взглядом трактир, пока размышлял о том, как бы поскорее избавиться от нежданного и нежеланного внимания и убраться отсюда подальше. Его глаза наконец смогли зацепиться за ту деталь, что беспокоила его, как мушка на периферии зрения: одно серьезное, нахмурившееся лицо посреди радостной толпы. Весельчак, что стоял на столе, когда вошел герой дня, явно был недоволен происходящим. Поболтав вино на дне кружки и залпом допив его, балагур плеснул себе еще и покачиваясь направился к новому центру внимания публики.

Парень в цветастом наряде не выглядел слишком угрожающе, но люди в таверне замерли в ожидании. Судя по лицам – в ожидании зрелища. Ганнон тоже замер, но от тревоги, вспомнив байку Виннара о том, куда отправляют непрошедших возвышение. Масла в огонь подливало гадание нусски: «старые друзья, руки в крови своих же». Незнакомец тем временем сел напротив, громко поставив кубок на стол из светлого дерева. Вино заплескалось в его чаше, краем глаза юноша успел заметить, как сжались кулаки у хозяина таверны. Местный поднял на пришельца тяжелый взгляд и, дождавшись, пока напряжение зазвенит в воздухе, спросил:

— Ну скажи уже нам, почтенный. Правда, что троглодитки все голые ходят? — Его голос потонул в раздавшемся хохоте, и парень тряхнул головой, отмечая свой триумф. Та серьезность, что он напустил на себя перед вопросом, заставила понервничать даже Ганнона. Его бы на Атор – в актеры. Точно не деревенский дурачок. Паяц встал и начал картинно раскланиваться, купаясь в отвоеванном внимании. Отходя назад, он натолкнулся на богато одетого господина. Снова настала тишина, и в этот раз – чуть более тревожная, для местных уж точно.

— Уже пьешь, Мокхал? — с легкой усмешкой спросил его высокий лорд. Он был худым и куда белее окружающих. Абсолютно лысая, идеально круглая голова поблескивала от пота. Мужчина был одет в длинное серое одеяние до пола с нашитым гербом. Ганнон не разглядел, но это точно был щит. — А кто собирался утереть нос всем ныряльщикам? Или ты уже?

— Сдрейфил! — раздался ехидный голос. — Все знают, у Таш-Моря дна нету. — В ответ на это лорд благосклонно кивнул.

— Еще будет он моим! — подбоченился Мокхал и указал на диковинного вида огромный бронзовый меч, покрытый толстым слоем патины, что висел на стене. — Достану к нему ножны со дна. Только вода уйдет...

— Так сегодня как раз низкая, — поддел его хозяин и незаметно увел кубок из-под носа хвастуна. После чего он расчистил место и предложил стул знатному господину.

— Спасибо, Лекур. — Тот слегка кивнул трактирщику, который уже протягивал воду с долькой странного желтого фрукта в ней.

— Сегодня уже праздник, уже никак, — развел руками Мокхал, после чего стал недоуменно оглядываться в поисках вина. Встретив мягкий, но настойчивый взгляд лорда, парень отряхнул наряд и все-таки встал из-за стола. Остальные ташморцы отошли на минуту раньше. Ганнон наконец смог разглядеть герб лорда: рыба и янтарь на щите, дом Гаймис, Слышавшие. Один из прибрежных вассалов Гамилькаров, чьи младшие дети получили земли в Даре за завоевания. А потом еще больше – после Пересмотра Пакта.

— Вас ведь зовут Хиас’ор? — спросил господин юношу, в ответ тот кивнул. — Я лорд Давин Гаймис.

— На пути волн… — произнес Ганнон, вспомнив слова девиза. Заметив приподнятую бровь Слышавшего, юноша понял, что случайно произнес их вслух. — Простите, господин, я немного не в себе. Учу вашу геральдику, хорошо для торговли.

— Это похвально. — Давин допил воду и встал из-за стола. — Свежий воздух поможет вам прийти в себя. Пойдемте. — Его спокойная уверенность не допускала возражений.

***

Они шли вдоль озера с двумя стражниками, державшимися на почтенном удалении. Противоположный берег едва можно было разглядеть. Таш-Море, как его тут называли, не походило ни на какие другие озера. Берег здесь не снижался постепенно, вместо этого скалистая земля в один миг обрывалась и сразу же уходила на глубину. Вся вода была одинакового глубокого синего цвета, изредка поблескивая зеленью. Сейчас озеро и правда обмелело, судя по тому, что рыбакам приходилось подниматься с пяток руббов по лестницам, выдолбленным в отвесной каменной скале. Верхние пролеты уже подсохли, а вот нижние еще поблескивали от воды.

Ганнон встретился глазами с одним из мужчин, и тот поспешил отвести взгляд. Рыбак был как две капли воды похож на Фирха – слугу Корба, что когда-то предал своего хозяина. Покидая Арватос с семьей, он видел истинное лицо юноши. Рассмотреть рыбака не удалось – тот уже успел спуститься ближе к воде.

Тем временем один из трудяг из трудяг взгромоздил последнее ведро с уловом наверх и выбрался сам. Вытирая пот со лба, он заметил Слышавшего. Присевший было рыбак поспешил встать, но Гаймис жестом остановил его.

— Неплохой улов, Сипри. — Лорд указал на мелкую рыбешку, которую Ганнон тут же узнал. — Есть нечего? Одни чернила?

— Все так, господин. — Рыбак не удержался от легкого поклона, хоть и сидел. — Для низкой воды это диковинно, но жаловаться не стану. — Он улыбнулся, показав желтоватые зубы.

— Деньги хорошие, спору нет. — Слышавший кивнул и вместе с Ганноном продолжил путь. Когда они отошли чуть подальше, лорд, наконец, обратился к юноше: — Вы впервые на Ташморе, почтенный?

— Да, господин. Прекрасный остров, — машинально ответил он.

— Вы слишком добры, особенно учитывая, через что вам пришлось пройти… — Проницательный взгляд Слышавшего скользил по собеседнику, отчего становилось неуютно.

— Троглодиты есть на всех островах Колоний.

— Прошу вас. Дар, не Колонии, — поправил Ганнона лорд Гаймис. — Позвольте мне оставить в себе частицу Слышавшего, чтобы окончательно не превратиться в торгового голову, что следит за Легионом. К слову, вы бывали на других островах?

— Да, но только на Аторе, а это не Дар.

— Верно. Получается, мы первые. И как вам новые земли?

— Здесь много… необычного. Главный город не на море, это странно для Дара, как я понимаю.

— Да, но местные, и в их числе я, — лорд подбоченился, — с вами бы поспорили. — Он усмехнулся. — Бездонное озеро без питающих рек, а рыба в нем все не кончается. Лучше любого моря. Хотя в порту у меня есть небольшая крепость, и официально она считается столицей, да. Но вся жизнь проходит здесь.

— Вы очень снисходительны к подданным, — заметил Ганнон. — И при этом они