class="p1">– Слушай, – я поднялся и сел, уставившись на мажорку. – Как мы это сделаем? Он ведь наверняка с телохранителями будет. С одним или даже двумя. Как же мы к нему подберемся?

– Вряд ли он потащит кого-то за собой в тропический рай, – усмехнулась Максим. – Скорее всего, он так далеко забрался в надежде, что мы от него отстанем, да и вообще – развлечься. Значит, будет один. Ну, то есть с какими-нибудь девицами наверняка, и всё. Телохранители, думаю, остались в Москве. Да и жадноват мой отчим, чтобы оплачивать ещё и их командировку.

– Вот и отлично. Так, посмотрим, как тут визы оформляются.

Я открыл ноутбук, стал выяснять. Оказалось, что процесс не слишком сложный, нужно будет только заполнить анкету, оплатить консульский сбор, а потом отправить документы в посольство Австралии курьером или лично. Озвучиваю это мажорке, она говорит, что несложно будет прокатиться туда самим. Так надежнее.

Мы оформляем бумаги, затем вызываем машину и едем. В такси, конечно, поскольку внедорожник, который Максим с такой легкостью позаимствовала у отчима в гараже загородного дома, пришлось оставить там же, у пирса с яхтой. Таков был совет японцев: они сказали, что в автомобиле может быть спрятан GPS-трекер, по которому нас возможно отследить. Искать электронный прибор слишком долго, да и оборудования необходимого нет, потому лучше воспользоваться другим видом транспорта.

Приезжаем в посольство, и там становится понятно: идея с поездкой на Кокосовые острова накрылась медным тазом – визу оформляют в течение месяца. Что называется, приплыли. Стоим с мажоркой, как два дурака, и пялимся на стенд, на котором черным по белому вся информация изложена. Максим поворачивает голову и выразительно глядит на меня. Я опускаю глаза и густо краснею. Кажется, когда смотрел на сайте посольства, там внизу ещё было что-то написано, только не пролистал – поторопился.

– Ну, и как теперь нам быть? – интересуется мажорка. Не поднимая головы, пожимаю плечами.

– Поехали обратно в гостиницу, Саша, – моё имя Максим выговорила так, словно я внезапно растерял всё ее доверие и превратился из партнера в того, кто рядом мотается и под ногами болтается. Мне жутко стыдно. Настолько, что даже в сторону мажорки смотреть не могу. Потому всю дорогу до гостиницы молчим. Но стоит нам выйти из машины, как у Максим начинает вибрировать в кармане смартфон. «Ишь, какая! Меня свой заставила отключить, а самой можно, значит. Развела двойные стандарты!» – подумал я.

– Да, я слушаю, – сказала Максим в трубку. Вижу, как она бледнеет. Что там?! Кто это?!

Глава 89

– Да. Да, конечно. Уже едем, – коротко говорит Максим побелевшими губами.

– Что случилось?! – спрашиваю её, схватив за рукав.

– Звонил отец. Попросил приехать к нему. Сказал, есть важный разговор, – ответила мажорка.

– Отец? Чей отец? Мой или твой? Черт, я запутался уже! Бразильский сериал какой-то, мать его! – во мне бушевали эмоции, потому в выражениях не стал стесняться.

– Мой отец, настоящий, Кирилл Андреевич который, – улыбнулась Максим. – И твой, кстати, тоже. По документам он по-прежнему в этом статусе.

– Да? Но как же… он же в реанимации, – растерялся я.

– Уже перевели в палату интенсивной терапии, идет на поправку, – сообщила мажорка.

Оставшуюся часть пути мы молчали. В клинике поинтересовались, где находится отделение нейрохирургии. Нам показали, и дальнейший путь был довольно краток: неслись, как угорелые, даже медсестричку едва не сшибли, – пришлось на ходу извиняться. У палаты остановились, перевели дыхание, постучали. Дверь нам открыл какой-то здоровенный тип хмурой наружности. Он внимательно изучил наши лица, словно рентгеном просветил, затем выглянул в коридор, проверил там. Лишь после этого посторонился, чтобы мы прошли. Догадались: телохранитель. Причем какой-то новый, я прежде его не встречал. Видимо, предыдущая охрана не оправдала доверия. Оно и понятно, после покушения многое могло измениться.

Отец лежал на постели, очень бледный, с большой повязкой на голове. Весь в каких-то проводах, трубках и прочем. Рядом стоял прибор, контролирующий давление и сердцебиение. Но аппарат искусственной вентиляции легких стоял в сторонке отключенным, из чего мы с Максим сразу сделали вывод: раненый идет на поправку, если может дышать самостоятельно.

Кирилл Андреевич, услышав наши шаги, медленно открыл глаза. Посмотрел на нас и… улыбнулся.

– Привет, ребятки, – сказал он. Голос был слабый, но отчетливый, не заплетающийся.

– Здравствуй, папа, – ответила за обоих Максим.

– Саша, – произнес отец. – Знаю, что ты очень обиделся на свою мать. Ты прости её, пожалуйста. Я уже сделал это, а ты тем более должен – ты ведь родной сын. Она была молода, наглупила, конечно. И ещё. Считаю тебя своим сыном. Родным. Этого ничто и никогда не изменит.

Пока он говорил это, я почувствовал, как в горле образуется здоровенный ком, а на глаза наворачиваются слезы. Когда прозвучали последние слова, соленые капли потекли по моему лицу.

– Папа, – прошептал я, подошел к нему и прижал голову к груди. Отец погладил меня по голове. Я ощутил себя маленьким мальчиком, как раньше, давным-давно, когда подходил к отцу, сидящему в кабинете, всего на минуточку, чтобы не отрывать его от важных дел. Мне хотелось поласкаться, словно котёнку, и он никогда в этом, как бы ни был занят, не отказывал.

Я поднялся, утер слезы рукавом. Улыбнулся и посмотрел смущенно на Максим. Она улыбалась мне, но нижнюю губу прикусила. Нервничает. Да, странная история вышла. Теперь лишь бы не проговориться отцу, что его дети, родной ребёнок и приемный, влюбились друг в друга и стали парой. Может, потом признаемся, когда-нибудь. Но теперь не то у Кирилла Андреевича состояние здоровья, чтобы его шокировать.

– Папа, – спросил я тихо, – а кто это? – кивнул в сторону здоровяка, притаившегося у двери на стуле. В принципе, уже догадался, но хотелось удостовериться.

– Телохранителя вот нанял, – улыбнулся отец. – Хотя знаю, что охота идет за вами, а не за мной.

У нас с Максим вытянулись лица.

– Как узнал? – спросила мажорка.

– Сам догадался. Киллер, который стрелял в вас, а попал в меня, перед тем, как уйти, просто перешагнул моё бренное тело и удрал. Добивать не стал, хотя видел, что я лишь ранен. Так что, будь его целью, сделал бы контрольный выстрел, – ответил отец. – Дай-ка, Саша, мне водички. Отвык так много говорить.

Я протянул