- Она стала задавать вопросы... сперва о том, когда мы поженимся. Стала ныть, что из-за меня она разорвала помолвку, - заговорил Мар. - Что поссорилась с семьей, которая рада не была... я просил держать наши отношения в тайне, мне ни к чему был скандал. И ей это нравилось. Сперва.

А потом тайна стала обузой.

Ей наверняка хотелось поделиться своей всеобъемлющей любовью с миром, если не со всем, то хотя бы с родными. Доказать им, что вовсе не ошибочен ее выбор, что... Мар хороший.

Я ведь сама себе это твердила.

Давно.

Правда, моя семья никогда не бралась диктовать мне, что делать, но... Мар хороший, мать его. Милое чудовище.

- Еще и этот со своими ухаживаниями. Прилип, что банный лист... она просила. Потом требовала. Потом забеременела и с чего-то решила вдруг, что это повод сыграть свадьбу. И ничего, что я уже дважды был женат, закон-то количество жен не оговаривает... - Мар поморщился, признания ему явно не доставляли удовольствия. - У меня уже был наследник, да и...

Дело не в наследнике и не в беременности.

И даже не в том, что брак скорее всего был мезальянсом. К мезальянсам Мару не привыкать. Все куда проще и... циничней? Какой пост бы ни занимала та девица, но ее брак с Маром вызвал бы весьма и весьма обоснованные подозрения, а за ними, глядишь, и проверки. А уж что бы там проверки ни выявили...

- Мне пришлось, - сказал Мар.

- Ему пришлось, - закивал демон. - Его шантажировали. Он предлагал ей деньги. Много денег. Достаточно, чтобы убраться в какую-нибудь глушь, прикупить домик и зажить там тихой спокойной жизнью. Он бы не бросил ребенка. Он бы открыл счет на его имя... многим хватило бы.

Но не той женщине, которой я... сочувствую?

У меня детей не было.

К счастью.

- А она сказала, что не так глупа. Она записывала все, что делала по его просьбе. И да, это грозило бы судом, но... к несчастной влюбленной он был бы милосерден. Ко всему беременной. К беременной, которая раскаялась и проявила похвальное желание исправиться...

Демон мерзенько захихикал.

- А знаешь, кто ее убил? - спросил он у меня и, не дожидаясь ответа, ткнул пальцем в рыжего. - Руки-крюки... в крови руки... я слышу, я чую... смерть на них... она умерла на его руках! Правда?

- Да, - Кирис не стал отрицать очевидного, и демон захохотал.

Его смех раздирал душу в клочья. Или не демон тому виной, но игры повзрослевших мальчишек. Они и в детстве-то добротой не отличаются. То привяжут к лапам пойманной чайки камни - интересно же, взлетит или нет, то змею подбросят в сумку с книгами, то... не важно, мальчишки злы.

Мужчины не добрее.

Только... тот, который держал мою руку, отпускать не собирался. И как было ни противно признавать, я ждала. Ждала, что он заткнет демона, который был излишне говорлив. Ждала, что расскажет, как оно было на самом деле.

Демоны, конечно, не лгут.

Но и правды не говорят.

А он молчал. Поглаживал мои пальцы, спрятанные под курткой, и молчал.

- Она была осторожна, она понимала, что Мар будет присматривать, что ему не понравится шантаж. А может, почувствовала близость смерти? Некоторые люди могут и убить за такое. Она написала письмо бывшему жениху, в котором рассказала, с кем связалась. И что опасается за свою жизнь. Умоляла о прощении... прозрела, да.

Демон не сводил взгляда с Йонаса, а тот стоял, позволяя крови течь. Ее набралось уже изрядно, темное пятно у ног. А он будто и не замечал, ни пятна, ни жадного взгляда.

Кирис все-таки заговорил.

- Я получил задание... проверить... возникли подозрения, что подрядчик ведет себя нечестно, что... сопутствующие, скажем так, потери при строительстве грозят перейти всякие разумные рамки...

Голос у него спокойный.

А вот пальцы сжались, и я пошевелилась, высвобождая руку. Удерживать Кирис не стал. Рыжий, рыжий... не конопатый. Интересно, сугубо теоретически, у двух рыжих может быть ребенок, скажем, блондин?

Или брюнет?

Рыжим в жизни тяжело приходится. Я осторожно взяла его за руку и погладила раскрытую ладонь.

Не верится мне, что он убил.

Вот не верится и все тут. Пожалуй, я тоже дура, которой наука не впрок пошла, только... демон ведь не сказал, что Кирис убил ту несчастную. Он спросил, знает ли Кирис, кто ее убил... да, вопрос - это еще не утверждение.

- Вычислить Ригис оказалось несложно. Разорванная помолвка. Подруги, которых вдруг бросили. И все, как одна, говорят о таинственном любовнике. А еще, что этот любовник полностью лишил девушку воли. Переезд в другой дом. Она получала достаточно, чтобы снять дом, но большая часть денег уходила на лечение матери. Да и матери вдруг оплатили курс в весьма недешевой столичной клинике.

Кирис замолчал.

- Мы наблюдали. Мне... отвели роль ухажера. И проверяющего. Я ведь не особо умен, зато вполне приручен. А что девушка понравилась, так это нормально. Все говорили, что жениться пора. Даже он. Так почему бы не выбрать одинокую одаренную нейту, которая выглядела несчастной? Дуракам ведь закон не писан. А я и был дураком. Отменнейшим. Но я лишь присматривал. Подружиться должна была Вельма, моя коллега...

- Которую в тот день нашли. В подворотне, - демон присел на корточки. - С ножом в боку... ограблена, изнасилована... не гуляйте, девушки, по дурным районам.

Кирис стиснул руку.

Глава 48

...Вельма была...

Самоуверенной.

Ей всегда и все давалось легко. Во всяком случае, со стороны казалось, что она шла по жизни, танцуя, по головам ли, по паркету.

...ну же, тебе не хватает непринужденности, ты двигаешься так, будто у тебя суставы клинит...

Светлые волосы.

Синие глаза, яркие, словно само море. Улыбка эта, на которую тянуло улыбнуться в ответ.

Вельму никто и никогда не принимал всерьез.

Легкая.

Воздушная.

В меру красивая, чтобы на ней задержался взгляд, но не чересчур. Она не вызывала у женщин ревности, напротив, Вельма умела нравиться.

...ничего сложного. Просто улыбнись... да не так, Кир, вот же дуболом достался мне в напарники... ты не улыбаешься, ты скалишься, будто укусить хочешь. А люди, заметь, не горят желанием быть покусанными. И проще. Нет, не притворяйся, притворство подавляющее большинство чувствует, не важно, маги или нет. Искренность. Побольше искреннего интереса к их делам. Ты не поверишь, до чего люди любят поговорить о себе. Надо лишь слушать... ничего, я из тебя сделаю человека.

Вельма умела примерять маски.