— Полностью согласен, Юрий Анатольевич, полностью. Везухи у вас и так кот наплакал, а теперь и вовсе. Как любил говорить наш старлей, «поражение по всем фронтам». Все вышли?

— Из всех, кто был в наличии, целиком и полностью, — насмешливо отрапортовал Проценко. — Что прикажете делать дальше? А то мы еще не завтракали. Сейчас мои мужички подтянутся. Голодные, невыспавшиеся. Это может серьезно осложнить ситуацию.

— Лично я осложнить её совсем непротив. Хотя бы в качестве компенсации за смертельно опасное купание, — обозначился наконец прятавшийся до того за спинами Домнич. — Не хочу только отягощать совесть памятью погибших за неправое дело. Все-таки этот Герой России помог мне на берег выбраться. Так что пусть удаляется подобру-поздорову.

— Считаешь, «неправое»? — не выдержал Василий.

— А что, можешь что-то предъявить? Мы вот можем, а ты? Ты, что можешь теперь? Тю-тю!

— Игорь Кириллович, не усугубляй, — придержал Домнича Проценко. — Пусть товарищ удалится, пока мы добрые. Будем считать все происшедшее его крупной, я бы даже сказал, трагической ошибкой. Бывает, знаете ли, в наше непростое время. А у нас еще дел невпроворот.

— Надеетесь захороненное золото отыскать? — спокойно, словно речь шла о каких-то пустяках, — спросил Василий.

Повисла нелегкая пауза, во время которой незваные гости тревожно переглянулись и стали подтягиваться поближе к стоявшему у стены Василию.

— Имеете что-нибудь сказать по этому поводу? — нашелся наконец Проценко.

— Почему нет? — все так же спокойно, как о чем-то обычном, сказал Василий. — У меня тоже имеется вполне разумное предложение. Удаляетесь сейчас вы, а я остаюсь. Поскольку шансов отыскать то, что вы ищите, у меня теперь гораздо больше, это будет очень даже справедливо. Согласны?

— Дугу гнет! — уверенно заявил главный проценковский снайпер. — Чисто там. Каждый сантиметр обнюхали.

— Плохо нюхали, — ухмыльнулся Василий. — Давно, видать, в баньке не были. От каждого тот еще запашок. Могу предъявить доказательства.

— Предъявляй, — предложил старик Шабалин.

— Да чего вы покупаетесь! — заорал Домнич. — Пришел бы он сюда, как же! Рванул бы, только его и видели.

— Или наоборот, — задумчиво пробормотал Проценко. — Одному дело неподъемное, а с нашей помощью имеется реальный шанс. Вполне разумно. Предъявляй свои доказательства.

Василий достал из-за пазухи Иванову верхонку, в которую вместо записки брата положил наскоро нарисованный хозяином заброшенной деревеньки план, который тот ему вручил при расставании.

— Тут такое дело, — сказал он, внимательно вглядываясь ему в глаза, словно проверял, стоит ли? — Думаю, не поверят они тебе, что золота там давно не имеется. Решат, крутишь, обманываешь. А ты им тогда этот план, по которому они на самое место прийти могут. Пусть почитают, что дед там на камне написал. А не одумаются, туда им и дорога. Место сразу за перевалом, не так чтобы далеко от вашего зимовья. Братуха твой, когда прочитал, все правильно сделал. Позабыл на веки вечные, чтобы нечистого не будоражить. Только все одно не уберегся. Видимо, сомнениями мучился. Бог ему судья. А ты берегись. Не отпускай их, если увидишь, что не вняли. Им все равно уже не спастись, а ты берегись.

Появление в руке Василия искомой верхонки на какое-то время вызвало среди обступивших его людей подобие короткого столбняка. Самое время гнуть задуманное, к чему Василий и приступил:

— Содержимое в руки не дам, издалека только гляньте. Без меня вам все равно не разобрать, а мы с Иваном тут каждую тропку изучили. Приведу на самое место. Вам все равно за раз не увезти. Сгребайте сколько сможете, остальное оставьте.

— Тебе, что ль? — спросил Шабалин.

— Хоть и мне. Герою России о будущем тоже думать надо.

— Резонно, — все еще сомневаясь, задумчиво пробормотал Проценко.

— А какая тебе гарантия, что мы тебя в живых оставим? Смысла, на мой взгляд, никакого, — спросил Шабалин.

— Тоже резонно, — согласился Проценко. — Чертеж, выходит, не пострадал? Природа здесь все-таки экстремальная. Дождь, снег, землетрясения…

— Землетрясений за последние годы не случалось. А верхонку он под корень зарыл. Старый наш уговор, с детства еще. Если что очень важное, то только под корень. Пострадала маленько, не без того, но разобрать можно. Я, к примеру, запросто. Все приметы разобрал.

— На вопрос не ответил, — вмешался Домнич. — На что надеешься?

— А на себя, — как можно уверенней сказал Василий. — Какие из вас вояки? Это там вы меня со спины приловили. Спиной поворачиваться теперь не буду, а напрямую я с вами одной левой.

— Ну, с моими ребятами тебе еще и правая понадобится, — не согласился Проценко. — Не такие уж они лохи. Особенно в критических ситуациях.

— Ну и где они в данной критической ситуации? Чего не показываются?

— Военная хитрость, — объяснил Домнич. — Посигналим — нарисуются.

— Сигнальте, — согласился Василий. — Только я с ними еще на подходе договорился. Согласились. Сигнальте, сигнальте.

— А вот мы сейчас проверим, как он Пашку смог уговорить. Туфту гонит! Что мы сейчас и продемонстрируем… — заводя себя, скинул куртку один из проценковских. Сунул свой автомат стоявшему рядом командиру вертолета и, выхватив нож, вполне профессионально, боком, стал подходить в стоявшему у стены Василию, левой рукой призывно приглашая того подойти поближе. Василий шагнул навстречу, противник сделал было выпад, но через секунду распластался без сознания на земле у ног отскочившего в сторону Домнича.

Командир вертолета отбросил врученный ему автомат в сторону и твердо заявил: — Мужики, мы в эти игры не играем. У нас задание, к вечеру должны вернуться. Виктор, пошли!

Летчики отошли в сторону с явным намерением направиться к вертолету.

— Значит, не договорились, — подвел итог оборвавшимся переговорам Василий. — Остаемся при своих интересах, как вы и советовали. Ищите, ройте, нюхайте, может, и обломится. Хотя вряд ли. А я пошел. Зря только время потерял.

Василий бесцеремонно раздвинул стоявших у него на пути и неторопливо пошел по тропе, спускавшейся к ручью. Так было обговорено с напарниками на случай, если переговоры зайдут в тупик. Не исключался и выстрел в спину. Так и получилось. Очнулся наконец до того клевавший носом и совершенно невыспавшийся в непривычной духоте зимовья Чикин.

— Вы что, мужики, совсем охренели?! Столько лет по бестолковке балду гоняете. А у него план! Какого бельмондо вам еще надо? Ваську Боковикова