Танковым боем с 14-й танковой дивизией под Александровкой события 24 июня не ограничились. В 17–18 часов 24 июня до позиций 135-й стрелковой дивизии добралась немецкая 13-я танковая дивизия, двигавшаяся медленнее своего соседа южнее «панцерштрассе» по проселочным дорогам. Соответственно удар пришелся по левому флангу 135-й дивизии. После двухчасового боя, потеряв большое количество личного состава и матчасти артиллерии, 135-я стрелковая дивизия и 1-я противотанковая бригада были оттеснены в направлении Луцка.

Однако потери 13-й танковой дивизии также оказались довольно чувствительными. Известный западный исследователь Томас Йенц приводит весьма красноречивые данные относительно состояния танкового парка I батальона 4-го танкового полка 13-й танковой дивизии (см. таблицу).

Число боеготовых танков 1/4 танкового полка 13 тд.

Как мы видим, количество боеготовых танков соединения резко падает, причем в наибольшей степени это касается средних танков Pz.HI. Впоследствии число боеготовых танков Pz.III этого батальона до отметки 30 штук уже не поднималось. Достаточно высокие по меркам 1941 г. потери объясняются, прежде всего, столкновением с 1-й противотанковой артиллерийской бригадой. Подводя итоги битвы под Александровой (Бойницей), можно констатировать, что частями 5-й армии было выиграно время на организацию обороны под Луцком. Без танкового боя III моторизованный корпус, несомненно, вышел бы к Луцку уже вечером 24 июня. Однако пока обе танковые дивизии корпуса Маккензена были остановлены на дальних подступах к городу.

В истории 11-й танковой дивизии налетам советской авиации 24 июня посвящены следующие строки: «Русские авианалеты, которым благоприятствовала затяжная ясная погода, оказались препятствием для нашего дальнейшего наступления. Инженерные войска заново соорудили мост через Стырь и в месте у Шуровище мы перешли реку и продвигались дальше в направлении к Дубно. С наступлением темноты 15-й танковый полк преодолел величину суточного перехода – 50 км, несмотря на участие в жесточайших боевых действиях»[445]. В записях в ЖБД соединения вырисовывается менее героическая картина: «Танковый полк, который должен следовать за боевой группой Луца, вынужден остановиться в лесу западнее Шуровище, чтобы как-то укрыться от постоянных атак вражеской авиации. Только когда вечером организовано истребительное прикрытие, тп получает приказ выйти к лесам севернее Острова»[446].

Окончательно придя в себя после оглушительного удара 22 июня, ВВС Юго-Западного фронта обрушились на продвигавшиеся в глубь страны мотомехколонны врага. Скоростные бомбардировочные полки 16-я авиадивизии (18 СБ и Пе-2) атаковали колонны противника, двигающиеся через Берестечко. Было сброшено 90 ФАБ-100, без потерь. Авиадивизия лишилась только двух И-153, не вернувшихся с разведывательного полета. Бомбардировщики 17-й авиадивизии (59 СБ и Пе-2) также участвовали в атаках на колонны в районе Бродов. Было выполнено 170 самолето-вылетов, сброшено 316 ФАБ-100 и 6 ФАБ-50. Над целью были сбиты зенитным огнем 2 Пе-2, в том числе самолет командира 48-го полка майора Царикова, весь экипаж погиб. Неясно, какие именно цели атаковались в районе Бродов, так как 24 июня противника еще там не было. Скорее экипажи довольно широко толковали «район Бродов», к северу от города, ближе к Лешневу пролегала центральная «панцерштрассе». 19-я авиадивизия (71 СБ и Як-2) 24 июня тремя полками «работала» по колоннам в районе Берестечко, Шуровище и Радзехова. Было сброшено 300 ФАБ-100 ценой потери 1 СБ от зенитного огня. Экипажи наблюдали прямые попадания, а летчики 136-го полка с 800 м на Як-2 атаковали колонну танков у Шуровище и даже заявили о трех подбитых танках противника. 62-я авиадивизия (93 СБ и Пе-2) также действовала преимущественно по целям на центральной «панцерштрассе», в районе Лешнева и Шуровище. Цели на шоссе Брест – Ковель бомбились по остаточному принципу. Всего бомбардировщиками авиадивизии было сброшено 246 ФАБ-100 и 256 ФАБ-50. Потери составили 6 самолетов. Еще 2 СБ были уничтожены и 5 повреждены вследствие атаки противником аэродрома Кремно. В целом нельзя не отметить, что картина боевых действий бомбардировщиков Юго-Западного фронта 24 июня далека от традиционных штампов. Авиаудары по мотомехколоннам в этот день совсем не похожи на хорошо известные по литературе самоубийственные атаки, в которых гибнет множество не прикрытых истребителями СБ и ДБ-3. Такая картина была более характерна для Западного фронта. На Юго-Западном фронте потери бомбардировочных авиаполков можно характеризовать как умеренные.

Подбитый под Радзеховом танк Pz.HI 11-й танковой дивизии

Непрекращающиеся удары по аэродромам вынуждали ВВС фронта изыскивать возможности для аэродромного маневра. Новейшие МиГи 15-й авиадивизии 6-й армии 24 июня были перебазированы на аэродром Зубов соседней 16-й авиадивизии. Следует отметить, что в результате этого до 20.00 28-й ИАП был прикован к земле ввиду отсутствия горючего после перебазирования. Прикрытие 86-го СБП было обеспечено только в 20.00–21.00. 23-й ИАП, в свою очередь, работал на прикрытие аэродрома Зубов, т. е., строго говоря, дивизия прикрывала сама себя. Маневрирование по аэродромам было палкой о двух концах – на новом месте могло не оказаться горючего, боеприпасов или запасных частей. В целом перебазирование негативно сказалось на действиях 15-й авиадивизии – за 24 июня было выполнено всего 68 самолето-вылетов.

24 июня произошла смена командования ВВС фронта. Е. С. Птухин был повторно освобожден от служебных обязанностей и сменен генерал-лейтенантом авиации Ф. А. Астаховым (командовавший ВВС фронта до весны 1941 г.). Еще 20 июня 1941 г. Птухин был снят с должности «за высокий уровень аварийности в авиадивизиях округа». Однако начавшаяся война заставила отложить кадровые перестановки. Дальнейшая судьба Птухина сложилась трагически. 3 июля 1941 г. Евгений Саввич был арестован и позднее расстрелян. Однако

нельзя не отметить, что возвращение старого командующего ВВС улучшило управление авиацией. Баграмян писал: «Астахов сумел быстро войти в курс дела. Он хорошо знал авиационные части фронта, их людей; летчики уважали и любили его. Результаты усилий Федора Алексеевича сказались быстро. В частности, ему удалось резко улучшить авиационную разведку. Добытые ею данные многое прояснили»[447].

Если не считать Войницы, то 24 июня ВВС фронта были наиболее активным участником разгорающегося сражения. Авиация стала едва ли не единственным средством сдерживания продвижения лидирующего соединения XXXXVIII корпуса. В итоге командир 11-й танковой дивизии разразился донесением Кемпфу, которое можно было даже назвать жалобным. Генерал Крювель писал своему командиру: