— Нет, Хью, там нельзя проложить тоннель. Я уже говорил это, — сказал Макклейн. Уилл стоял в малой гостиной, смежной с его спальней, и сжимал высокий черный телефонный аппарат так, словно хотел его задушить. — Как вы будете взрывать? После такого взрыва здание Центрального вокзала рухнет прямо в Ист-Ривер! Мы будем использовать вскрышной метод. Выроем дыру, проложим рельсы, зароем дыру и… Что? Не слышу… Перезвоните!

Уилл швырнул трубку на письменный стол и поклялся, что в самое ближайшее время «Макклейн комьюникейшнс» даст пинка под зад «Америкен белл». Когда линия освободилась, он продолжил разговор с мэром, удивляясь, почему этому человеку приспичило говорить о подземке в полночь с субботы на воскресенье. Когда зазвонил телефон, Макклейн был в ночном халате, собираясь выпить бокал вина, немного почитать, а потом уснуть.

Сейчас он оказался вовлеченным в спор о подземных проходческих работах, хотя больше всего на свете хотел лечь и понянчить свое оскорбленное самолюбие. Несколько часов назад он сделал Фионе предложение, надеясь, что девушка бросится в его объятия и скажет «да». Но вместо этого она попросила дать ей подумать. Поцеловала, сказала, что это для нее большая честь, что она любит его, и он верил ей. Но когда он обнял Фиону, ее тело напряглось; эта картина была ему чересчур хорошо знакома. Стоило Уиллу придвинуться слишком близко, как Фиона отодвигалась.

— Теперь вы меня слышите? Хорошо. Разорительно? Да, конечно. Проложить под городом целую железную дорогу — удовольствие не из дешевых…

Неожиданное появление дворецкого заставило его вздрогнуть. Уилл думал, что этот человек давно спит.

— Сэр, к вам пришли, — прошептал слуга.

— Кто? — одними губами спросил Макклейн. Сначала звонок мэра, а потом посетитель. Посреди ночи? Да что они все, с ума посходили?

— Мисс Финнеган, сэр.

Уилл поднял палец вверх, жестом попросив дворецкого подождать. Иногда паршивая связь, которую обеспечивала компания «Белл», тоже могла послужить на пользу делу.

— Хью! — крикнул он. — Хью, вы опять куда-то пропадаете! Что? Не слышу! — Макклейн бросил трубку на рычаг. — Если он позвонит еще раз, не отвечайте, — сказал Уилл, быстро вышел из комнаты в коридор и спустился по лестнице в вестибюль. Там стояла растрепанная Фиона. Ее волосы были распущены, лицо покрыто испариной.

— Что? — тревожно спросил он. — Что случилось? Почему ты так тяжело дышишь?

— Я… бежала… — Грудь девушки бурно вздымалась и опадала.

— Бежала? Откуда?

— От дома.

— Что? Всю дорогу от Восьмой авеню? Фиона, ты с ума сошла! В такое время на улице можно встретить черт знает кого! Что с тобой?

— Не ругай меня, Уилл; я не сумела найти кеб. Я должна была прийти… я… — Она так задыхалась, что не могла закончить фразу. — Ох, Уилл… — прошептала Фиона, притянула к себе его лицо и поцеловала. — Я хотела сказать «да»! Да, я выйду за тебя!

Уилл, удивленный появлением Фионы, опешил. Такого поворота событий он не ожидал.

— Фиона, я… не знаю, что сказать. Я очень рад… но ты уверена? Мне казалось, ты хотела подумать.

— Больше не хочу. Я уже все решила. Я согласна стать твоей женой. Если ты еще не передумал.

— Конечно нет. Я хочу этого больше всего на свете. — Растроганный Макклейн привлек девушку к себе. Бедняжка пробежала всю дорогу, чтобы сказать, что она принимает его предложение. Когда Фиона попросила дать ей время подумать, он решил, что это всего лишь способ позолотить пилюлю. А теперь она здесь, в его объятиях… Сбылось его самое заветное желание.

— Давай сядем, — сказал он, стыдясь собственного хриплого голоса. — Ты дышишь как скаковая лошадь. Выпьешь бокал вина? Я как раз открыл бутылку. Она у меня в спальне. А ты пока посиди в кабинете. Сейчас принесу. Или хочешь чего-нибудь холодного?

— Больше всего на свете я хочу принять ванну. — Фиона пропустила мимо ушей предложение Уилла подождать в кабинете и пошла за ним по лестнице.

— Ванну? — Уилл повернулся и захлопал глазами. Неужели эта беготня свела ее с ума? — Я собирался угостить тебя, а потом отвезти домой. Уже очень поздно.

— Я не поеду домой, — тихо ответила она. — Останусь здесь. С тобой.

Уилл, взявший в руки бутылку, со стуком поставил ее обратно.

— Понятно… Ты абсолютно уверена?

— Да. — Фиона подошла к нему и поцеловала снова. Нежно. Страстно. Потом расстегнула блузку, сбросила ее с плеч, сняла юбку и ботинки и осталась в одном белом нижнем белье. Промокший от пота лифчик прилип к телу. Макклейн видел сквозь ткань ее груди с темными сосками. Ему захотелось отнести девушку в постель и заняться с ней любовью. Сейчас же. Сию минуту. Даже не сняв халата. Но он не дал себе воли. Всему свое время.

— Уилл, я пробежала несколько кварталов и потная как землекоп. Можно мне принять ванну? В этом твоем дворце есть ванны? Или придется доставать корыто и греть воду?

— Конечно нет, — засмеялся Уилл. — Всё рядом.

Он провел девушку через спальню — типично мужскую — в огромную ванную, отделанную белым каррарским мрамором, с восточным ковром на полу, двумя раковинами, большими настенными зеркалами в рамах и необъятной мраморной ванной в середине.

Он открыл краны и стал рыться на полках, разыскивая какое-нибудь душистое масло. Там не было ничего сладкого и цветочного.

Только лайм, лавровишня и сандал. Что ж, сандал так сандал. Он налил жидкость в воду, размешал, дождавшись появления пены, достал полотенца и оставил Фиону одну.

Спустя несколько минут Уилл забеспокоился, постучал в дверь и спросил:

— Все в порядке? Тебе больше ничего не нужно?

— В порядке. Только немного одиноко.

— Хочешь, чтобы я составил тебе компанию? Я отвернусь.

Фиона засмеялась:

— Все равно ничего не увидишь. Тут столько пены! Как будто сидишь в меренге. Сколько масла ты налил?

— Наверное, перестарался, — смущенно ответил Уилл, входя в ванную. — Извини, обычно это делает мой дворецкий… Ну что, выпьешь глоточек? — Он подтянул к ванне табурет, сел и протянул ей бокал.

Фиона пригубила его, закрыла глаза и вздохнула от удовольствия. Уилл взял махровую салфетку и потер ей шею и плечи.

— Ах, как приятно… — промурлыкала Фиона. Тогда он потер ей лицо и шутливо сказал:

— Все, ты уже чистая.

Она сделала еще глоток.

— Знаешь, Уилл, у тебя здесь как в замке. Я чувствую себя принцессой, которой не грозит ничто на свете. Ничто и никто.

— Фиона, со мной ты всегда будешь в безопасности. Никто не посмеет причинить тебе вред. Никогда. Честное слово. — Он наклонился и поцеловал ее в мокрые губы. Фиона вздрогнула. Неожиданно вода показалась ей холодной.

— Ты замерзла. Сейчас дам простыню.