектаров, мы станем независимыми), хлопок. Припятские болота дадут нам тростник»[1360].

Гитлер ожидал, что на восток хлынет огромный «поток людей», «потому что крестьянину мила та местность, которая много дает». Через двадцать лет направление эмиграции из Европы пойдет, по его словам, не как раньше, в сторону Америки, а на восток. «Черное море станет нашим внутренним морем с бесконечным изобилием рыбы. Благодаря выращиванию соевых бобов в Крыму мы поднимем животноводство. Мы будем собирать урожаи в несколько раз большие, чем те, которые сегодня собирает с этой земли украинский крестьянин»[1361].4 октября 1941 г. Гитлер заявил, как записал Кёппен, «что через 50 лет там [на востоке. — Р. Ц.] следует разместить 5 миллионов немецких крестьянских хозяйств». Это необходимо уже по военным соображениям, поскольку только так можно подчинить себе столь большой континент[1362]. Надо лишь производство продуктов питания на Украине увеличить всего на 50 %, так сказал Гитлер 12 ноября 1941 г., но тогда оно все равно будет на 30 % ниже средних показателей по Германии: «Благодаря этому мы обеспечим полное снабжение хлебом 25–30 миллионов человек с предоставлением дотаций. То же самое относится и к прибалтийским странам. В сельскохозяйственном отношении это области, имеющие излишки, это же можно сказать, однако, и о Белоруссии. Было бы нелепо, если мы не стали бы приводить этот континент в порядок!»[1363] В своих застольных беседах Гитлер снова и снова излагал свою идею «крестьян-ополченцев» на востоке[1364] и высказывал убеждение, что качество земель, которыми там можно было бы распорядиться, побудит крестьян поселяться на востоке[1365]. По словам Гитлера, с востока «мы будем вывозить от 10 до 12 миллионов тонн зерна в год». Через сто лет, как представлялось ему будущее, «там будут проживать миллионы немецких крестьян!»[1366]

Эта концепция, которую Гитлер очерчивает в своих застольных беседах, логично вписывается в его экономические взгляды: из-за несоответствия жизненного пространства и численности населения со временем возникла, как он говорил, несбалансированность сельского хозяйства и промышленности, которая вынуждала усиливать внешнеэкономическую деятельность. Значительная часть экспорта была необходима только для того, чтобы получить в обмен отсутствующие продукты питания и сырьевые материалы. По его словам, новое жизненное пространство на востоке устранит эту диспропорцию между численностью населения и продовольственной базой. Являясь дополнительным сельскохозяйственным